Транзит китайских товаров в Европу может пойти в обход России. Какпишеткитайское информационное агентство «Синьхуа», 3 августа из Китая в международный порт Баку прибыл первый поезд. «Тестовый поезд 28 июля отбыл из Шихэцзы по Транскаспийскому транспортному маршруту Шихэцзи — Достык — Актау — Аляты. Запуск данного маршрута даст толчок для повышения потенциала по экспорту и транзиту стран-участниц», — сообщает пресс-служба «Азербайджанских железных дорог». Известно, что на сентябрь запланирован пуск второго поезда по маршруту Китай — Казахстан -Азербайджан — Грузия — Турция.
Проект сухопутного торгового пути из Китая в Европу в Поднебесной начали рассматривать всерьез более двух десятилетий назад. В 1993 году Европой и США был инициирован проект ТРАСЕКА (транспортный коридор «Европа — Кавказ — Азия»). Россия тогда была погружена в экономический и политический хаос, и всерьез нас в качестве участника проекта никто не рассматривал. Сегодня все в мире признают, что наша страна стала играть роль геополитического центра, и неудивительно, что в 2013 году, когда Пекин обнародовал программу «Экономического пояса Шелкового пути», Россию пригласили сотрудничать.
Только вот реализация проекта в разных странах началась по-разному. Министр иностранных дел Китая Ван И подчеркнул, что воплощение в жизнь инициативы станет «фокусом» всей внешней политики его страны. В марте этого года представитель Всекитайского собрания народных представителей КНР Фу Ин сообщила, что строительство будет финансироваться из специального Фонда Шелкового пути объемом 40 млрд. долларов и недавно созданного Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, у которого общий объем средств 100 млрд.
Активное строительство идет много лет в Казахстане. В 2014 году президент Нурсултан Назарбаев объявил о новой экономической политике, краеугольным камнем которой будет увеличение вложений в инфраструктуру, примерно на 3 миллиарда долларов в год. Уже построено 1250 км железных дорог, благодаря чему путь до Западного Китая удалось сократить на тысячу километров. Планируется вдвое увеличить пропускную способность порта в Актау (до 40 млн. тонн в год).
Соответствующие планы развития появились и у нас. В частности, модернизации Транссиба и строительства высокоскоростной дороги Москва — Казань. Идея понравилась китайским партнерам, и они даже пообещали частично профинансировать стройку, если скоростная дорога будет идти от Пекина до Минска. Но до сих пор проект находится в замороженном состоянии. Все сообщения об участии РФ в Новом Шелковом пути пока касаются только переговоров на разных уровнях. «Достигли согласия», «выразили заинтересованность», «договорились о взаимодействии»… Китайские руководители с присущей им восточной вежливостью улыбаются на встречах, а тем временем, пока в Москве думают, запускают в обход России первые поезда.
В свое время руководство России было крайне недовольно проектом Южного газового коридора, который должен был пройти в обход нашей страны. Речь шла о транспортировке газа примерно на 15 млрд. долларов в год, и изначально газопровод задумывался как альтернативный российским путям экспорта. Ожидаемый товарооборот между Китаем и Европой посредством Нового Шелкового пути может составить около триллиона долларов, проект, в отличие от газопровода, даст дополнительный толчок развитию регионов, а к участию России все относятся благосклонно. Тем не менее, мы, похоже, не спешим.
Заместитель директора Института Дальнего Востока РАН Андрей Островский отмечает, что медлительность вообще характерна в отношениях между Россией и Китаем:
— Проект Нового Шелкового пути в китайской версии имеет три варианта. Первый — реализуемый маршрут через Казахстан, Азербайджан, Грузию и далее через Турцию до Стамбула. Этот вариант изначально был базовым. Второй вариант — через Иран, но на этом пути много государственных границ, то есть требуется много согласований по таможенным пошлинам. Третий вариант — по территории России через Казань до Москвы и Санкт-Петербурга. Он для Китая наиболее выгоден, так как Казахстан, Россия и Белоруссия входят в Евразийский экономический союз, фактически только две таможни: на границе Китая и Казахстана и на границе Белоруссии и Польши. К тому же, этот маршрут короче, чем все остальные.
Но проблема в том, что проект был анонсирован несколько лет назад, а Россия только год как дала свое согласие на участие, только 8 мая 2015 года была подписана совместная декларация о взаимопонимании во время визита Си Цзиньпина в Москву на парад Победы.
«СП»: — Что мешало нам подключиться к проекту раньше?
— Мы много о чем долго думаем. Мы долго думали, участвовать ли нам в Азиатском банке инфраструктурных инвестиций. Приняли решение 28 марта 2015-го, за два дня до момента, когда перестали бы принимать.
Мне непонятна позиция российского правительства относительно сотрудничества с Китаем. Почему-то когда нам предлагают сотрудничество и выход на Восток, мы начинаем очень долго думать.
«СП»: — Насколько проект Нового Шелкового пути может способствовать развитию российских регионов?
— Китайский проект предполагает подключение региональных потребителей. Задача не в том, чтобы построить железную дорогу, а создать вокруг нее экономический пояс. Проект так и называется — «Экономический пояс Шелкового пути».
Собственно, в истории всегда так и было. Можно вспомнить развитие городов Сибири и Северо-Восточного Китая, они росли и богатели именно вокруг железных дорог. Если бы не было Транссиба, то не было бы в нынешнем виде Иркутска и Хабаровска. Скажем, было два проекта Транссиба: через Томск и Ново-Николаевск (нынешний Новосибирск). Томск тогда был намного более развитым городом, но приняли решение построить дорогу через Ново-Николаевск, и мы знаем, каким стал Новосибирск. Точно так было и в Китае. К примеру, Харбин стал столицей всего Северо-Восточного Китая именно благодаря тому, что через него прошла Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД). И в дальнейшем вся промышленность развивалась около КВЖД и Южно-Маньчжурской железной дороги.
«СП»: — Много ли у нас шансов не пропустить этот проект?
— Беда в том, что у нас за последнее время привыкли не делать, а обсуждать. Взять хотя бы вопрос с погранпереходами. Мы всё его обсуждаем, но до сих пор нет ни одного моста через реки Амур и Уссури. Мы всё дискутируем на тему, какие это должны быть мосты, а первое соглашение о них было подписано еще в 1995 году Виктором Черномырдиным и Ли Пэном. Я много лет хожу на конференции, где обсуждают вопрос трансграничного сотрудничества, и везде поднимается проблема инфраструктуры.
Вроде бы мы договорились о строительстве высокоскоростной дороги Москва-Казань. В 2018 году у нас будет Чемпионат мира по футболу, дорога Москва — Нижний Новгород — Казань для нас жизненно необходима, иначе болельщики не смогут нормально доехать к местам проведения соревнований. Но у нас до сих пор дискутируют на тему, нужна нам или не нужна дорога.
«СП»: — Велики ли будут потери, если Россия окажется на обочине проекта?
— Вся торговля между Китаем и Западной Европой пойдет в обход России. Наше конкурентное преимущество — огромные территории, так называемое «транзитное пространство». Сейчас объем товарооборота между КНР и Европой составляет примерно 560 млрд. долларов в год, при реализации проекта Нового Шелкового пути он может увеличиться в два раза.
Сегодня товары приходится возить морем, в обход континентов, это занимает около 40 дней. Строительство железной дороги через Казахстан, далее через Оренбург, Казань и до Минска, позволит сэкономить массу времени. Был поставлен опыт, который показал, что железнодорожная перевозка груза из Чунцина через Синцзянь-Уйгурсикий автономный регион в Гамбург занимает около 15 дней. Но это без высокоскоростных дорог, используя те пути, которые у нас сейчас есть.
Средняя скорость грузов по железным дорогам России сегодня составляет 40 км/час, в Китае (он сейчас мировой лидер по скоростным дорогам) — около 200−300 км/час. Если мы будем развивать свою инфраструктуру, то будем привлекательны для Китая.
Директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий причину наших неудач видит в неолиберальной идеологии российского руководства:
— Россия должна радикальным образом расширять и модернизировать транспортную инфраструктуру. Но даже если у нас и будут пытаться что-то сделать в этом направлении, то в виде неких «мегапроектов». Скажем, могут бросить все деньги на строительство дороги Москва-Казань, а потом будут удивляться, почему она не работает так, как хотелось. Всё дело в том, что любое дорожное сообщение эффективно только в случае, если работает как сеть, то есть подключает большое число местных пользователей.
Если построить, к примеру, дорогу, которая будет перегонять только грузы из Пекина в Санкт-Петербург, то загрузка такой системы будет крайне низкая. Чтобы система работала эффективно, она должна быть доступна огромному числу локальных пользователей, которые в совокупности дадут дополнительные прибыль, спрос и общее развитие регионов. В России так не делают.
Главная наша задача состоит не в том, чтобы гнаться за Китаем, пытаться перетащить к себе транзит его товаров в Европу. Наша задача — развивать свою экономику, стимулировать внутренний спрос, совершенствовать инфраструктуру. Если это делать, то те же китайцы будут заинтересованы в том, чтобы свои товары везти через Россию, а не в обход. Сейчас КНР нас обходит со своим проектом потому, что хотят завоевать новые рынки, реализовать возможности, которые раньше не использовали. Если будет большой рынок у нас, то мы будем представлять интерес.
К сожалению, у нас все дела начинают с другого конца.
«СП»: — В чем причина этого? Неужели мы не можем делать то, что делает Казахстан?
— Мы ничем не хуже. Просто «мегапроекты» хороши для разворовывания средств. На десятках малых дорог много денег не украдете, а на одной большой сразу получите колоссальные суммы.
Нужны радикальные изменения структуры элит и общества. Речь идет не о замене персоналий, а именно об изменении структуры. Сама по себе перетасовка кадров при сохранении неолиберальной модели ничего не даст. В целом, надо больше вовлекать общество в принятие решений.
Нынешняя централизация власти и капитала катастрофичная, она ведет к нарастающей неэффективности экономики. С другой стороны, если у нас доминируют частные интересы, то не надо удивляться, что об интересах страны всерьез мало кто думает. Необходимо национализировать большую часть сырьевых и инфраструктурных компаний, в первую очередь те, что называются госкомпаниями. По сути дела, это частные корпорации, которые используют государственные деньги.
Но в любом случае паниковать не надо. В ближайшее время мировая экономика будет в глубоком спаде, на какую-то бурную экспансию, которая пройдет мимо нас, рассчитывать не приходится. Не стоит думать, что мы что-то упустили. Упустило всё человечество, которое последние 15 лет шло по неолиберальному пути. Но это уже проблема глобальная. Главное, когда начнется отказ государств от этой модели, чтобы мы не оказались в самом хвосте.
