Минэкономразвития обновило прогноз экономического развития России на 2016 год. Об этомсообщают«Ведомости». По новому прогнозу, ВВП РФ сократится на 0,8% (прежний параметр — 0,7%), среднегодовой курс национальной валюты составит 68,2 рубля/$ (было 63,3 рубля/$), цена Urals — $ 40 ($ 50), а инфляция на конец года — 8,5% (6,4%). Параметры прогноза, как утверждает газета, лягут в основу поправок в бюджет-2016.
«У премьера в ближайшие две недели запланирован ряд совещаний и встреч с экспертами по социально-экономической ситуации и бюджетной политике», — сообщила «Ведомостям» пресс-секретарь главы правительства Наталья Тимакова.
В принципе, прогноз во многом совпадает с одним из сценариев Минфина. В декабре 2015 года финансовое ведомство подсчитало, что при среднегодовой цене нефти $ 40 бюджет недоберет 1,6 трлн рублей, а дефицит составит 5,2% ВВП.
Кроме того, параметры прогноза Минэкономразвития близки к соответствующим пунктам прогноза Всемирного банка (ВБ), который был обнародован 6 января. В докладе «Глобальные экономические перспективы» ВБ предсказал сокращение реального ВВП в России на 0,7%. Только в 2017-м, считает ВБ, рецессия в России должна смениться подъемом — на 1,3% ВВП.
Пожалуй, один из главных выводов нового прогноза — что россияне продолжат беднеть. Реальная зарплата сократится на 3,5% (прежде на 0,2%), доходы населения — на 4% (0,7%), а безработица возрастет до 6,3% (5,8%).
Для экономики РФ это плохая новость. Ряд экспертов считают, что восстановление потребления — единственное, что могло бы вывести ее из рецессии. Между тем, в новых расчетах потребление сократится на 2,5% (ранее ожидался рост на 0,4%).
Понятно, при повышенной инфляции сильнее сократятся и инвестиции в основной капитал — на 5% (ранее считалось, на 1,6%).
В целом, спад, даже по скорректированному прогнозу Минэкономразвития, не будет таким катастрофическим, как в 2015 году. Напомним, по итогам прошлого года ВВП обвалился на 3,8%, инфляция разогналась почти до 13%, а реальная зарплата сократилась на 8,9%. Тем не менее, если не произойдет быстрого отскока нефтяных цен, вторая волна кризиса накроет Россию с головой.
Что стоит за прогнозом Минэкономразвития, чего ждать от 2016 года россиянам?
— Прогноз Минэкономразвития вполне адекватен, если цена на нефть в 2016 году будет оставаться низкой, и если экономический блок правительства не будет делать почти ничего для стимулирования роста, — отмечает директор Института политических исследований Сергей Марков, который в 2015 году стал самым цитируемым российским политологом в зарубежных СМИ. — Минэкономразвития как бы говорит: если мы, министерство, не будем работать, в экономике будут нарастать негативные явления, в том числе — бедность. И с этим трудно спорить.
Но не исключено, что такой прогноз Минэкономразвития приведет к смене его руководства. Ясно, что экономический блок, который не может минимизировать негативные эффекты в экономике, и не желает обеспечивать ее рост, просто-напросто не нужен.
Проблема в том, что нынешний блок продолжает двигаться в русле предыдущей стратегии, которая зашла в тупик. Суть ее сводится к тому, что мы должны обеспечивать модернизацию и развитие российской экономики за счет западных технологий и западных же инвестиций. Однако сегодня это совершенно невозможно по политическим соображениям.
На мой взгляд, в этой ситуации Минэкономразвития должен предложить альтернативную стратегию развития. Однако вместо этого министерство ждет, когда повысятся цены на нефть, или когда Запад нас «простит».
«СП»: — Как могла бы выглядеть эта альтернативная стратегия?
— Она должна быть позаимствована у денежных властей США и Евросоюза — я имею в виду программы так называемого количественного смягчения. Другими словами, в экономику РФ должно прийти больше денег, чтобы с их помощью раскрутился маховик роста. При этом деньги должны пойти непосредственно производителям — так, чтобы банки не смогли перенаправить их на валютный рынок. Это одна из ключевых проблем, которую необходимо решить правительству.
Другой важный момент стратегии — правильная расстановка приоритетов. Средства должны пойти в те сектора экономики, где возможен наиболее быстрый рост.
Элементарный пример — сыроварение. Очевидно, что из-за контрсанкций в этом сегменте российского рынка образовалась лакуна. Между тем, построить несколько десятков сыроваренных заводов можно очень быстро, всего за три-четыре месяца.
Еще пример — крупное атомное машиностроение. В этом секторе производственные циклы более длительные, зато и отдача выше. Все-таки строительство АЭС является одной из сильных сторон российской экономики, и заказов у нашей атомной промышленности — и в России, и за рубежом — больше, чем позволяют реализовать имеющиеся мощности. Почему бы не помочь атомщикам более оперативно справляться с заказами?!
Есть, наконец, авиационная промышленность. Очевидно, что мы не можем всецело зависеть от Boeing и Airbus, как сегодня. Кроме того, совершенно ясно, что российские лайнеры были бы востребованы на мировом рынке. Советский авиапром в свое время был сильнейшим в мире, почему бы не восстановить его потенциал? Ведь это создаст массу стимулов во всей экономике, особенно в высокотехнологичных секторах. А где поддержка авиапрома в планах Минэкономразвития?!
От министерства нужны энергичные действия, вместо констатации ухудшения положения дел в экономике, — только и всего.
«СП»: — Откуда брать деньги на развитие экономики, из суверенных фондов?
— Деньги нужно печатать — как это делают президент США Барак Обама и глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер. Российское правительство должно, наконец, отойти от модели Currency board (режим денежно-кредитной политики, при которой монетарные власти обязаны поддерживать фиксированный обменный курс национальной валюты к иностранной). Эта модель базируется на постулате, что мы якобы можем впустить в свою экономику ровно столько денег, сколько обеспечено валютными резервами.
На деле, если на руках у российского кабмина есть проекты, которые обеспечивают экономический рост, и каждый вложенный бюджетный рубль приносит два-три рубля инвестиций, эмиссия приведет не к росту инфляции, а к ее падению.
«СП»: — Ваш прогноз: увидим ли мы в 2016 году сдвиг в этом направлении?
— Мы увидим эти изменения под влиянием попыток организации российского майдана. Думаю, переход к новой экономической политике начнется уже осенью 2016 года…
— Социально-экономическая ситуация в России будет во многом зависеть от цен на энергоносители, — считает президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов. — Именно мировые цены на нефть и газ определяют объемы поступления нашей валютной выручки, а также объемы финансирования госсектора и выплат бюджетникам.
На мой взгляд, провал в финансировании «социалки» в 2016 году будет не таким огромным, как в 1998—1999 годах. Но основные проблемы, с точки зрения кабмина, будут представлять именно безработица и падение доходов населения. Надо понимать: социально-экономическая ситуация является основополагающей в выборный период — а осенью Россию ждут парламентские выборы. Надо, кроме того, заметить, что безработица и падение доходов — классические темы для партий левого толка. Это обстоятельство тоже может актуализировать ситуацию.
С другой стороны, очевидно, что в перспективе экономика России будет восстанавливаться. Вопрос лишь в том, когда начнется рост, и какова будет глубина падения.
Сегодня ясно, что в 2008 году, когда мы тоже падали, правительство в значительной мере не сумело извлечь положительный эффект от девальвации рубля. Но теперь мы вновь имеем шанс обратить в преимущество низкий курс национальной валюты.
Правда, для этого необходим жесткий контроль в выделении средств — только так деньги пойдут не на валютный рынок, а в производство. И здесь многое зависит от правительства. В этом смысле, прогноз Минэкономразвития исходит из статичной ситуации — что кабмин ничего в этом направлении делать не будет.
Но в том и заключается задача экономического блока — конструировать опережающие решения. Ключевыми моментами в этом должны стать контроль над системой финансирования и стимулирование спроса. Во многом эти задачи решаются путем включения печатного станка — но опять же под жестким контролем, чтобы избежать разгона инфляции.
Если кабмину удастся создать эффективный канал проведения денежных средств непосредственно в экономику, ни доходы населения, ни занятость сильно не упадут.
Конкретно занятостью нужно будет заняться отдельно. Как показала практика 2008−2009 годов, работодатели пытаются до последнего сохранять рабочие места: им выгоднее меньше платить работникам, чем увольнять их и выплачивать пособие в размере двухмесячного оклада.
Сейчас из этой ситуации нужно будет сделать выводы. И надо понимать: активнее всего занятость будет сокращаться в финансовом секторе и в сфере услуг. Региональным властям нужно заранее подумать, как создавать замещающие рабочие места. Для администраций небольших городов, где имеется лишь несколько градообразующих предприятий, создание таких мест может оказаться серьезной проблемой.
В 2008—2009 годах эти проблемы частично удалось решить путем стимулирования малого и среднего бизнеса. Но как поступить сейчас — вопрос открытый.
В целом, повторюсь, очень многое зависит от адекватной экономической политики кабмина. Ему нужно использовать благоприятный эффект в виде ослабления национальной валюты для усиления импортозамещения в «быстрых» сегментах с окупаемостью предприятий в течение 5−7 лет. Но для этого требуется изменить кредитно-денежную политику. Насколько кабмин сможет это сделать — сегодня вопрос вопросов…
