Скоро исполнится 20 лет с момента уничтожения Советского Союза. Несмотря на бесславность его краха и дискредитацию не только его лидеров, но и его идеологии, критика к нему со временем не только не слабеет, но даже усиливается. Мы видим ее в отмене Дня примирения и согласия 7 ноября (бюрократам невыносима уже не только идеология социальной справедливости, но даже «примирение» с ней), попытке содрать звезду со Знамени Победы, клевете фильмов типа «Груз 200». Мы увидели ее у сторонников Подрабинека, обрушившегося с проклятиями на всех защитников Советской власти (пусть даже и от фашизма) и считающего «подлинными героями нашей страны» бандеровцев, литовских «лесных братьев», басмачей и чеченских бандитов.

Помимо «демшизы», не очнувшейся с конца 80-х, животная ненависть к нашей истории свойственна либеральным фундаменталистам: для них, обожествляющих прибыль и рынок, даже воспоминание о нашей стране, отрицавшей наживу как единственный смысл жизни, – нестерпимое богохульство.

Но главный источник ненависти – правящая бюрократия.

Для нее память о Советском Союзе – обличение ее кромешного безделья и тотального воровства. Ведь самые масштабные аферы советского времени, как можно понять, ничто рядом не то что с приватизацией, но и просто с повседневным «исполнением бюджета» России.

При всех своих недостатках советское государство стремилось к общественному благу, которое, хотя и понималось часто поразительно извращенно, было реальной целью – и это страшное обвинение нынешней клептократии, превратившей государство в простой инструмент личного обогащения.

Советский Союз добился колоссальных успехов во всех сферах жизни: от промышленности до улучшения быта, который в конце 60-х – начале 70-х соответствовал уровню ведущих развитых стран. (Бытовой техники было меньше, но это с лихвой компенсировалось отсутствием безработицы, безопасностью, лучшими образованием и здравоохранением.)

Российская бюрократия успешна лишь в разграблении советского наследства – но этим вне узкого круга будущих подельников не похвастаешься.

Уровень жизни (и даже доходов) основной части россиян ниже, чем в последние годы Советской власти, а пресловутые «права человека» защищены несравнимо хуже (стоит вспомнить, что советские суды, кроме политических дел, принимали решения профессионально и независимо).

Ненавидит Советский Союз и вполне приличная московская интеллигенция (я не рассматриваю «грантоедов» и культуртрегеров, стремящихся размыть российскую идентичность ради торжества Запада). Часть ее контужена собственной историей, часть ненавидит прошлое своей страны по интеллигентскому добросердечию – за его трагичность.

Заметная часть интеллигенции стремится оклеветать и смешать с грязью свою страну, чтобы оправдать себя (часто подсознательно) в собственных глазах. Воспитанные в советской культуре ощущают, что, выбрав демократию или просто «частную жизнь во время общественных потрясений», пусть даже и в невыносимых условиях, они бросили свою страну, предали свою Родину, и чувство вины исподволь грызет их. И, чтобы избавиться от этой вины и оправдать себя, они обвиняют свою умершую страну во всех смертных грехах.

Понятна и позиция Русской православной церкви (РПЦ), которая без устали твердит о «безбожной» власти, преследовавшей священников. Ее иерархи забыли, что народный взрыв богоборчества был вызван не только большевиками, но и привлечением с конца XIX века в священники массы откровенных бездельников, использовавших рясу для сокрытия пороков, что вызывало негодование россиян. (Блок не для красного словца писал о попе, который «портил девок».)

С другой стороны, на фоне заявлений о том, что «православный не имеет право на социальный протест» (он может только молиться), а советскую историю нельзя считать русской (мне пришлось выслушивать это от о. Александра Шумского), разница между иерархами РПЦ и пресловутыми «эффективными менеджерами» начинает угрожающе меркнуть.

* * *

Ненависть к прошлому разрушает настоящее, как затянувшиеся подростковые комплексы по отношению к родителям расшатывают психику взрослых людей.

Мы не станем народом, пока не сможем понять свое прошлое, принять его (не прощая его черные страницы) и примириться с ним (как примирились Польша и Румыния со своими режимами 30-х годов), пока будем истерически открещиваться от него и тщиться превратить себя в манкуртов, иванов, не помнящих родства.

Нам предстоит заново переосмыслить свою историю, вернув чувство ее целостности и превратив ее из источника слабости и распада в фактор силы и сплочения.

Без этого, без восприятия советской цивилизации как формы цивилизации российской, основанной на русской культуре, мы обречены быть неопределенной зоной «китайско-финской границы», ибо воюющий со своим прошлым лишает себя будущего.

Наши стратегические конкуренты усердно разжигают эту войну, обессиливающую и разрушающую нас. Помогать им в этом – недостойно.

Михаил Геннадьевич Делягин - директор Института проблем глобализации, доктор экономических наук.

"Независимая газета"