Представляем Вашему вниманию интервью с Владимиром Ивановичем Седлецким, выдающимся ростовский ученым, профессором, 10 лет проработавшего первым заместителем Ю. А. Жданова – первым проректором РГУ. Много лет он занимается вопросами минералогии. Под его началом действует целая лаборатория природных ресурсов Южного научного центра РАН. Сам Владимир Иванович открыл одно из крупнейших в мире месторождений калийных солей – Карлюкское месторождение в Туркмении. Занимался разработками месторождений рассыпного золота в Абхазии.

- Владимир Иванович, ростовские комсомольцы и коммунисты  сейчас проходят  интересную акцию – мы собираем подписи под инициативой о присвоении имени Юрия Андреевича Жданова Южному федеральному университету, бывшему РГУ.  Хотелось бы очень с Вами побеседовать, как с человеком, который много лет проработал бок о бок с ним.

- Юрия Андреевича Жданова я не просто знал. Я не претендую на роль душеприказчика, но достаточно будет сказать, что я был его первым заместителем 30 лет. Мы вместе с ним пережили самое разное.

- А с какого года Вы были у него заместителем?

- Я защитил докторскую диссертацию, когда мне было 32 года, и он меня взял в первые проректоры. Тогда это была диковинка, потому что первые проректоры были только в Ленинградском и Тбилисском университетах. И третьим эту должность получил Ростовский университет, потому что были большие перспективы развития. С тех пор, 10 лет я у него проработал первым проректором. Распределение обязанностей у нас было таким: он занимался политикой, перспективами развития университета, занимался контактами с крупными партийными и государственными деятелями, а я занимался организационной работой.

- Насколько эффективным было такое разделение обязанностей?

- Надо сказать, что плоды этих трудов в течение, будем говорить по-старому, двух пятилеток можно описать такими цифрами. За 10 лет было построено пять институтов – физики, физической и органической химии, механики и прикладной математики, нейрокибернетики, биологии. Был заново переоснащен вычислительный центр, реконструирована лаборатория ядерной физики.

- А что было сделано в социальной сфере?

- За 10 лет мы построили 50 зданий. Часть из них – в Западном жилом массиве, где сейчас стоят корпуса учебные корпуса РГУ и студенческие общежития. Часть – на базах отдыха. Часть – это жилые дома для профессорско-преподавательского состава университета. Всего люди получили за 10 лет 500 квартир.

                                                                                           (фото 1. Последний выезд в Домбай Ю.А. Жданова.2004 г.)

- Да, в сравнении с сегодняшней статистикой впечатляет. Как же были достигнуты такие показатели?

- Время становления, образования Ростовского университета как одного из передовых в России совпало с временем, когда на своих постах находились, без преувеличения, два великих министра, последних великих министров в российской высшей школе – это министр образования СССР Елютин и министр высшего образования РСФСР Иван Филиппович Образцов, которые работали до перестройки. После них ничего подобного, ничего похожего, ничего близкого мы не наблюдали. Наоборот, были временные фигуры, мне даже не хочется их фамилии называть. Эти министры допекали, угнетали Юрия Андреевича, как только могли,

- Почему же они его угнетали?

- Они, как могли, мешали работе, исходя только из-за фамилии Юрия Андреевича. Больше не из-за чего. Тогда, в перестройку, появились очень грязные статьи о его отце. Сезон охоты на Жданова был открыт статьей «Стоит ли наступать на грабли?» какого-то писателя-демократа, имя которого мне тоже не хотелось бы вспоминать. И министр Ягодин, так уж упомяну его фамилию, предложил Юрию Андреевичу уйти с поста ректора. Это было как раз в начале перестройки.

- А как отреагировало на это требование высшее партийное руководство? Ведь решение о смене ректора университета такого масштаба, как РГУ, принимало Политбюро ЦК КПСС.

- В этот момент Юрий Андреевич работал в культурном фонде вместе с академиком Лихачевым и Раисой Максимовной Горбачевой. Юрий Андреевич очень не хотел уходить с поста ректора, переживал, практически до слез. И он подошел к Раисе Максимовне после одного из собраний руководства фонда и говорит: «Раиса Максимовна, вот такая откровенная травля идет в СМИ и в министерстве, Вы не могли бы сказать Михаилу Сергеевичу, чтобы он все-таки хоть чуть-чуть меня защитил, вместе же ни один год работали». А Раиса Максимовна сказала: «Я в дела мужа не вмешиваюсь». После этого Юрия Андреевича сняли с поста ректора. Это был 1988 год.

- Очень интересно, неизвестный доселе факт. А когда и как вместе работали Жданов и Горбачев?

- Горбачев же начинал как первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС. А Юрий Андреевич многократно предлагал Михаилу Сергеевичу открыть в Ставрополе классический университет на базе хотя бы Пединститута.

- А что Михаил Сергеевич отвечал?

- Отвечал он отписками. Его эта сфера развития региона мало интересовала. Уже после распада Союза механически соединили несколько вузов Ставрополья в один, попытавшись создать классический университет. Получилось это плохо. А проект Жданова так и остался на полке.

- Владимир Иванович, расскажите, пожалуйста, при каких обстоятельствах Жданов стал ректором РГУ?

- Жданов, безусловно, последний ссыльный поселенец на Кавказе. Потому что правительство выдержало древнюю традицию неугодных ссылать на Кавказ. Здесь нам, конечно, несказанно повезло. Но, надо признать, Жданов во главе РГУ оказался случайно. Юрий Андреевич приехал в Ростовский обком КПСС заведующим отдела агитации, пропаганды, науки и культуры. А потом, после встречи с Хрущевым, его быстро перевели на работу в РГУ.

- Встречи с Хрущевым?

- Было это в 1957 году. Никита Сергеевич Хрущев возвращался поездом из Сочи в Москву. И к Юрию Андреевичу пришел товарищ в штатском, видимо, из КГБ, и говорит: «Юрий Андреевич, мы с вами через час выезжаем на станцию Крыловская, у вас там состоится встреча с Никитой Сергеевичем Хрущевым». Юрий Андреевич собрался, поехали на станцию. Подходит литерный поезд. Провожают его в вагон. Никита Сергеевич сидит в купе и пьет таблетки, запивая водой. Больше на столе в купе ничего не было. Когда Юрий Андреевич зашел в купе, Хрущев на него посмотрел, даже не поздоровался, а сказал следующую загадочную фразу: «А все-таки насчет шерстеев Лысенко был прав». Юрий Андреевич полностью опешил и начал судорожно соображать, к чему это сказано. Потянул время, поздоровался, спросил о здоровье. Но чувствует, надо переходить к ответу на это высказывание. И вдруг просто осенило. Оказалось, что Хрущев под названием «шерстеи» имел ввиду породу скота «джерси», которую ученый Лысенко рекомендовал к разведению. И Хрущев, зная про нелюбовь Жданова к Лысенко, тут же ему этими «шерстеями» и врезал.

- Лысенко – это тот самый, который был оппонентом Вавилова в споре генетиков при Сталине?

- Да, Трофим Денисович. Это сессия ВАСХНИЛ 1948 г. Это разгром генетики. Это статья Жданова в «Правде» в защиту Вавилова. Потом была вторая статья, покаянная, в которой он признал свои ошибки. За эту статью его до сих пор не могут простить биологи. Но если бы он не покаялся, его судьба была бы копией судьбы Вавилова.

- Да, к сожалению, в истории партии и государства того времени были такие перегибы, от них никуда не денешься. И какой же итог имела встреча Жданова с Хрущевым?

(фото 2. Слава-направо: ректор Иркутского университета, выпускник РГУ, профессор Н.Ф. Лосев; профессор, док.хим. н., ректор РГУ 1957- 1988 гг. Ю.А. Жданов; профессор Седлецкий В.И.).

- Пока они беседовали в вагоне, поезд подходит к Ростову. На перроне – весь обком, в т. ч. Басов – тогдашний первый секретарь. Выходит на перрон Хрущев, а вслед за ним – Жданов. И они вдвоем идут по красной ковровой дорожке. Пережить это партийное руководство не смогло. Юрию Андреевичу тут же предложили пост ректора РГУ.

- А как Вы познакомились со Ждановым?

- Я тогда учился на 5-м курсе. Это был 1959 год. Мы познакомились на вечере выпускников. Выпили шампанское. Я рассказал ему о своей работе, о том, куда я уезжаю – я ехал в Среднюю Азию. Только спустя 10 лет я вернулся в Ростов. И совершенно неожиданно, на защиту докторской в Новочеркасск, приезжает Жданов. Ему понравилась моя работа. Я после защиты уехал на практику на Кавказ. Ко мне приезжает Юрий Андреевич, со свитой, говорит: «Садись, едем в Ростов». Я говорю: «А как же практика? Студенты?» Жданов ответил: «Студентов пусть теперь декан учит. Тебя ждет разговор с заместителем министра по кадрам Усачевым». Усачев – это друг Жданова, бывший секретарь Ульяновского обкома КПСС. Я на следующий день утром приезжаю, Усачев мне говорит: «Поступило предложение от Юрия Андреевича Жданова назначить тебя первым проректором РГУ. Как к этому относишься?». Для меня это была ошеломительная новость. Начали разговаривать о перспективах развития РГУ, расширении числа мест в аспирантуре, решении проблемы острой нехватки преподавателей.

- Т. е. в то время был именно недостаток преподавательских кадров?

- Да, и не просто кадров, а кадров высшей квалификации – кандидатов и докторов наук.

- Это важный момент, дело в том, что сейчас министр Фурсенко усиленно проталкивает инициативу сокращения кафедр и факультетов в вузах страны.

- Я без всякого уважения отношусь к нашему современному министру образования. Так же, как и все профессора моего поколения. Мы часто обсуждаем эту тему, это больной для каждого из нас вопрос. Я надеюсь, что будет все-таки какая-то ротация в правительстве. Потому что так нельзя заниматься вопросами образования, это безобразие.

- Возвращаясь к Юрию Андреевичу Жданову. В середине 30-х гг. ряд факультетов РГУ, в т. ч. исторический, были расформированы. И только в конце 50-х гг. началось их возрождение. Какую роль играл Юрий Андреевич в этом деле и вообще создании структуры РГУ?

- Юрий Андреевич всегда особое внимание уделял гуманитарным факультетам. Все-таки он больше философ, чем химик. И, вообще говоря, он естествоиспытатель и энциклопедически образованный человек. При нем количество факультетов увеличилось с 6 до 10. Был открыт факультет механики и прикладной математики, механико-математический и физический факультет были разделены, стали самостоятельными факультетами исторический и филологический. Впервые в СССР в нашем университете появилось направление экологии. Открыто множество кафедр, их число выросло в 5 раз. Когда их открывали, многие даже и не понимали, что такое экология, что такое политология. Со всего Союза Юрий Андреевич собирал лучших профессоров для университета. Особенно много людей приглашал он на химический факультет, ставший одним из лучших в стране. Основу его кадров составили ученые из Новосибирского отделения Академии наук.

- А насколько выросло число преподавателей и студентов при Жданове?

- За 10 лет набор студентов и численность профессорско-преподавательского состава выросли в 10 раз. Это период с 1975 по 1985 гг. Когда я уходил в отставку в 1986 г. у нас преподавателей было 1200 человек, без научного крыла. Последнее было даже больше, чем число преподавателей. Там было около 3000 человек, которые занимались научными исследованиями. А когда я пришел в начале 70-х гг., в университете, без лаборантов, было всего 120 преподавателей.

- Возникали ли предложения Юрию Андреевичу Жданову о повышении?

- Да, были два предложения. В начале перестройки очень его уважал и очень ему благоволил Егор Лигачев, секретарь по идеологии ЦК КПСС, второй человек в партии. Это очень характерно, когда собирается наш областной партактив, приезжает Лигачев и в первую очередь жмет руку Жданову. Министр Елютин предложил Юрию Андреевичу Жданову возглавить Ленинградский университет. Дело в том, что этот университет сильно просел и так и не смог оправиться от потерь после войны. Его надо было вытаскивать за уши, поднимать. На Политбюро возник вопрос – как же быть, Ленинградский университет имени Жданова и ректор Жданов? Тогда решили, что вроде бы не совсем корректно.

- А второе предложение?

- Второй раз Лигачев предложил ему возглавить институт естествознания Академии наук СССР. Основателем этого института был Николай Бухарин. На Политбюро Жданова утвердили и теперь требовалось только его согласие. Юрий Андреевич рассказывал мне, что от Москвы до Ростова, пока он ехал в поезде, он не спал ни одной минуты. Он все думал – бросить Ростовский университет и пойти на повышение или остаться? Ему, конечно, очень хотелось получить это повышение. У него много корней в Москве. Он был вхож в любые кабинеты. Он обладал большим авторитетом в партии и государстве. Ему хотелось быть и членом-корреспондентом Академии наук. Но, приехав в Ростов, он принял решение все-таки остаться.

- Как Вы думаете, что повлияло на его решение остаться во главе РГУ?

- Безграничная любовь к университету. Все-таки 30 лет своими руками он возводил его. И бросить все, уехать, да еще вопрос, кому оставить университет – он не смог.

- В завершение основной темы нашего разговора, я хотел бы спросить Вас об отношении к нашей инициативе – надо ли присваивать имя Жданова Южному федеральному университету?

- Я считаю, что Юрий Андреевич, этого, наверное, не одобрил. Один раз уже ставился вопрос о присвоении имени Суслова университету. Зная о предельно натянутых отношениях Суслова и Жданова, Политбюро, тем не менее, приняло соответствующее решение.
Я объясню свою позицию. Последний ректор РГУ Александр Владимирович Белоконь позволил ликвидировать Ростовский университет – был создан Южный федеральный университет. Обратите внимание, что свое имя потерял только наш университет – и Педагогический, и Архитектурный, и Таганрогский сохранили свои названия. И что за необходимость была уничтожать бренд РГУ? Это была страшная ошибка.

- Ну да, ведь и преподавательский состав, и материально-техническая база этих вузов не идут ни в какое сравнение с нашим. Да и вообще направления развития совершенно разные.

(фото 3. С ректором Карачаево-Черкесского университета, профессором Тамбиевым Б.Н. на открытии университета в 2004 г.)

- Да, как же можно? Это же Ростовский, Варшавский университет. Столько пережил! Столько в него вложено было! Каких-то 10-15 лет оставалось до столетия университета. Очень обидно. Можно ссылаться на кого угодно, но за организацию несет ответственность руководитель – Александр Владимирович Белоконь. И как бы мы к нему не относились – так нельзя!

- Я согласен, получается, что студент поступал в один университет, а закончил другой. Придя устраиваться на работу, показывая диплом, а у него спросят – что такое ЮФУ?

- А никто не знает, что такое ЮФУ. Мое мнение – если уж поставлен вопрос об объединении вузов, то надо было объединять РИНХ, который ушел под камень и совершенно отдалился от всех, РГУ и два пединститута – Ростовский и Таганрогский. Совершенно логично и верно. Получился бы прекрасный гуманитарный университет. Причем здесь ТРТИ? Причем здесь Архитектурный?

- Несколько слов по поводу дискуссии вокруг имени ЮФУ. Дело в том, что в прошлом году представители партии «Единая Россия» выступили с предложением присвоить университету имя Солженицына. Комсомол провел тогда акцию протеста против этой инициативы, довелось нам побывать и в милиции за это. После этого они немного притихли. Все-таки Солженицын – это не то имя, которое стоит присваивать нашему университету. Можно по-разному относиться к нему. Но уже тот факт, что он просто учился в университете и все – этого недостаточно. А вот Юрий Андреевич Жданов больше 30 лет посвятил его становлению. Разве он не достоин того, чтобы его именем назвать ЮФУ?

- Это, конечно, верно, я согласен с вами. Но моя позиция такова. Может быть, это даже предложение к руководству КПРФ. Нельзя рассматривать присвоение имени Юрия Андреевича Жданова без возрождения РГУ.

Мое предложение – присвоить Южному федеральному университету имя «Ростовский государственный университет имени Ю. А. Жданова».

P.S.  Выражаем сердечную благодарность Седлецкому Владимиру Ивановичу за предоставленные фотографии.

Беседу вел

секретарь по идеологии и пропаганде

Ростовского ОК СКМ РФ
Алексей Плахута