Кремль отмечает успехи аграриев, но сами сельхозпроизводители недоумевают. Работать-то они любят, но государство не оказывает им той поддержки, которая есть даже в соседней братской Белоруссии. Кстати, обещанные кредиты под 5% годовых получат скорое всего крупные агрохолдинги, которым необходимо перекредитоваться, потому что количество денег в стране ограничено. «Вы там, держитесь, российские аграрии. Успехов Вам!».
А ждут ли Россию перемены? Ждут. По поручению президента новые экономические программы готовят Алексей Кудрин и Борис Титов. Есть альтернативная программа от практиков — на базе Торгово-промышленной палаты РФ свои предложения формирует сельхозмашиностроитель Константин Бабкин. Сегодня его отрасль показывает динамичный рост. Между тем Бабкин уверен, что если такую же поддержку организовать всем отраслям народного хозяйства страны, то Россию ждет бурное развитие производства и технологий, а как следствие и активное пополнение бюджета России за счет налоговых отчислений.
С вопросом о том, как обстоят дела у аграриев, есть ли поддержка отрасли, в чем видите перспективу для страны, поговорили с директором подмосковного Совхоза имени Ленина Павлом Грудининым.
«СП»: — Недавно Владимир Путин поздравил жителей и тружеников села с победой. Рост отрасли составил свыше 4%. Об этом президенту доложил министр сельского хозяйства Александр Ткачев. Павел Николаевич, 4% - это рост во всем сельском хозяйстве или рекордные изменения происходят по отдельным направлениям? Я имею ввиду рекордный сбор зерновых (119 млн тонн). Как вы считаете, на самом деле обстоят дела у аграриев сегодня?
— Мне кажется, что больших успехов добились не аграрии, а чиновники, которые занимаются приписками. Все мы знаем, что еще в ноябре Минсельхоз говорил о 117 млн тонн зерна, а в декабре — уже о 119 млн тонн. Уборка давно закончилась, а они всё досчитывают! Приписки как национальная российская забава. Мы же, аграрное сообщество, прекрасно знаем, что 119 млн тонн зерна не существует так же, как и 30 млн тонн молока. Думаю, что показатели гораздо меньше. Кстати, в России нет огромных объемов картофеля, плодов и овощей.
Когда председателем Общественного Совета при Минсельхозе России был Андрей Даниленко, он организовал совместное заседание двух Общественных Советов Минсельхоза и Росстата. На этом совещании подняли вопрос, — зачем Росстат столько приписывает? Росстат ответил, — это не мы занимаемся приписками, данные получаем от губернаторов. А у властей на местах показатели не могут быть ниже прошлогодних. Именно поэтому они ежегодно приписывают тонны, литры, центнеры, чтобы их не ругали федеральные власти.
Реальное положение дел на селе совершенно другое. Главная проблема для аграриев не произвести много, а сбыть продукцию по «справедливой» цене. Для нас недопроизводство менее страшно, чем перепроизводство. Поэтому при хорошем урожае зерна в 2016 году у сельхозпроизводителей есть опасение, что цены на него упадут. И так как на внешнем рынке наше зерно покупают неохотно, это приводит к затовариванию и последующему падению цен. То же самое случилось и в 2015 году с картофелем: урожай был хороший у всех, а оптовая цена в результате упала до 4 рублей за килограмм. Также большой проблемой является утилизация нереализованного продукта. И здесь труженики села понесли огромные убытки, потому что урожай нужно было перевезти, сохранить, все это требует ресурсов, а потом выяснилось, что он никому не нужен. Многие сельхозпроизводители картошку выкинули, так как она сгнила. Таким образом, хороший урожай в России не всегда приводит к прибыли у аграриев.
Есть еще очень важный показатель для оценки дел у сельхозпроизводителей. Если у нас всё хорошо, мы начинаем вкладывать деньги в развитие производство, инвестировать в покупку тракторов, комбайнов и других сельхозмашин, мы закупаем удобрение. За прошедший год общий объем купленных тракторов и комбайнов по сравнению с прошлым годом сократился. О чём это говорит? О том, что у аграриев нет веры в то, чтобы инвестировать в землю. Потому что на комбайне в город на прогулку не поедешь, эта сельхозмашина нужна для определённых целей. И если сельхозпроизводители не покупают по каким-то причинам технику, то в будущем их ждет коллапс.
По данным Минсельхоза РФ на март 2016 года у аграриев насчитывается 125 тысяч комбайнов. Как инженер-механик могу сказать, — для обновления парка техники нужно ежегодно покупать 10% от имеющегося парка. Это примерно 12,5 тысяч комбайнов. А крестьяне в 2016 году купили 3,5 тысячи комбайнов — в 4 раза меньше необходимого. Это «сигнал» о будущих проблемах в зерновой отрасли. Кстати, и по урожайности зерновых с гектара Россия занимает только 100-е место в мире.
«СП»: — Урожайность дико низкая. Павел Николаевич, почему у нас появились лишние миллионы тонн зерна?
— Потому что начали использовать импортные технологии по откорму в животноводстве. И если 20 лет назад мы тратили на килограмм 8−9 кг зерна, то теперь — 3 кг. Мясо растет теперь на кормовых добавках, на определенных кормах и гораздо быстрее.
«СП»: — Зерновой откорм дает качественную продукцию мяса птицы. А вот полезны ли корма с добавками?
— Я не специалист в этой области, поэтому не могу сказать, полезно это или вредно. Но то, что это «отвёрточная сборка» в сфере сельского хозяйства — это факт. Это также как с автомобилем «Фольксваген», который собирают в России: вроде бы российская машина, но все понимают, что если хотя бы одну запасную часть не привезут — то сборка остановится. То же самое происходит с курятиной, со свининой. Если заглянуть внутрь производства, то все: технологии, машины, корма, к сожалению, это импорт.
«СП»: — И санкции на самом деле не помеха: все технологии продаются и активно покупаются. Так?
— Да. Санкций, по сути, не существует. Российских производителей не отрезали от технологий: все, что нам нужно, мы можем купить за рубли.
Но если Запад действительно захочет создать российским сельхозпроизводителям проблемы, он сможет это сделать, например, не продав нам семена или запасные части к импортной технике. Что мы тогда будем делать с производством сахарной свеклы, картофеля, многих овощных культур? Многие отрасли сельского хозяйства тотально зависят от импорта. Поэтому поздравлять селян с успехами, мне кажется, рано.
«СП»: — Ткачев также пообещал президенту, что с этого года аграриям начнут выдавать дешевые кредиты (до 5%)! Объем кредитования — около 23 млрд рублей. «Как будете отбирать?» — поинтересовался президент. «Отбор проводится на уровне банков, — пояснил министр. И добавил, — мы, конечно, определим вектора. В первую очередь такие кредиты получат технологичные и конкурентоспособные проекты. Павел Николаевич, у Вас есть вера в то, что Совхоз получит такой кредит?
— Во-первых, кредиты до 5% средние и мелкие предприятия, на мой взгляд, не получат. Во-вторых, на Западе процентная ставка 1−1,5% и это вообще не считается поддержкой сельхозпроизводства. То есть российский производитель заведомо находится в неконкурентоспособных условиях.
Для того, чтобы получить такой кредит нужно пройти «огонь и воду»: ухитриться убедить банк в том, что ты платежеспособен. Есть выражение, которое особенно подходит к нашей стране, — если хотите получить кредит в банке, докажите ему, что Вам деньги не нужны. К сожалению, в России система такова, что в банке приходится договариваться. Откат? Поручитель? Это первые вопросы от банка. А чаще всего в банк звонят и говорят: этому дайте, а этому — нет.
Расскажу, как такие программы реализуют. 9 января Игорь Кузин, заместитель министра сельского хозяйства РФ подписывает телеграмму в адрес всех субъектов РФ, где говорится, что с 11 по 16 января принимаются проекты, которые в последствие должны быть одобрены комиссией и получат определенные льготы. Итак, 10 января — телеграммы пришли в регионы, 11 января — информация разослана по потенциальным участникам программы, 12 и 13 января — люди судорожно начинают собирать необходимые документы. 14 и 15 января — выходные дни. 16 января — проекты уже не принимают. Складывается впечатление, что подготовить все необходимые документы по проектам смогли лишь те, кто владел инсайдерской информацией. Звоню в Общественный Совет при Минсельхозе, спрашиваю, — в чем дело? «Денег мало и поэтому хватит только определённому количеству предприятий», — таково реальное объяснение действий министерства. Поэтому, скорее всего, эти кредиты получат крупные агрохолдинги, которым заранее сообщили, что и как нужно сделать.
Более того к этим кредитам допустили только 8 крупных банков. Поэтому Ткачев сказал правильно, что узкий круг банкиров будет определять, кому давать, кому не давать так называемые льготные кредиты.
Для примера скажу, что в Белоруссии кредиты дают под 3% годовых и всем сельхозпроизводителям.
«СП»: — Сегодня правительство задумалось сменить экономический вектор в стране. Путин весной 2017 года рассмотрит новые программы развития экономики России. Программы готовят Алексей Кудрин, экс-министр финансов, и Борис Титов, бизнес-омбудсмен. Есть альтернативная программа у Константина Бабкина, промышленника, практика. Он также возглавляет Совет ТПП по промышленному развитию. На Ваш взгляд программа Кудрина имеет шанс на одобрение? Я напомню, что, будучи министром финансов, Кудрин в мировой кризис 2008 года «сработал» так, что резервы страны за 6 месяцев сократились на 250 млрд долларов. В результате пострадало как само государство, бюджет которого истощился, так и народ, потому что инфляция съела все их сбережения. Что скажете о программе Титова? И что скажете, как практик, о программе Константина Бабкина?
— Мне ближе точка зрения Константина Бабкина. У него есть разумный протекционизм. И именно этого не хватает сейчас России, чтобы получить бурный экономический рост и выйти из стагнации. Разумный протекционизм предусматривает снижение тарифов монополистов и уменьшение административного прессинга на отечественного производителя. Помните, Бабкин как практик, как промышленник приводил пример трактора, сделанного в Канаде, и доказывал, что снизив тарифы и уменьшив административные барьеры можно легко сделать таким же конкурентоспособным и наш российский трактор.
На Совете по промышленному развитию у Константина Бабкина один известный экономист сказал, — в каждой программе можно найти правильные элементы, но для их реализации нужна политическая воля.
Рецепты Кудрина я бы сравнил с тем, как если бы Чикатило призвали защищать женщин от насилия. Может ли человек, который участвовал в развале экономики в 2000 годы, сделал нашу страну зависимой от иностранных инвестиций, отправлял бюджетные деньги за рубеж, при этом, не инвестируя в собственную экономику, предложить что-либо созидательное? Эти деньги до сих пор лежат под небольшой процент годовых за кордоном и работают на чужую экономику.
В программах Бабкина, Титова, Глазьева есть много разумных предложений. Но что такое «Партия Роста» или «Гражданская платформа»? Это все проекты администрации президента. Помните Прохорова, его третье место в президенты. И что получилось в результате? Это похоже на коробку с лабиринтом внутри, но без выхода.
Поэтому мне ближе позиция Бабкина, он предлагает выход из текущей ситуации. Речь идет о снижении процентной ставки, налогов, поддержке экспорта, о помощи малому и среднему бизнесу. На мой взгляд, главная проблема российской экономики в том, что ею управляют не профессионалы, а чиновники. В современной России стало нормой, что человек, который ничего не понимает в металлургии, становится министром промышленности, а тот, который далек от реального земледелия или животноводства, становится министром сельского хозяйства. Профессионализм — это главное. На Орловском экономическом форуме один уважаемый экономист верно сказал, — России необходимо, чтобы к власти пришли практики, производственники, инженеры. Я полностью поддерживаю такую точку зрения.
