Недавно президент Франции Эмманюэль Макрон выдал очередной перл, на которые он очень горазд в последнее время. Новоявленный «наполеончик» решил вспомнить историю, правда, в весьма странном контексте. Он заявил, что на 80-летие открытия Второго фронта — высадки союзников в Нормандии в июне 1944 года — будет приглашён президент США Джо Байден. А насчёт главы России Владимира Путина, мол, неизвестно. Скорее всего, его не позовут, «если не состоятся мирные переговоры и не изменится ситуация с Владимиром Зеленским», — уточнил Макрон.

  Похоже, что нынешний глава Франции не знаком с трудами английского историка и философа Фрэнсиса Бэкона, призывавшего «думать, прежде чем говорить». Макрон не сделал из этого выводов, отсюда и очередной политический ляп.

Как известно, Второй фронт — лишь часть Второй мировой войны, заслуги СССР в которой огромны и неоспоримы. Следовательно, говорить о ней, не упоминая Советский Союз, невозможно. Но на Западе уже не впервые умудряются это делать. Отмечать важные вехи войны без России стало в порядке вещей. Абсурд превратился в привычку.

Представителей нашей страны уже который год игнорируют на мероприятиях, связанных с открытием Второго фронта. И это вопреки огромным заслугам нашей страны в войне, многочисленным жертвам, которые она понесла, одновременно презрев элементарную вежливость. Приходится напомнить, что в те уже далёкие годы Второй мировой союзники стояли плечом к плечу, вместе сражаясь против общего врага. Да, сейчас всё обстоит иначе: пути вчерашних соратников разошлись, их разделяет конфронтация. Но история незыблема, переписывать её, искажать реальность глупо и недостойно. Но, увы, мрачная тень от современности легла на общее победоносное военное прошлое.

Однако не стоит думать, что на Западе в одночасье всё забыли. Нет, они всё прекрасно помнят, но… не хотят вспоминать. В том числе и то, как они тянули с открытием Второго фронта. Впервые о необходимости его открытия упомянул советский руководитель Иосиф Сталин в телеграмме 30 августа 1941 года послу СССР в Лондоне Ивану Майскому:

«Если так будет продолжаться и англичане не расшевелятся, наше положение станет угрожающим… Говоря между нами, должен сказать вам откровенно, что если не будет создан англичанами Второй фронт в Европе в ближайшие три-четыре недели, мы и наши союзники можем проиграть дело. Это печально, но это может стать фактом».

Вообще тема Второго фронта была центральной в долгой переписке глав антигитлеровской коалиции Сталина, Черчилля и Рузвельта. Первый настаивал, двое других отделывались обещаниями. Запад ограничивался оправданиями и комплиментами Красной Армии, которая сначала держала героическую оборону, а затем неудержимой лавиной покатила на Запад. К июню 1944 года, когда союзники высадились-таки на побережье Франции, исход войны уже не вызывал сомнений.

Справедливости ради следует отметить, что Второй фронт, без сомнения, помог Красной Армии, отвлёк немецкие резервы на Запад, став важным вкладом в окончательную победу. Но не стоит забывать и о том, что это была вовсе не забота о нашей стране, истекавшей кровью. Американцы и англичане в страшных снах видели, как над Европой взвиваются красные знамёна. И это было вполне реально: после разгрома Германии и её союзников Красная Армия могла продвинуться вплоть до Атлантики.

Но вернёмся к Макрону и его очередному демаршу. Он высокомерно изрёк: юбилей Второго фронта будем отмечать без России. Она — плохая, не заслужила. Впрочем, если исправится, пойдёт на переговоры с Зеленским, мы подумаем.

Но, извините, какое отношение современная ситуация имеет к историческому событию? Это первая нелепость. Вторая состоит в том, что самонадеянное заявление прозвучало из уст представителя страны, которой… вообще не было в числе союзников. И Макрон не имеет ни малейшего права говорить от их имени.

Напомним, что в 1940 году Германия всего за месяц поставила Францию на колени. Это было самое большое унижение за всю её историю. И что же? После позорной капитуляции французские солдаты и офицеры спокойно разошлись по домам, чтобы снова погрузиться в привычный покой и по утрам пить кофе с круассанами, а по вечерам — вино.

Так, может быть, Франция имела отношение к открытию Второго фронта? Ни малейшего! Включение её крайне малочисленных представителей в состав войск, высадившихся в Нормандии, было чисто символическим жестом: по задумке союзников от немецкой оккупации Францию должны были освобождать в том числе и французы. Именно по этой причине единственная в составе их экспедиционного корпуса французская дивизия генерала Филиппа Леклерка 25 августа 1944 года вошла в Париж.

Кроме того, следует помнить, что Франция во многом благодаря позиции Сталина попала в число четырёх держав, принявших капитуляцию третьего рейха. Не случайно на этой церемонии произошёл забавный, на первый взгляд, но о многом говорящий эпизод: глава германской делегации фельдмаршал Вильгельм Кейтель, заметив, что в зале находятся представители Франции, иронически спросил: «А что, они нас тоже победили?»

То, что во Франции существовали и движение Сопротивления, где главной силой были коммунисты, и союз «Свободная Франция» под руководством генерала Шарля де Голля, никто не оспаривает. Вот только реальная их деятельность стала заметна лишь в 1944 году, незадолго до открытия Второго фронта в Нормандии. Ранее у нас об этом старались не упоминать, соблюдая определённую деликатность в отношении Парижа, с которым у Москвы в целом отношения развивались неплохо. В СССР все хорошо знали, как французские и советские лётчики вместе сражались против фашистских асов из «Люфтваффе» в составе эскадрильи «Нормандия — Неман».

А о том, что против Красной Армии воевал так называемый французский легион, наоборот, старались не вспоминать, несмотря на то, что немцы сделали всё, чтобы этот факт стал весьма громким. Оберегая до поры до времени своих французских союзников от участия в больших сражениях, они бросили их осенью 1941 года в атаку против Красной Армии под Москвой именно на Бородинском поле, где до этого 130 лет назад их предки под началом Наполеона Бонапарта бились с русской армией Михаила Кутузова. Кстати, как и 130 лет назад, потомки французских гренадеров понесли при Бородино огромные потери, фактически перестав существовать как полноценная боевая единица…

Вернёмся к главному. Так какова же была на деле роль Франции во Второй мировой? Пожалуй, настало время сорвать завесу с прошлого и перестать деликатничать. И поведать читателю, как же на самом деле жилось французам во времена оккупации их страны гитлеровской Германией.

А жилось им очень даже неплохо. Движение Сопротивления до 1944 года реально себя практически в стране не проявляло, а значит, и никаких репрессий против французов немецкие власти не проводили. Как и в прежние, мирные времена, в Париже и других городах заполнялись рестораны, театры, концертные залы, варьете, мюзик-холлы. Посетителям-французам ничуть не мешали полотнища со свастикой, портреты Гитлера и нацистские марши, а также и непосредственное соседство в ложах театров и за столиками кафешантанов с немецкими офицерами. А галантные арийцы в форме вермахта и СС просто восхищали многих француженок. Они с удовольствием крутили с ними романы.

Это уже после войны над любовницами оккупантов издевались, избивали, брили наголо. А до лета 1944 года такие связи были обычным делом.

В самой Франции немецкую оккупацию прозвали «комфортабельной». Так, местный писатель и журналист Эммануэль Астье ля Вижери, ставший в 1944 году участником движения Сопротивления, отмечал в своём дневнике: «Думаю, если бы в 1940 году провели референдум, 90% французов проголосовали бы за Петена и «благоразумную» немецкую оккупацию».

Напомним, что маршал Анри Филипп Петен был героем Первой мировой войны, но стал антигероем Второй. Он возглавил подвластное Германии марионеточное французское государство в южной части территории страны со столицей в городе Виши. Оттуда с ведома и при попустительстве, а нередко — и прямом участии властей, евреев и цыган увозили в концлагеря. Кстати, французы охотно выдавали их оккупантам…

Именно Петен придумал выражение «коллаборация» и призвал французов сотрудничать с оккупантами. Да они и не отказывались. В нацистских формированиях служило больше граждан республики, чем участвовало за всё время оккупации страны в движении Сопротивления.

Да и местные деятели культуры были рады новым хозяевам. Знаменитая актриса театра и кино Арлетти (псевдоним Леони Батиа), жившая в шикарных апартаментах в Париже на набережной Конти, делилась радостью: «Когда я увидела свастику на улице Риволи, то выпила по такому случаю бокал красного вина».

Но разве она одна благосклонно встретила на своей родине фашистов? Увы, перечень французских «звёзд» кино, театра, эстрады, впоследствии весьма популярных в нашей стране, а тогда не чуравшихся общения и выступлений перед фашистами и даже специально для них, очень велик.

Морис Шевалье, Саша Гитри, Шарль Азнавур выступали в залах, набитых солдатами и офицерами вермахта. Эдит Пиаф давала сольные концерты. Луи де Фюнес — ещё молодой, неизвестный — играл для немцев на рояле. Жан Маре, Ив Монтан, Фернандель и другие французские актёры снимались в картинах на киностудии «Континентал Филмс» (Continental-Films), которая была создана при содействии одного из главных приближённых Гитлера — министра пропаганды Германии Йозефа Геббельса.

Актёр Жерар Филип, который после войны стал кумиром публики, во время оккупации играл в театре Жана Вилара. Фильм с его участием «Малышки с набережной цветов» пользовался популярностью не только у французов, но и у немцев. После войны самого Жерара не тронули, а вот его отца, Марселя Филипа, приговорили к смертной казни за сотрудничество с оккупантами. Однако он чудесным образом сумел уцелеть благодаря сыну, который помог родителю спешно эмигрировать в Испанию.

Ещё один значимый момент. К началу Второй мировой войны Франция обладала развитой бронетанковой промышленностью, а её танковый парк по численности занимал второе место после СССР и превосходил гитлеровскую Германию. Как мы знаем, французам это не сильно помогло. Тысячи её боевых машин стали трофеями немцев и широко ими использовались. Особенно пригодились лёгкие танки: их применяли против партизан — и на территории Югославии, и в СССР. Именно по этой причине в подмосковном танковом музее в Кубинке есть полная коллекция довоенных французских танков. Они стали дважды трофеями: сначала немцев, а потом уже советских войск.

Есть и ещё один не менее интересный и не очень широко известный факт. Сразу после окончания Второй мировой основу танкового парка Франции составили трофейные немецкие танки «Пантера». Ими вооружили два танковых полка, которые эксплуатировали их до 1949 года. Но почему именно «Пантеры»? Всё дело в том, что на территории оккупированной Франции находился крупнейший германский учебный центр по подготовке экипажей «Пантер». А к техническому обслуживанию танков были привлечены мощности французских предприятий и их персонал. Поэтому и выбрали из всех немецких танков «Пантеры»: на территории Франции их осталось немало, а французский техперсонал был прекрасно с ними знаком.

 «Оккупация есть оккупация, но мы к ней замечательно приспособились». Эту ироническую фразу философа и писателя Жан-Поля Сартра могли повторить тогда миллионы французов… Сейчас тот позор уже давно забыт. Франция «исторически» — в числе триумфаторов Второй мировой войны как один из победителей германского фашизма. И на Западе это никого не удивляет, там давно привыкли к искажению реальных исторических фактов. Так стоит ли удивляться столь показной «забывчивости» Макрона?

Как это ни печально, но приходится признать, что та самая ироничная фраза гитлеровского фельдмаршала Кейтеля в адрес присутствовавших при подписании Акта о безоговорочной капитуляции рейха представителей Франции не лишена ни смысла, ни оснований…

В минувшем году, напомним, на июньских торжествах по случаю 79-й годовщины открытия Второго фронта выступал глава Пентагона Ллойд Остин. Его речь сверкала «новизной»: он говорил о высадке в Нормандии как о самом главном событии Второй мировой. И ничего не сказал о вкладе в победу Советского Союза. Зато отметил: «Молодые люди из США, Британии, Австралии, Канады, Франции и других стран объединились, чтобы, как говорил Рузвельт, «освободить страдающее человечество».

Вероятнее всего и в нынешнем, юбилейном году на торжествах в Нормандии о России не вспомнят. В очередной раз промолчат о кровопролитных сражениях под Москвой, битвах за Сталинград и на Курской дуге. Не почтят память тех, кто освобождал Украину, Белоруссию, Польшу, Чехословакию, Австрию, взламывал оборону нацистов в Восточной Пруссии, штурмовал Берлин.

Зато будут восторгаться мужеством австралийцев, канадцев и французов. Впрочем, тут нет ничего удивительного: история Второй мировой на Западе давно уже покрыта толстым слоем лжи и фальсификаций. И сегодняшняя героизация Франции как одной из держав-победительниц фашистской Германии устами её нынешнего президента, равно как и вполне согласных с ним других западных лидеров, — один из ярких примеров такой позорной политики.