Сразу два кандидата в президенты России посетили Ростов-на-Дону в начале февраля. Сначала действующий президент Владимир Путин побывал на заводе «Ростсельмаш», а в воскресенье в новом аэропорту «Платов» приземлился, не без труда покинув заснеженную Москву, самолет с кандидатом от КПРФ и НПСР Павлом Грудининым.
Если москвичи наслаждались снежным шоу, постепенно переходя от эстетического удовлетворения к обычному возмущению транспортными проблемами, то в Ростове моросил дождик, и температура воздуха была уверенно плюсовой. Аэропорт «Платов» блистал новизной, за исключением, пожалуй, таксистов, которые пока перестраиваться на новые реалии не желают. «Бомбилы» старого формата упрямо сопротивляются интернет-приложениям. Как пожаловался корреспонденту «СП» вызванный с помощью «Яндекса» таксист, аэропортные «коллеги» постоянно отправляют фейковые заказы и устанавливают глушилки, мешая таким образом работе интернет-конкурентов. Не сдаются, в общем, твердо настроены возить людей в Ростов за 2 тысячи, когда по интернету заказ обойдется в 900 рублей.
Президент Владимир Путин, конечно, ехал из Платова не на такси и даже не на машине, те же таксисты наблюдали вертолеты, на которых руководство страны перелетело из аэропорта в Ростов, для начала покружив над строящимся стадионом, а потом уже, как сообщалось, президент тестировал комбайны на «Ростсельмаше».
Неизвестно, показали ли с высоты вертолетного полета Владимиру Владимировичу следы большого пожара в центре Ростова-на-Дону, наделавшего много шума прошлым летом.
Частный сектор, которого слишком много в центре Ростова, горел, освобождая территорию для новых домов в районе Театральной площади. Местные, когда разговор заходит на тему большого пожара, многозначительно говорят, что «все прекрасно знают, кто это сделал», но дальше не конкретизируют.
«Понятно, что без отмашки сверху такого не будет. „Черные риелторы“, ну какие „черные риелторы“…», — сказал мне один ростовчанин.
Что ж, были черные риелторы, но они самоликвидировались. И теперь, чтоб святу месту не пустовать, запустят туда светлых риелторов. Это, конечно, не о том, что исчезло культурное наследие, в Ростове этот район называют «Говняркой», из чего можно сделать выводы.
Еще один большой пожар в 2017 году был на рынке «Темерник» — крупнейшем на юге России. И тоже, конечно, все произошло не просто так. «Говорят про ветер, у нас много умельцев, которые могут подгадать с поджогом и ветром», — считают местные.
Ростов не только хорошо и со знанием дела горит, он и растет в размерах. В городе уже население под 2 миллиона, а близлежащие Батайск и Аксай практически слились с областным центром. Неужели в Ростове так хорошо, например, с работой? Нет, отвечают местные жители, просто еще хуже в тех городках и селах, откуда люди уезжают.
Зато мы делаем стадионы, причем, к чемпионату мира 2018 возводим их в трудных местах, демонстрируя тем самым миру силу духа и способность покорять природу. Ростовский стадион на издавна заливаемом левом берегу Дона, как и стадионы в Санкт-Петербурге и Калининграде — это еще один пример такого трудного, героического строительства.
Павел Грудинин, отвечая на вопрос «СП» о том, что дал и забрал у России и городов вроде Ростова ЧМ-2018, выразил сомнение в том, что сейчас нам нужен был этот праздник большого футбола и такие же траты на не самые нужные вещи.
«Я считаю, что когда у тебя детям нечего есть, то ты не должен покупать себе тренажер. То же самое и с государством. Государство должно расходовать средства на малообеспеченных. Государство должно лечить, учить и защищать. Про спорт там ничего со времен Древнего Рима не сказано. Мы подменяем понятия. В спорт высоких достижений мы вкладываем огромные деньги, а в этот момент пенсионеры не могут получить достойную пенсию. Поэтому я бы на месте власти никогда бы не организовывал такого типа проекта, а делал бы другое. Делал бы так, чтобы жизнь простых граждан менялась в лучшую сторону. Ни дорог, ни школ, ни детских садов, ни поликлиник, ни больниц, но зато стадион. Причем знаете, что эти стадионы… Как сказал Салтыков-Щедрин, во всем мире железные дороги строятся для передвижения, а у нас — для воровства. У меня такое ощущение, что он имел в виду и стадионы, и газопроводы, и остальные проекты в нашей стране. Прошло столько лет, а ничего не поменялось», — сказал Павел Грудинин, добавив, что сам по себе стадион в Ростове смотрится хорошо.
Но вернемся к тракторам и комбайнам.
Итак, Владимир Путин побывал на «Ростсельмаше», ознакомился с обучающим симулятором зерноуборочного комбайна, после чего пошутил в своем стиле о будущей профессии комбайнера после 18 марта.
Павел Грудинин о своей будущей профессии в Ростове не говорил, но и на «Ростсельмаше» побывать ему удалось опосредовано. Дело в том, что подобно Боливару, и ростовскому заводу было не вынести двоих кандидатов в президенты. После Путина посещать «Ростсельмаш» сложно, но Грудинин встретился с рабочими другого завода, входящего в эту госкорпорацию — компании «Клевер», которая занимается производством зерноуборочной, зерноперерабатывающей, коммунальной, кормоуборочной, почвообрабатывающей техники и прицепных опрыскивателей (всего 50 наименований и свыше 100 модификаций прицепной и навесной техники).
Один из руководителей «Ростсельмаша» Константин Бабкин — известен помимо всего прочего критикой вступления и затем нахождения России в ВТО. Когда наша страна вступала во Всемирную торговую организацию, Бабкин предрекал самые страшные катастрофы для отечественной промышленности и нельзя сказать, что он сгущал краски. Теперь, после полной пятилетки в ВТО, многое из предсказаний Бабкина и других сторонников развития российской промышленности сбылось, но при этом негативный эффект ВТО был смягчен другими неприятностями — падением курса рубля, например, и санкциями. Минус на минус — не то чтобы плюс, но и не полный провал.
Мы пообщались с руководителем «Клевера» Александром Виноградовым, и он подтвердил, что от ВТО могло быть и хуже, кроме того, выручают госпрограммы.
«СП»: — Константин Бабкин очень сетовал на ВТО, говорил, что это может убить производство сельхозтехники в России, как в итоге вы провели эту пятилетку?
— За счет программы 1432, то есть программы субсидирования конечных товаропроизводителей, которую запустило правительство, наша промышленность и сельхозмашиностроение получили значительную поддержку и толчок к развитию. Программа действует уже четвертый год. За это время мы достаточно увеличили свои обороты. Также с прошлого года мы, как предприятие, начали участвовать в программе субсидирования разработки новых машин, это программа 1312, по которой мы уже получили в позапрошлом году 78 миллионов, и в прошлом — еще 54 миллиона на освоение новых видов техники. Можно сказать, что промышленность сейчас на плаву.
«СП»: — Санкции и падение курса рубля смягчили негативный эффект ВТО?
— Да, падение курса валюты сыграло производителям на руку, как на экспортных, так и на внутренних рынках. На внутреннем рынке иностранная техника серьезно подорожала, а на внешних за счет падения курса рубля мы смогли выдвинуть более конкурентоспособное предложение.
«СП»: — А как извечная конкуренция с белорусскими коллегами?
— Она всегда присутствует, и ее характер не изменился. Мы по-прежнему находимся вместе в конкурентной среде.
«СП»: — Удалось ли не ухудшить социальные стандарты на заводе в кризисное время?
— Да, предприятие в полном объеме инвестирует не только в новое оборудование. Отремонтированы все санитарно-бытовые помещения, столовая, актовый зал, общежитие. Мы внимательно за этим следим.
Госпрограммы — это хорошо и необходимо, но получается, что с помощью субсидий мы не развиваем производителя, а компенсируем негативный эффект от ВТО. Не лучше ли было бы и с субсидиями, и без ВТО?
Павел Грудинин после экскурсии по предприятию согласился прокомментировать эту тему для «СП».
— В нашей программе есть пункт, в котором мы предлагаем выйти из ВТО, и это именно потому, что Константин Бабкин прав. Вступление в ВТО нанесло непоправимый ущерб нашему производству и сельскому хозяйству. ВТО сделало преференции только одной отрасли — банковской. Если бы сюда запустили банки с одним процентом годовых, наверное, ситуация в производстве была бы лучше. Но вместо этого они отсекли всех от финансовых ресурсов и одновременно дали преференции импортному производителю. Вы знаете, что на следующий же день после вступления России в ВТО госсекретарь Хиллари Клинтон поздравила с этим американских фермеров. Кому это выгодно — было известно с самого начала.
Поэтому и я, и Константин Бабкин, и КПРФ говорим о том, что нужно выйти из этой организации (ВТО — авт.), где командуют американцы и заняться собственным производством. А когда мы станем сильными, успешными и конкурентоспособными, можем поговорить о вступлении в эту организацию.
О тракторах и их перспективах Павла Грудинина спрашивали рабочие на встрече. Кстати, интересный факт, который позже подчеркнул и сам кандидат от КПРФ, на заводе почему-то никто не интересовался «миллиардными счетами» Павла Грудинина и прочими якобы не проясненными и непонятными ЦИКу моментами. Рабочего человека интересовали те вещи, о которых и говорится в программе «20 шагов» — поддержка производителей, социальные стандарты, ипотека, медицина, пенсии, даже вопросы левой идеи и строительства коммунизма. Журналисты же федеральных каналов, как по щелчку, обращались к сто раз разжеванным темам.
Рабочие, правда, тоже задавали Павлу Грудинину суровый вопрос — необходимости приобретения их техники в «Совхоз имени Ленина». Павел Николаевич отвечал, что немного не та номенклатура, для земляники не подходит. «Опрыскиватель купим», — пообещал Грудинин.
На собрании один рабочий переживал за наше экономическое сотрудничество с миром, если Россия снова начнет строить коммунизм.
Кандидат от КПРФ напомнил о том, каким было это сотрудничество во времена СССР, когда, в частности, советские трактора поставлялись в 85 стран мира. «Назад в будущее», это хороший лозунг", — сказал Павел Грудинин.
Когда спрашивающий повторил свое опасение, что с коммунистической Россией мир не захочет торговать, Павел Грудинин ответил: «Хуже, чем сейчас, уже не будет», сорвав аплодисменты зала.
Кандидат в президенты также рассказал о том, какой должна быть господдержка производителей и сельского хозяйства, и не обязательно «при коммунизме».
«Финский фермер покупает трактор и за 3 года государство ему полностью компенсирует расходы на эту покупку. Вот это я называю господдержкой. В нашей программе написано, что не менее 10% бюджета должно направляться на поддержку сельского хозяйства», — заявил Павел Грудинин.
«Ваши руководители — единственная фирма, которая перевела производство не туда, а оттуда. — И что они получают кроме пинков?» — добавил первый секретарь Ростовского обкома КПРФ Николай Коломейцев.
Что касается профессии после 18 марта, то Павел Грудинин все же пролил некоторый свет в Ростове, на пресс-конференции в «Интерфаксе». Отвечая на вопрос журналиста о слухах, что он может занять после выборов 2018 года пост министра сельского хозяйства, заменив Александра Ткачева, кандидат в президенты от КПРФ и НПСР одним словом прокомментировал возможность работать в правительстве Дмитрия Медведева: «Никогда».
«Нельзя идти в правительство, где вообще не понимают в производстве, сама система управления страной абсолютно порочна», — пояснил он.
