Постоянный автор "Советской России", кандидат философских наук Рустем Вахитов предлагает читателям свой ответ на вопрос: кто и почему голосовал за Путина.
1.
Сегодня многие сторонники КПРФ и Павла Грудинина задаются вопросом: а кто же голосовал за Путина? Обычным делом являются такие вот разговоры: «среди моих знакомых нет никого, кто голосовал бы за этого предводителя олигархов, все – за Грудинина. Конечно же, тотальные фальсификации…». Увы, это всего лишь легко объяснимый парадокс. Сторонники КПРФ, как правило, и дружат с такими же сторонниками КПРФ, и ничего удивительного нет в том, что среди их друзей никто не голосовал за «главного кандидата». Это не значит, что фальсификаций не было; они были и, думаю, немалые (я полагаю, в действительности Путин получил около 60%, а Грудинин – не менее 20%), но все же официальные цифры так или иначе отражают тенденции: какие регионы и социальные группы отдают свои голоса власти, а какие – левопатриотической или либерально-западнической оппозиции. Рассмотрим же эти тенденции.
2.
Их уже описал в своем интернет-издании в статье «Кто больше всех Путина любит?» известный блогер Илья Варламов (https://varlamov.ru/2833571.html). По сути, он проделал всю «черную» эмпирическую работу: сопоставил цифры из справок Центризбиркома, построил графики. Нам остается лишь изложить вкратце эти факты и предложить свой анализ.
Итак, в городах-миллионниках Путин набрал гораздо больше, чем во время президентской кампании-2012, но все же меньше, чем в целом по стране. Жители крупных городов даже в условиях «крымского консенсуса» и «холодной войны-2» не самые «горячие» сторонники действующего президента. Среди них были за Путина 72–73% при поддержке по стране в 76, 6%. Зато среди жителей села, национальных республик и округов (кроме Якутии) сторонников Путина больше, чем в среднем по России. В случае сельчан – это 85%, в случае жителей нацрегионов – 82–83%. Причем в тех регионах, где число русских превышает число представителей титульного народа, сторонников Путина меньше, а в тех, где русские составляют меньшинство, – зашкаливает аж до 85%.
Почти 85% дали регионы, находящиеся на границе с Украиной. Стремится к 80% поддержка на избирательных участках, расположенных в странах Европы, зато российские граждане, находящиеся в странах Азии, заметно меньше симпатизируют нашему несменяемому президенту – он набрал там лишь около 70%. Также чуть больше 70% у сторонников Путина в богатых нефтяных регионах России.
В регионах с преимущественно молодым населением (как, например, на Кавказе) поддержка Путина подходит к 90%, в регионах с пожилым населением (в русской глубинке) – около 80%. Любопытно, что женщины стали меньше голосовать за Путина, хотя еще 6 лет назад он пользовался популярностью в основном среди представительниц слабого пола. В регионах, где рождаемость высокая, число «запутинцев» больше 80% (что и неудивительно, поскольку мы знаем, где у нас самая высокая рождаемость: на Кавказе и в других мусульманских регионах), в регионах с высокой смертностью (а это, как известно, «русские регионы») за Путина – чуть больше 70%.
А теперь самое интересное. Регионы-доноры голосовали за Путина меньше (около 72%), дотационные регионы – больше (около 75%), в регионах с самой низкой зарплатой сторонников президента – за 80%, в регионах с самой высокой зарплатой – процентов на 10 меньше. К 90% приближается поддержка Путина в регионах с самым высоким уровнем безработицы, и чуть больше 75% в регионах с самым высоким уровнем занятости.
Наконец, среди «запутинцев» больше жителей регионов, где меньше всего пользователей интернета и средний уровень образования также низок.
3.
Знакомство с этими фактами разбивает сразу несколько мифов о путинском электорате и электорате его противников.
Русские националисты, которые с 2014 г. получили официальные трибуны в федеральных СМИ, повсюду говорили и говорят, что Путин – лидер русской нации, которая «горой за него» и верит, что он поможет ей воссоединиться. Среди националистических поклонников Путина особо активны фигуры, подобные Егору Холмогорову, которые призывали и призывают отделить от РФ Северный Кавказ и упразднить национальные республики и округа, превратив их в «губернии».
Приведенные факты показывают, что если бы это случилось, рейтинг Путина значительно бы просел. Как раз в русских регионах поддержка Путина меньше, а в национальных (не считая Якутию) – больше.
Второй миф распространен среди сторонников КПРФ и левых партий и движений. Он гласит: чем хуже, беднее живут люди, тем меньше среди них сторонников действующей власти и тем больше тех, кто поддерживает красную оппозицию. На самом деле не все так просто. Как раз в регионах, где больше всего бедных, где уровень безработицы высок, а зарплаты у работающих низкие, там-то и обитает путинский электорат.
Кстати, второе объясняет первое. На Кавказе так «любят» Путина, не потому что его политика как-то особо нравится носителям «кавказского менталитета», а просто потому что республики Северного Кавказа – еще и дотационные регионы с высокой безработицей (не говоря уже о том, что это – авторитарные режимы, где зачастую действуют командно-административные методы, чтобы добиться нужного результата).
Эта констатация позволяет подобраться к некоторым выводам.
4.
Понятно, что власть Путина отстаивает интересы тех олигархических кланов, которые нажились на дележе бывшей советской государственной собственности и прежде всего нефтегазовой отрасли и металлургии. Но это очень узкая социальная группа. В России в начале 2018 года проживали около 38 000 долларовых миллионеров. Это вместе с членами их семей около 100 000 человек или около 1% населения. Этих людей, естественно, режим Путина устраивает, но такого количества голосов явно недостаточно для «всенародной поддержки». Кроме того, живут они явно не в депрессивных регионах.
Также в России не менее 1,5 миллиона госслужащих. Сюда относятся гражданские чиновники, правоохранители, военнослужащие-офицеры. Средняя зарплата у госслужащих в РФ около 100 000 рублей в месяц, а кроме того, им полагаются всевозможные льготы, и наконец, существует же возможность и «кормиться» с бюджетного ресурса, к которому чиновник приставлен. Нельзя забывать и о том, что нередко члены их семей – жены, дети, братья, сестры – владельцы фирм и компаний, которые подозрительно часто выигрывают тендеры и осваивают бюджетные деньги.
Им тоже, естественно, такая жизнь нравится и сторонников Грудинина среди них найти трудновато. Но даже с членами семей это всего лишь около 4,5–5 миллиона избирателей.
Между тем электорат Путина охватывает никак не меньше 50 миллионов человек. Кто же составляет подавляющее большинство его сторонников?
Как мы уже видели, это бюджетники из самых депрессивных регионов с низкой зарплатой и высокой безработицей. Врачи, учителя, педагоги техникумов и вузов, а также пенсионеры, ветераны и даже безработные – вот кто сегодня сторонники Путина – рьяные, убежденные. Каждый, вероятно, встречал бабушек и дедушек пенсионеров, громко заявлявших, что они голосуют за Путина, ведь он им пенсии повысил. Что же касается врачей и учителей, то, конечно, есть там и сторонники КПРФ, но куда больше тех, кто не просто голосует за Путина, но и с энтузиазмом занимается подтасовками и фальсификациями ради победы действующего президента. Причем, посмотрите в интернете ролики с последних выборов и сами убедитесь: делают они это вовсе не из страха перед начальством, а по убеждению. Они искренне считают, что никто, кроме Путина, управлять страной не сможет и поэтому весь этот фарс выборов в общем-то – пустая трата времени.
Причем любопытно заметить, что это те же социальные группы, а зачастую и те же люди, которые в 90-е годы были не менее рьяными сторонниками левой оппозиции и ненавистниками тогдашнего президента Ельцина (который, собственно, и является политическим «крестным отцом» Путина, передавшим ему власть в обмен на обещания неприкосновенности). Тогда они выходили на митинги, проклинали власть, вырывали у нее льготы и добавки, возмущались закрытием школ и больниц. Теперь также закрываются школы и больницы, но они – за нынешнего президента и его политику. Почему?
Нам необходимо понять их психологию, если мы хотим разобраться в том, что происходит.
5.
Ответ на этот вопрос, который предложил бы я, таков: потому что они представители особого патерналистского сознания, характерного для людей, живших в Советском Союзе или воспитанных на советских ценностях.
Еще в 1990-х г. политолог С.Г. Кара-Мурза ввел понятие «общество-семья», при помощи которого он описывал особенности советского общества, нашего «реального социализма». Кара-Мурза справедливо указывал на то, что советская цивилизация была цивилизацией крестьян, перебравшихся в города, но сохранивших в своем жизнеустройстве основные принципы привычной для них деревенской общины, также построенной по модели «большой семьи». Прежде всего это, конечно, принцип взаимопомощи, который гласит: каждый член общины может рассчитывать, что его жизненные потребности будут удовлетворены хотя бы по минимуму. Кара-Мурза замечал, что в дореволюционной общине не было бездомных, как только появлялась молодая семья, весь «мир» строил ей дом. Точно так же, отмечал политолог и философ, советское общество бесплатно обеспечивало всех своих граждан жильем, гарантируя право на жилье для каждого, было записано даже в советской конституции.
Но это один, так сказать, горизонтальный аспект общества-семьи, а есть еще и вертикальный. Такое общество авторитарно и у него обязательно есть единоличный верховный правитель – глава государства. Он рассматривается как «общий отец», который располагает всем, что имеется в этом обществе ценного. Поэтому он и раздает блага всем социальным группам и отдельным индивидам в соответствии с принятыми в обществе представлениями о справедливости (отсюда и его имя – «государь», ведь он и суд чинит и одаривает подданных).
Итак, люди, живущие в этом обществе, обладают особой патерналистской психологией, сводящейся также к нескольким фундаментальным принципам. Один из главных – убежденность в том, что государство обязано обеспечить их самым необходимым; как минимум – едой, как максимум – работой, зарплатой, жильем, образованием, медуслугами, пенсией.
Другой принцип – стремление слушать «отца», быть ему послушным во всем, не «вылезать» со своей инициативой. Иначе говоря, речь идет о стремлении в главнейших вопросах полагаться на государство, ждать от него помощи в обмен на подчинение ему и отказ от собственной инициативы.
Если же государство отказывается от своих «отцовских функций», то послушные и дисциплинированные, патерналистски настроенные подданные вдруг начинают бунтовать, причем избирают для этого зачастую весьма специфические средства. Так, в 90-е годы страну потрясли голодовки авиадиспетчеров, которые требовали от государства, чтоб оно заставило авиакомпании погасить долги по их зарплатам. Кара-Мурза правильно замечал, что с точки зрения западного сознания такие меры абсурдны. Во-первых, не все эти компании были государственными. Во-вторых, в задачу работодателя не входит обеспечение едой. Если работник может работать, не тратясь на еду, значит, с позиций рачительного капиталиста, ему можно еще и сократить зарплату. В западных странах только заключенные тюрем устраивают голодовки, потому что только их власти обязаны кормить.
Наши же авиадиспетчеры голодали, потому что были убеждены, что государство и его глава президент обязаны кормить всех членов «Большой Семьи», страны, которой они управляют, и если те без еды, то государству и президенту должно быть стыдно за это. Новая капиталистическая власть и народ говорили на разных языках и мыслили в разных идеологических парадигмах…
Неприятие и ненависть бывших советских людей, российских «бюджетников» к капиталистическому эксперименту, который устроили в России Ельцин и команда Гайдара, как раз и были связаны с тем, что неолибералы считали иначе. Они считали, что каждый должен обеспечить себя всем необходимым сам, при помощи операций на рынке, продавая рабочую силу, либо занимаясь бизнесом и получая прибыль. Те же, кто не может это сделать, должны смириться с тем, что они должны уйти, уступая место другим. Идеология наших либералов была практически социал-дарвинистской, фашистской, но они не скрывали своих убеждений, они открыто о них заявляли, и они по мере сил претворяли их в жизнь.
С приходом к власти Путина все изменилось. Путин тоже уничтожает производство, остатки советских социальных инфраструктур – бесплатные медицину, образование. Но при этом ведет он себя совершено по-другому. Он уважительно отзывается о пенсионерах, об их подвиге в войну, он (публично) сокрушается тому, что молодые люди не идут на рабочие специальности, что человек труда лишен былого уважения, он сочувствует (на словах) тяжелой доле учителей, врачей… Он всем им обещает помочь и действительно перед выборами то зарплату повысит, то пенсии проиндексирует. Эти повышения и индексации, правда, существенно изменить положение вещей не могут, но они воспринимаются людьми с подобным мировоззрением как знак того, что президент согласен со своей ролью человека, который заботится обо всех. Значит, патерналистское сознание спокойно, оно уверено, что в случае беды помощь от государства придет…
От представителей оппозиции часто можно услышать: пенсионеры, которые раньше считались «ядерным электоратом КПРФ», продались Путину, они голосуют за него. Но они, конечно, не продались. Просто путинские политологи нащупали очень чувствительный нерв у представителей патерналистской культуры и умело пользуются этим. Но на эту тему чуть позже, а пока вернемся к выборам.
В обществе-семье выборы правителя в точном западном смысле слова, конечно, немыслимы. Это при капитализме, в «обществе-рынке», построенном на взаимовыгодных договорах между индивидами-эгоистами, глава государства – наемный социальный менеджер, который выставил свою кандидатуру, выиграл конкурс, работает и получает за свою работу деньги до конца срока, указанного в контракте. В семье же ситуация, когда дети выбирают себе отца большинством голосов, – совершенно абсурдна. Поэтому представители патерналистского сознания в глубине души убеждены, что никаких выборов президента вовсе быть не должно, все это – одна сплошная глупость и растрата государственных средств. В идеале, дескать, пускай было бы, как в СССР: пришли, выразили доверие блоку коммунистов и беспартийных, а все остальное пусть наверху сами решают.
Поэтому учителя и директора школ, руководившие УИК на выборах-2018, так злились, когда наблюдатели уличали их в фальсификациях. С их точки зрения, все это вообще лишено смысла. Вождь требует провести выборы, значит, их нужно провести. Но сами по себе выборы, дескать, либо показная необходимость, вызванная происками врагов, либо чудачество бывшего питерского либерала. В любом случае требование точно соблюдать процедуры – занудство и издевательство.
6.
В 90-е годы гайдаровские неолибералы откровенно заявляли, что их задача – уничтожить советского человека или, как они выражались, «совка» как социально-культурный типаж. Чубайсу тогда приписывали высказывание: пускай, мол, вымрет 30 миллионов пенсионеров, зато исчезнут носители советского сознания, и страна двинется вперед по пути капитализма. Неважно: произносил ли он действительно такое или нет, вся социальная политика ельцинско-гайдаровского государства фактически была ориентирована на это – на уничтожение «ненужных бюджетников» и пестование «новых русских» рыночно успешных. Но неожиданно для себя неолиберальная власть столкнулась при этом с мощным сопротивлением, которого она никак не ожидала от тех, кого она считала безынициативными, туповатыми, покорными «совками». Пришлось скорректировать курс, отказаться от самых радикальных политических шагов, сбавить обороты…
Затем к власти пришел новый молодой президент, в отличие от своего предшественника не прущий вперед, как таран, а выбирающий хитрые приемы, «дзюдоистские» ходы. В недрах его администрации, думаю, и родился этот дьявольский план – использовать «совков» для разрушения остатков советской же цивилизации. Для этого нужно только действовать с учетом их особых патерналистских ценностей: говорить то, что им приятно, подбрасывать мелкие подачки, пугать врагами, ссылаться на нерадивость «бояр» из ближнего окружения – и президента признают за своего, за «народного царя». При этом Путин ни на мгновение, конечно, не становился иным: для тех, кто внимательно читал его интервью и статьи, следил за его политикой, а не удовлетворялся предвыборными лозунгами, было ясно, что он остается либералом-западником, продолжает уничтожать нашу промышленность, социальные инфраструктуры, готовится к приватизации важнейших нефтегазовых активов. Но все это – под разговоры о великой державе и великом народе, при искусной игре на патерналистских настроениях «ядра» избирателей.
Впрочем, бывшие советские люди, попавшие на крючок путинской пропаганды, тоже, конечно, были уже не те. Мне приходилось писать о том, что они утеряли множество достоинств советского человека, сохранив и преумножив его недостатки (Р. Вахитов «Обыватель-патриот» и его политический кумир// «Советская Россия», 1.03.2018). Они не были готовы страдать за идею, отказываться от своего маленького обывательского счастья, да и никаких особых идей у них уже нет, их патриотизм не что иное как имитация. Но путинская власть ведь от них много и не требует: раз в несколько лет прийти на выборы, поддержать своего кумира, если нужно, подтасовать результаты, поприжать оппозицию. Для всего этого даже остаточного советского духа хватит, это ведь не спутники в космос запускать и не железную дорогу в тайге прокладывать.
Что же будет дальше? События в Кемерове показывают, что, возможно, нас ждут сюрпризы. Дело в том, что носители патерналистского сознания, конечно, воспринимают выборы как фарс и готовы на какие угодно фальсификации, но только потому что они считают своего вождя «настоящим», или, как выражаются модные политологи, легитимным. Если же они придут к выводу, что «царь ненастоящий», потому что, например, он не захотел выйти к народу, то, как много раз демонстрировала история России, власти не позавидуешь …
