В Ростовской области закрылась последняя шахта бывшего объединения «Гуковуголь» - «Алмазная». Корреспондент «АиФ-Ростов» Виталий Колбасин побывал на брошенном предприятии, узнал, что ждет банкрота и какова судьба бывшей гордости углепрома Дона.
«Пришли, обанкротили – ушли»
За рулем старенькой «Нивы» Василий Аксенов. Он - пенсионер, депутат Ковалерского сельского поселения, коренной житель Красносулинского района, отдавший 43 года трудовой деятельности угольной отрасли. Из Гуково мы с ним едем на шахту «Алмазную», которая с конца прошлого года перестала работать.
«Развал угольной отрасли Ростовской области начался с 1990 года. С этого времени шахты передавались от одного собственника к другому. При мне сменилось больше десятка хозяев угольных кампаний: пришли, поработали, набрали кредитов, обанкротили и ушли», - говорит ветеран.
По мнению сельского депутата, частники работают по такой схеме для того, чтобы не платить налоги. Он добавляет, что бюджет Красносулинского района на 2016 год уменьшен на 10 %, уменьшились социальные программы. Это связано с тем, что нет прежних поступлений от градообразующих предприятий - шахт.
Мы проезжаем территорию старой «Алмазной», работавшую в 1980-х годах. От былого величия остались разрушенные кирпичные стены корпусов, груды искореженных металлических конструкций.
«Тут был оздоровительный комплекс, шахтеры поправляли здоровье, сюда и я приезжал играть на спортивной площадке в волейбол, плавал в бассейне», - вспоминает с горечью пенсионер.
На старой «Алмазной» уголь добывали на малой глубине от поверхности земли, что очень рентабельно, поэтому она тянула за собой убыточные шахты района.
Но со временем пласты угля выработали, и было принято решение добывать породу дальше, в направлении хутора Гуково.
Во времена Советского Союза сюда приезжал министр угольной промышленности, который принял решение построить новую шахту. Туда мы и держим путь.
До недавних пор новая «Алмазная» считалась одной из самых современных шахт в России, ее оснастили передовой угледобывающей техникой.
При прежнем собственнике «Русском угле» шахта еще работала. Добывала уголь «Алмазная» и при нынешних хозяевах, компании «КингКоул» (Москва), но спустя год забои закрыли.
«Когда-то шахта гремела на всю страну, и мы гордились, что трудимся в системе «Гуковуголь». На автобазе объединения работало 400 машин и автобусов, на которых возили людей на работу», - продолжает свой монолог Василий Аксенов.
Впереди показались подъёмные установки шахты, самые высокие бетонные сооружения объекта. Вспомнились слова из шахтерской песни «…копры возвышаются над степью», как будто поэт писал эти строки специально для «Алмазной».
Пенсионер, повеселев, говорит: «Вот она, красавица! Гордость угольной промышленности области!»
У ветерана отрасли, словно появилась надежда на то, что шахта живет и «дает стране угля».
Глядя на эти мощные, величественные конструкции, можно продолжить репортаж другими словами из шахтерской песни «сердцу мил пейзаж твой, трудовой»…
Однако, когда мы подошли к распахнутым воротам предприятия, то романтическое настроение быстро исчезло.
«Новый собственник, в первую очередь, огородил территорию забором. Вижу ситуацию такую - рельсы ржавые, значит, поезда сюда не ходят. Только охрана, как я понимаю», - Василий Аксенов говорит сам с собой, оглядываясь по сторонам.
Но охраны на территории нет. Никого нет. Кругом тишина. Только собаки выбежали нас встречать, виляя хвостом. Ощущение необычное, сюжет, словно из фильма про катастрофу Чернобыля: все здания и сооружения целы, как новые, а людей – ни души.
Мой сопровождающий в растерянности. За десятки лет Василий Аксенов многое повидал – от трудовых подвигов горняков до брошенных шахт. Но такой сюрреалистической картины видеть ему еще не приходилось.
Панораму дополняют молчаливые горящие прожектора на вышке и работающее информационное табло проходной. На стоянке находятся три легковые машины, поэтому есть надежда, что кого-то увидим.
Капитан последним покинет корабль
В административное здание входим свободно, у нас некому спрашивать пропуск и цель визита. В углу в вестибюле (это была проходная) сиротливо стоит стол, на котором остался телефонный аппарат советских времен.
Депутат хорошо ориентируется в пустых коридорах. На третьем этаже находим дверь директора. Постучавшись, мы заходим в кабинет.
Руководитель «Алмазной» Константин Рутьков благодушно встречает знакомого. Для Рутькова появление депутата стало приятной неожиданностью. Отец директора шахты работал вместе с депутатом, поэтому их связывают дружеские узы. Некоторое время они вспоминают, как было хорошо в прежние годы.
После моих слов о том, что я – журналист, лицо директора шахты приняло настороженное выражение.
«Вообще-то я не даю интервью, нынешний собственник не поощряет такую инициативу», - сменив благожелательный тон на серьезный говорит Рутьков.
Спустя минуту он предлагает компромисс: «Постараюсь быть с вами откровенным, но, пожалуйста, ничего в кабинете не фотографируйте, это скандальный момент, у нас здесь частные гости представители прокуратуры».
Я замечаю, что он, Константин Константинович, как преданный капитан корабля, не бросает шахту, ходит на работу…
Руководитель объясняет: «Моя главная капитанская задача состояла в том, чтобы все люди остались живы, слава богу, что так и есть. С 16 ноября 2015 года мы вывели людей из шахт, потому что невозможно было безопасно работать».
На градообразующем предприятии трудилось около 1300 человек из Гуково, Красного Сулина, Новошахтинска.
Работы на шахте велись на глубине 1200 метров, и попасть туда можно по километровому стволу-лифту, который работает по тому же принципу, что лифты в многоэтажках Москвы, где кабинки оборвались и в результате чего погибли люди.
Если начинается деформация ствола, то возможны всякие ЧП, как случилось в столице, но здесь подобного не произошло, потому что защита более современная, нежели в лифтах многоэтажных домов.
Директор достает из шкафа документ от 2009 года «Отчеты о проведении технического аудита предприятий, прогноз рынка углей, управляемых «Гуковуголь».
В отчете находим протокол, подписанный всеми директорами угольных шахт на тот момент «Гуковуголь». В нем написано: «Отработка запасов наиболее благоприятных пластов у шахты «Алмазная» будет завершена в 2016 году». То есть программой предусматривалось доработать пласт до 2016 года, и на этом шахту закрыть.
Новый собственник московской компании «Кинг Коул» знал об этом прогнозе, но тем менее набрал кредитов, купил дорогое оборудование, которое теперь осталось под водой на глубине.
Константин Рутьков делает вывод: «Шахта закрылась потому, что собственник «зарулился», по остаточным запасам предприятие могло работать еще 5-6 лет».
На днях директор отнес письмо министру промышленности и энергетики Ростовской области Михаилу Тихонову, в котором уведомляет чиновника о том, что собственник не погасил задолженность по заработной плате с рабочими за шесть месяцев.
«Как протухшее яйцо»
Константин Рутьков продолжает общаться: «В этой компании нет ни генерального директора, ни главного бухгалтера. Я еще официально здесь работаю. Но сегодня отвез заявление на увольнение».
На мой вопрос о том, что же будет с этим красивым зданием и другими сооружениями, директор отвечает: «Красота на территории шахты – это для таких как вы, никто не видит, что находится под землей, это как пасхальное яичко протухшее. Все что вы видите это 5% от шахты, основное под землей…»
В разговор вступает депутат Василий Аксенов: «Почему дорогое оборудование затопили, надо было биться за технику до конца. Я вот бился за транспорт автоколонны «Гуковуголь!»
Константин Рутьков, с грустной улыбкой обращается к старшему товарищу: «Лукич, ну и чем же закончилась твоя борьба?»
Сельский депутат отвечает, не моргнув: «Меня отправили на пенсию…»
По словам директора шахты, сейчас на предприятии идет процедура банкротства. В феврале назначат управляющего, который объяснит,что останется от всех закрытых шахт - «Гуковская», «Ростовская», «Алмазная», «Замчалово», «Антрацит».
Уезжали с «Алмазной» в подавленном настроении. Местные жители постепенно разбирают шахту-красавицу на металлолом - несут во «вторчермет» забор, вырубленный кабель. Полиция по вызову двух охранников-пенсионерок приезжает сюда неохотно – далеко, да и сложно поймать воров на месте преступления.
