Вы могли бы, уважаемый читатель, не задумываясь назвать хотя бы два-три произведения искусства, которые показывают жизнь современной России всерьёз: масштабно, честно, во всём её многообразии, со всеми драматическими и даже подчас трагическими противоречиями и проблемами? Пусть это будут произведения литературные, музыкальные, изобразительные, театральные или кинопостановки… Затрудняетесь? А между тем всё-таки есть один жанр, где в лучших образцах биение современной жизни всё же можно обнаружить.
В последовавшие за развалом СССР десятилетия в нашем искусстве и в целом в культуре произошло нечто почти непоправимое: задачи творческие, художественные, гражданские были принесены в жертву целям сугубо коммерческим. Не сразу, не в один день, но всё же это случилось. И теперь, скажем, считающие себя «высоколобыми» эксперты кино в первую очередь, говоря о том или ином фильме, рассуждают о денежной выручке кинотеатров, которую они получили в первые день, неделю, месяц после премьеры. Все остальные достоинства и недостатки картины — второстепенны. Общая выручка от показа фильма — главный аргумент даже для присуждения ей почётных премий. Будем честны: те же процессы наблюдаются и во многих других странах.
Нередко приходится слышать вопрос: в СССР была цензура, но были и великие мастера, сейчас вроде бы цензуры нет, но нет и шедевров, нет даже выдающихся, не то что великих мастеров. Как такое может быть? Понять происходящее не так сложно. Избавившись от обязательности решения задач искусства, от требования высочайшего мастерства для создателя произведений и поставив во главу угла коммерческую успешность, мы избавились от новых поколений настоящих мастеров, которые могли бы сейчас творить. У нас нет и больше не будет современного Шукшина и Тарковского, Сергея Бондарчука и Гайдая, Эйзенштейна и Пырьева (список можно ещё долго продолжать). Сама компетенция «выдающийся режиссёр кино» утрачена как не востребованная государством. Это похоже на то, как страна, выпускавшая сотни авиалайнеров ежегодно, вдруг разучилась их производить: больше нет ни талантливых инженеров, ни высококлассных рабочих, которые могли бы строить пассажирские самолёты…
Как происходило вымывание подлинных творцов из искусства, хорошо известно, но вспоминать об этом неприятно и стыдно. О том, как в 1990-е выдающиеся, признанные мастера бросали профессию, чтобы добывать средства на пропитание. Трагическая судьба всеобщего любимца актёра Владимира Ивашова — печальная иллюстрация сказанного.
Жёсткие реалии новой жизни его просто растоптали, уничтожили. Как рассказывала его супруга, тоже знаменитая актриса Светлана Светличная, в 1990-е работы у него почти не было. И он, чтобы прокормить семью, пошёл работать на стройку грузчиком стройматериалов. Каждое утро в строительной робе он спускался в столичное метро, но даже в таком виде его узнавали. Утром 21 марта 1995 года по дороге на работу у входа в метро актёру внезапно стало плохо. Случайные прохожие помогли ему добраться до дома. Срочно вызвали врачей. А спустя два дня Владимир Сергеевич скончался.
Если так обошлась судьба с признанными деятелями культуры, то что происходило с теми, кто только начинал свой художнический путь в 1990-е? Невозможность заработать на жизнь творчеством, абсолютная невостребованность и бесперспективность, кажущаяся бесполезность и ненужность творческих усилий… И как результат — вынужденная смена профессии и судьбы. И на первый план в искусстве вышли в огромном количестве люди, которым лучше бы быть грузчиками…
Тем не менее статистика приёмной кампании 2024 года в театральные вузы свидетельствует о колоссальном потенциале актёрской профессии в России: в ведущих театральных вузах страны — ГИТИС, Щукинский и Щепкинский театральные институты — на одно место претендовали от 150 до 250 абитуриентов! Почти 100 человек на место собрал конкурс на режиссёрский факультет киновуза ВГИК. Понятно, что огромная часть из этих «250 человек на место» мечтают не приобрести потенциально денежную профессию, а о высоком искусстве.
О кинорежиссуре — разговор отдельный. Даже те российские фильмы, что получают всяческие награды на конкурсах, по уже названной выше причине тотальной коммерциализации зачастую не выдерживают серьёзной критики. Не менее губителен политический заказ на одностороннее, ангажированное изображение реалий современной жизни, а также исторических событий и персон. Особенно это влияет на картины, которые финансируются из государственного «Фонда кино» или из окологосударственных финансовых структур.
Но надежда на то, что лучшие традиции советского киноискусства ещё можно возродить, всё же есть. На наш взгляд, весьма высоким, в том числе художественным, критериям отвечают сегодня некоторые… криминальные сериалы.
Жанр этот весьма специфический, как говорится, на любителя. Обстоятельства сложились так, что теперь это единственный жанр, который честно, масштабно, драматично (даже подчас с перехлёстами) живописует современную российскую жизнь во всём её многообразии: с социальными проблемами, с тайным и явным делением граждан на сословия. Без преувеличения можно сказать: современный качественный российский криминальный сериал — не просто «развлекуха», а серьёзный кинороман (со множеством героев, коллизий, сюжетов), плотно сбитый, с великолепной актёрской игрой, с прекрасными диалогами и нередко даже с философскими отступлениями и размышлениями. Словом, в лучших образцах жанра — это честное зеркало современной России, зеркало жёсткое, строгое, неумолимое…
В последние десятилетия социальная сфера в нашей стране претерпела структурный кризис и трансформацию. Всерьёз и на системном уровне никто об этом не говорит (за исключением КПРФ) и не анализирует состояние общества. Каким было советское общество — не было секретом ни для кого: какие механизмы работали — социальные и материальные лифты, как были устроены и работали государственные и партийные органы, профсоюзы, правоохранительная система, как принимались решения и в чьих интересах, кто и кого контролировал и так далее. Сейчас многие гос. механизмы завуалированы, не афишируются, скрыты от общественного контроля.
Поясним, что мы имеем в виду. Скажем, чьим интересам соответствует высокая банковская процентная ставка? Главным выгодоприобретателем политики Центробанка является отнюдь не народ России, а крупные коммерческие банки, которые ежегодно декларируют гигантские прибыли. Однако об этом предпочитают не упоминать критики Эльвиры Набиуллиной, которые демонстративно, но совершенно для неё безболезненно клеймят главу ЦБ на политических ток-шоу. Не в Набиуллиной дело, она лишь исполнитель воли крупного капитала.
Мы теперь с вами кое-что достаточно достоверное знаем о своём городе или деревне, о своей семье, о своих коллегах по работе и друзьях. Всё остальное наше знание об окружающем социуме круто замешено на рекламе и пиаре с маркетингом, которые тотально господствуют в медиасреде. Ни одно значимое российское СМИ сегодня не позволит себе критику какой-либо компании или органа власти, если на то нет вышестоящей санкции, результатов проверок Счётной палаты РФ либо уголовного преследования.
Словом, из легальных источников мы получаем в основном лишь позитивную информацию о важнейших государственных, общественных и коммерческих структурах. А раз нет критики, нет прозрачности общественных институтов, то нет и чёткого понимания, как они функционируют и какие реальные, а не декларируемые, цели преследуют лица, их формирующие и возглавляющие. И если «из всех утюгов» нас призывают «не упустить выгоду», то возникает вопрос: а лица, дирижирующие происходящим, свою выгоду тоже блюдут? Выходит, и в России есть своё никому не подотчётное «глубинное государство»?
Подробному публичному социально-политическому анализу в федеральных СМИ подвергаются сегодня США, Евросоюз и другие страны, но не Россия. Одним из немногих источников правдивой и неангажированной общественно значимой информации о нашем российском мире стали наиболее талантливые криминальные сериалы, снятые по всем законам жанра.
Традиция снимать предельно остросюжетные социальные фильмы в детективной «обёртке» сложилась у нас с конца 1970-х годов. Такие фильмы, как «Золотая мина» (1977), «Огарёва, 6» (1980), «Колье Шарлотты» (1984), «Асса» (1987), «Воры в законе» (1988), «Маленькая Вера» (1988), «Интердевочка» (1989), «Сувенир для прокурора» (1989), «Алмазы шаха» (1992), кроме криминальных коллизий, представляют острокритический взгляд на действительность. Нередко речь в них идёт о разоблачении крупных, влиятельных коррупционеров в погонах и без. Зритель привык к подобной подаче криминального материала и не готов смотреть кино, где степень правдивости изображаемой жизни недостаточна.
Вот почему и в современных криминальных сериалах мы видим на экране то, что не позволено показывать ни в одном другом жанре. И если смотреть такое кино не только как развлекательное зрелище с погонями и перестрелками, то очень многое можно узнать о самых разнообразных сторонах теперешней жизни.
Приведём конкретные примеры. Скажем, внимательнее взглянем на с виду благополучную сферу городских развлечений, которая бурно развилась в последние десятилетия. Шумные ночные клубы со специфической танцевальной музыкой, танцполами, нередко со стриптизом — теперь традиционный атрибут больших городов, магнит притяжения для молодёжи и более взрослой публики, желающей расслабиться. В фильмах, о которых ведём речь, нередко важные события происходят именно здесь. В том числе и потому, что это зрелищные съёмки, это интересно смотреть зрителю — на красивых девушек и юношей, которые танцуют под зажигательную музыку.
А ещё что мы видим на экране? В трактовке авторов криминальных сериалов подобные развлекательные заведения (как и более простые места общепита — кафе и бары) — средоточие преступности и порока. Именно здесь орудуют розничные наркодилеры, именно здесь можно беспрепятственно приобрести запрещённые вещества. Да, в криминальной прессе о таких фактах сообщалось, но когда о подобном говорится в масштабном киноромане, то явление приобретает более серьёзные черты. Наркотики — теперь это фон, который сопровождает молодёжь со школьных лет, одна из причин драм и трагедий, разворачивающихся перед зрителем.
И что-то мы не наблюдаем серьёзной дискуссии в обществе на данную тему. А между тем, если верить, скажем, авторам двенадцатисерийного фильма «Предатель» (2012), именно полицейские, специализирующиеся на борьбе с нелегальным оборотом наркотиков, нередко не просто крышуют наркобаронов, но сами являются магнатами криминального бизнеса.
Вот характерный диалог заместителя начальника (потом — начальника) отдела по борьбе с наркотиками майора полиции Халецкого и наркобарона Тумасяна:
Тумасян: «Ты можешь меня попросить… Но я тебе не мальчик на побегушках, чтобы ты мне приказывал».
Халецкий: «Ты думаешь — это ты платишь мне? Нет — это я позволяю тебе платить мне деньги. Из таких, как ты, очередь выстроилась. И только самые лучшие удостоены чести нести. Да если мне надо будет, завтра же ты вылетишь вслед за Антоном (сыном Тумасяна. — А.Д.). А послезавтра все и не вспомнят, кто вы такие. Понятно?!»
А чуть позже аналогичные сентенции высказываются уже в адрес Халецкого контролирующим его представителем управления собственной безопасности полиции, которому показалось, что Халецкий недостаточно делится с ним своими криминальными доходами.
Милюков, сотрудник УСБ: «Не хами старшим, Халецкий, не надо хамить. У тебя не те карты, чтобы хамить. Я свою часть договорённости выполнил, а ты меня игнорируешь. Вот я и подумал, а вдруг меня бояться перестали, вдруг за клоуна держат. Так мы это быстро исправим, Халецкий. Таких, как ты, миллион, и ещё миллион стоит в очереди, чтобы ваше место занять. Так что ты пока что работаешь только потому, что я тебе это позволяю. Ферштейн, майн либер фройнд?»
На Милюкове «вертикаль власти» не заканчивается. Над ним стоит начальник УСБ. Вот выдержки из диалога Милюкова с вышестоящим начальником в конце фильма, когда наступает весьма драматичная развязка:
Начальник: «Пресса просит прокомментировать обнаружение трупа начальника отдела Халецкого вместе с криминальным авторитетом Тумасяном с мешком отравленного кокаина».
Милюков: «Кто им слил?»
Начальник: «Могут спросить, почему не разоблачили Халецкого раньше. Ты подготовь документы прошлым годом. Версия такая: наш парень героически прервал смертельный наркотрафик отравленного кокаина и спас тысячу людей».
Начальник говорит о главном персонаже фильма — Реброве, который становится «предателем» среди псевдоборцов с наркобизнесом, за что его начинают преследовать свои же (в том числе Милюков) и даже пытаются убить. В последних кадрах фильма Ребров вручает начальнику УСБ чемодан с деньгами, который он привёз из роскошного особняка Халецкого, начальство решает сделать из него героя и ставит на место Халецкого…
В самом конце фильма Ребров так комментирует происшедшее с ним:
«Если бы я убил Халецкого из соображений морали, то был бы предателем. А если я его убрал, чтобы занять его место, то просто перспективный сотрудник. Естественный отбор».
А вот диалог «честного следователя» Баренцевой со своим однокурсником Александром, «заместителем первого лица». Она попросила защиты для своего отца, которому по заданию наркодельцов полицейские подбросили наркотики. Александр быстро разобрался, и отца освободили:
Баренцева: «То есть получается — Ребров сядет, а Халецкий будет работать и торговать наркотиками?»
Александр: «Оленька, что ты как маленькая? В нашей жизни есть правила, которые придумали не я и не ты! Я не собираюсь, как Ребров, ломать их и биться с ветряными мельницами. Может, когда-нибудь Халецкий исчезнет, и восторжествует твоя справедливость. А пока эти халецкие — часть системы. И я не собираюсь разбивать голову, идя против течения».
Баренцева: «Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придётся ни мне, ни тебе».
Не верится, что такое может быть? Но не верить авторам сценария этого фильма Максиму Есаулову и Сергею Майорову у нас нет никаких оснований. Максим Есаулов — полковник милиции в отставке, его послужной список внушает огромное уважение и доверие: оперуполномоченный уголовного розыска Дзержинского РУВД Санкт-Петербурга, оперуполномоченный РУОП по Северо-Западу, начальник отдела по раскрытию умышленных убийств Центрального РУВД Санкт-Петербурга, последняя должность (1999—2006) — начальник отдела по раскрытию заказных убийств Управления уголовного розыска ГУВД Санкт-Петербурга.
Аналогичный профессиональный путь и у Сергея Майорова: в 1992—2001 годах работал в милиции. Начинал с должности постового в подразделении охраны, затем перевёлся в уголовный розыск. Работал младшим инспектором и оперуполномоченным уголовного розыска в территориальном отделе милиции, с 1997-го — в Отделении по раскрытию умышленных убийств Приморского РУВД Санкт-Петербурга.
Для сериала «Реализация» (вышел в 2019—2022 годах) сценарий написал бывший журналист «МК» Андрей Тумаркин, в последние годы он — один из ведущих сценаристов качественных криминальных сериалов, для создания своих сюжетов привлекает действующих сотрудников правоохранительных органов.
Вот, скажем, как заканчивается один из показанных значимых конфликтов. В административном центре Новгородской области — Великом Новгороде — оперативным сотрудником уголовного розыска работает главный герой картины майор Красавец (ударение на последнем слоге). Честный и смелый полицейский лицом к лицу сталкивается с местным королём преступного мира Хантером, который не просто контролирует город, а подчас отдаёт приказания властям, в том числе главе местного управления МВД.
Оскорблённый Хантер (Красавец прилюдно дал ему оплеуху, когда тот мешал срочно проехать для задержания преступника) ставит перед властями города ультиматум: или они уберут Красавца из города, или он его убьёт. Полицейское начальство не находит другого выхода, как уговорить майора уволиться и уехать из Великого Новгорода в Питер, чтобы стать скромным участковым в Центральном районе Северной столицы.
Приведём дословно диалог между начальником полиции города и отпетым преступником по кличке Хантер по поводу майора полиции Красавца:
Полковник полиции: «Ты реально не прав. Нападение на сотрудника, у меня с утра телефоны разрываются!»
Хантер: «Что значит не прав?! Его попросили извиниться!»
Полковник полиции: «Ты вообще себя слышишь? Хочешь, чтобы история за пределы города вышла? Так она уже вышла, Лёня! Министр в курсе!»
Хантер: «Ты меня не пугай! Есть что предъявлять — предъявляйте. Я всё равно отмажусь».
Полковник полиции: «При желании, Лёня, всё что угодно можно предъявить».
Хантер: «Ты мне лучше скажи — он тебе кто, этот Красавец? Брат? Сват? Что ты из-за него готов нашей дружбой пожертвовать? Погоны свои на стол положить? А он меня при людях оскорбил, да ещё и при бабе моей. Так что я тебе авторитетно заявляю, что я его на куски порву. Понял?»
Полковник полиции: «Лёня! Оставь парня в покое! Он нормальный человек, правильный мент»
Хантер: «Хорошо! Даю сутки на то, чтобы он из города свалил».
Полковник полиции: «Это ещё как?»
Хантер: «А вот так! Хочет жить — пускай валит на все четыре стороны. А если я его увижу — завалю! Ты меня знаешь».
Как вам такой диалог, уважаемый читатель? Угроза убийством в адрес сотрудника полиции, высказанная в глаза его начальнику, намёки на наличие покровителей у преступника в высоких кабинетах МВД… Это теперь ТАК у нас в России управляют областными центрами?
И что совсем удивительно: никаких опровержений ни от новгородских властей, ни от МВД или от каких-либо иных официальных инстанций не последовало. Или хотя бы успокаивающих пояснений: мол, не волнуйтесь граждане! Мы здесь в полиции все белые и пушистые, нет уже никаких «оборотней в погонах», это у нас пиар такой! Хотя, согласитесь, что продемонстрированное на экране может вызвать не просто недоумение или возмущение, а настоящий шок. Выходит, «лихие 90-е» даже в областных городах никуда не ушли?
Кстати, в одной из последующих серий Хантер почти реализовал свою угрозу. Красавец приезжает в город, чтобы повидаться с несовершеннолетним сыном. Его визит не остаётся не замеченным: люди Хантера хватают майора прямо на улице, надевают на него наручники, после чего увозят в особняк своего шефа. Там в подвале дома уже сам Хантер прицеливается в майора из пистолета, чтобы убить, но… Лучший друг Красавца на свой страх и риск (не согласовав с начальством) прибывает с ОМОНом и освобождает отважного полицейского, которого отдали на заклание бандитам свои же. После чего Красавец снова вынужден бежать из города. Ведь Хантеру за его художества ничего не грозит… Вот такой сомнительный хэппи-энд у конкретно данного криминального сюжета.
В своём интервью, которое сценарист Андрей Тумаркин дал изданию «Вокруг тв», он поделился подробностями работы над криминальными сериалами: «С первого сезона с нами работает подполковник полиции в отставке, с которым мы согласовываем каждый криминальный случай, прописанный в сценарии. В частности, насколько он правдив, как поведёт себя опер, что скажет… Хотя, безусловно, многие истории попадают к нам и из реальной криминальной хроники».
А вот как прокомментировала участие Следственного комитета в создании сериала «Первый отдел» (сценарист А. Тумаркин, последний из четырёх сезонов вышел в 2024 году) Светлана Петренко, руководитель Управления взаимодействия со средствами массовой информации СК РФ:
«В основном люди знают о работе ведомства только из выпусков новостных программ, когда речь идёт о происшествиях или расследовании преступлений. Весь процесс работы СК России, начиная от осмотра места происшествия и заканчивая предъявлением обвинения, всегда остаётся за кадром. Сериал «Первый отдел» будет предельно достоверно показывать работу следователя: как он разрабатывает версии, как проверяет их, в каком направлении движется расследование. Для максимальной реалистичности мы оказываем и будем оказывать консультативную помощь создателям сериала на всех этапах производства, начиная от написания сценария и заканчивая пошивом формы для актёров».
Иными словами, официальный представитель Следственного комитета подтвердила, что демонстрируемые фильмы по сценариям Тумаркина и его коллег показывают правдивую картину происходящего в стране. Конечно же в фильмах — не точь-в-точь копия реальных уголовных дел, это было бы, кроме всего прочего, неэтично по отношению к пострадавшим и жертвам преступников. Однако криминальные сериалы представляют большой интерес не только из-за детективных перипетий и динамичных сюжетов. Самые неожиданные, самые скрытые от глаз обычного гражданина стороны российской жизни подчас в этих фильмах весьма ярко высвечиваются и показываются без прикрас.
Вот, скажем, весьма загадочный и запутанный сюжет эпизода «Отрава» («Первый отдел», 2-й сезон). Следователи ищут причины совершенно необъяснимой смерти целой семьи и соседей по многоквартирному дому. Выясняется, что погибшие чем-то отравились. И даже один из полицейских, прибывший на место происшествия, вскоре попадает в реанимацию и умирает.
Причиной гибели людей оказываются апельсины, в которые был шприцем введён сильнодействующий яд. Идя по следу отравленных фруктов, следователи приходят в некий совершенно закрытый элитарный клуб-ресторан, куда попасть могут только его члены. И даже полицию и следователей охранники пытаются не пропустить:
Официантка: «Там полиция приехала, вас спрашивают».
Администратор: «Кто их пустил? Уволю охрану к чёртовой матери».
Администратор полицейскому и следователю: «Немедленно уйдите! Это частное заведение, вас не должны здесь видеть».
(Те показывают удостоверения).
Администратор: «Ну и что? Всё равно нельзя!»
(Полицейский «сгребает» в охапку администратора и объясняет, что тот не прав).
Администратор: «Как вы смеете! У вас будут большие проблемы, я обещаю. Вы не понимаете, какие люди здесь бывают».
Следователь: «Это-то нас и интересует. Нужен список гостей прямо сейчас».
Администратор: «Это закрытая информация».
В это время в закрытом клубе-ресторане чинно отдыхали замгубернатора Санкт-Петербурга и другие уважаемые люди.
Такая вот у нас теперь сословная система: есть особо охраняемые и неприкосновенные слои граждан, для которых даже законные требования полицейского не указ. Кстати, а вы в курсе, уважаемый читатель, что особым статусом и иммунитетом у нас теперь обладают не только судьи и депутаты, но и адвокаты. В сериале «Первый отдел» показано, как пьяный адвокат, при многочисленных свидетелях сбивший насмерть несколько человек, был отправлен под домашний арест. Любой другой гражданин при подобных обстоятельствах мигом оказался бы «на нарах» в следственном изоляторе.
А вот и противоположная сторона медали. В сериале «Предатель» уже упомянутый майор полиции Халецкий рассуждает, почему не следует отпустить девушку, подругу иногороднего абитуриента, пойманного на сбыте марихуаны. И хоть она ни при чём, против неё фабрикуется дело о незаконной продаже наркотиков, оба посажены в СИЗО:
Ребров: «Андрей, скажи, а ты сбыт на обоих повесишь?»
Халецкий: «Что — есть возражения?»
Ребров: «Но девчонка-то ни при чём».
Халецкий: «Ну и не хрен ей было с ним вошкаться. Вот пусть оба и отвечают».
Ребров: «Мне кажется, ей уже хватит, она за всё ответила».
Халецкий: «Ты что на ней жениться решил? Так вот пусть и сидит тогда. Иначе нас просто перестанут бояться, а следовательно, уважать… Ты о себе лучше подумай, пока мы можем что-то, пока от нас что-то зависит. А эти-то… Чо ты волнуешься? Гарик, это не люди! Это твари! Твари! Животные!»
Вот как, оказывается, теперь всё устроено… А мы думали, что Достоевский, устами Раскольникова рассуждавший о «тварях дрожащих» и «право имеющих», слегка перебарщивал. Выходит, что провидцем был.
…Ещё вчера мы были единым народом, а сегодня стали набором неравноправных сословий, и о некоторых мало что известно непосвящённым. Человек человеку теперь пока ещё не волк, но уже и не брат. Человек человеку — кто-то чужой и не вполне понятный, человек человеку — тайна, «чёрный ящик». Особенно если это — представитель власти… Нынешние криминальные сериалы дают много пищи для размышлений, зацепки для понимания того, что власти усиленно стремятся скрыть от общества.
На фото: Официальный представитель Следственного комитета РФ Светлана Петренко вместе с героями
и создателями сериала «Первый отдел»
