В заочном судебном разбирательстве по делу экс-депутата Госдумы от КПРФ Владимира Бессонова завершилось представление доказательств стороной обвинения. Теперь слово за представителями защиты. Однако характер процесса таков, что говорить о его состязательности не приходится. По мнению наблюдателей, суд выглядит более лояльным гособвинению, а значит, вердикт вряд ли будет справедливым.
Сам обвиняемый — Владимир Бессонов на процессе отсутствует. Его местонахождение неизвестно. «СП» побеседовала с его братом, который ходит на судебные заседания, а также с адвокатом экс-депутата.
— Эта история началась еще 2 декабря 2011 года, — говорит руководитель фракции КПРФ в Законодательном сообщении Ростовской области Евгений Бессонов. — Тогда нашей партии и другим партиям не предоставили возможность провести массовое мероприятие в центре Ростова-на-Дону. Администрация города незаконно не согласовала его. А ведь массовые акции, согласно 31 статье Конституции РФ, носят уведомительный характер. Тогда нам сказали, что якобы, кто-то другой тоже заявил там мероприятие. Однако в ходе судебных слушаний выяснилось, что это не так. То есть запрет был неправомерным.
В результате, весь центр Ростова-на-Дону был заполнен полицейскими в касках и с дубинками. Полиция воспрепятствовала людям в общении друг с другом. Возглавлял операцию начальник полиции Ростовской области Антон Грачев. Можно сказать, что в тот день на площади был осуществлен вооруженный захват власти.
«СП»: — Даже так… Поясните, пожалуйста…
— Там присутствовали депутаты как местного заксобрания, так и Госдумы. В том числе член комитета Госдумы по обороне Владимир Бессонов. Они действовали в рамках своих полномочий — встречались со своими избирателями. Полиция обязана в таком случае оказывать содействие. Местная полиция не вправе ограничивать эти права. Есть определенные законом формы воздействия на площади. Полицейский может только составить рапорт, а его начальник потом может принимать дальнейшие решения. Препятствуя депутатам, полицейские захватывают, по-моему мнению, представительную власть.
В итоге после мероприятия два полицейских, в том числе Грачев, пожаловались, что их кто-то избил. Потом оказалось, что это, якобы, сделал Владимир Бессонов. Было открыто уголовное дело. По моему мнению, оно сфабриковано. Был момент, когда его закрыли, а потом открыли заново. Кое-как «сляпали», отправили в прокуратуру. Прокуратура вернула, потому что они понимали, что доказательств нет. Восемь видеозаписей и ни на одной из них нет удара. Нет соприкосновения руки с лицом.
Вообще, дело Владимира Бессонова — это лакмусовая бумажка. Те, кто хочет принести пользу нашей стране, хочет ее развития, — на его стороне. Ведь он участвовал в присоединении Крыма, активно работал в комитете по обороне парламента. Он единственный, кто говорил, что Сердюкову не место на посту министра обороны, а через восемь месяцев Сердюкова сняли. То есть, он положительный человек как до этого мероприятия, так и после.
А вот все негодяи, коррупционеры, те, кто разваливает государственные структуры, они на другой стороне. На стороне этого Грачева, которого уволили из ГУВД Ростовской области.
«СП»: — Уволили?
— Да, после московской проверки его вызвали в столицу, и он написал «по собственному желанию».
«СП»: — Что конкретно ему предъявили?
— Известно, что проверка выявила множество недостатков в работе. Мы смогли довести до главы МВД Колокольцева, что в регионе не все в порядке и, в конце концов, Грачева уволили. Но порочная система уже была выстроена и это «аукается» области до сих пор. К сожалению, никакой личной ответственности Грачев так и не понес.
«СП»: — Вернемся к Бессонову… Кажется, КПРФ в свое время пыталась защитить его депутатскую неприкосновенность?
— Да, но в Госдуме большинство у «Единой России» и поэтому они спокойно проголосовали за лишение неприкосновенности. Хотя и там были те, кто не стал голосовать. Кроме того, многие депутаты подписали обращение в адрес Владимира Путина в поддержку Бессонова. Мол, почему у нас по фиктивным уголовным делам преследуют народных избранников.
Самое страшное, что если можно так «закатать» депутата, то простой гражданин, за которым нет никакой организации, тем более может стать жертвой. Не заплатит деньги — будет сидеть. Эту систему надо менять.
«СП»: — Сам обвиняемый Бессонов отсутствует на суде…
— Да, его судят заочно, так как местоположение его неизвестно. Кроме того, принято решение об объявлении его в федеральный розыск и заключении под стражу. То есть человека, активного, нормального, позитивного, офицера Советской армии выключили из общественной жизни нашей страны.
«СП»: — Кажется, раньше просто так депутата Госдумы осудить было нельзя…
— Были внесены изменения в Уголовно-процессуальный кодекс. Если раньше депутатов судил только Верховный суд, то теперь и обычный местный суд может осудить. Видимо, решили, что решения судей Верховного суда ударяют по статусу страны.
О том, как идет судебное следствие, а также деталях уголовного дела против Владимира Бессонова нам рассказал его адвокат Алексей Олейник.
— Уголовное дело против Владимира Бессонова возбуждено более шести лет назад по ч.1 и ч.2 ст. 318 УК РФ — применение насилия в отношении сотрудника власти опасного для жизни. Теоретически ему может грозить до десяти лет лишения свободы.
При этом ни на одной из видеозаписей встречи депутатов 2 декабря 2011 года нет фактов нанесения Бессоновым ударов потерпевшему Грачеву или применения к нему каких-то приемов рукопашного боя. Отмечу, что пальцы его рук разжаты, а не сжаты в кулак. Причем, это подтверждено в суде экспертом-специалистом со стороны защиты.
Более того, во время проведения судебного следствия 27 февраля 2018 года неизвестным лицом было похищено значимое для дело доказательство — видеозапись, которая подтверждала, что Бессонов ни только не избивал потерпевших, а напротив — ему нанесли удары древком флага по голове.
Вообще, детальный анализ материалов дела позволил, как мы считаем, защите Бессонова выявить признаки составов преступлений, предусмотренных статьями УК РФ: 327 - подделка документов, ст. 303 — фальсификация доказательств, 307 — дача заведомо ложных показаний, 292 — служебный подлог.
«СП»: — Приведите какие-нибудь факты, указывающие на признаки этих преступления…
— Пара примеров… Первичные медицинские справки потерпевших, полученные якобы в день полученной ими травмы в ростовской больнице № 4 не содержат диагноза и симтоматики, которая обнаружилась впоследствии в непонятно кем и когда вклееных в материалы дела незаверенных копиях (подчеркиваю, копиях!) справок. Противоречия между первичными и последующими медицинскими показаниями следствием проверены не были.
Или, например, в материалах дела существует видеозапись, сделанная через час после собрания 2 декабря 2011 года, на которой Грачев на камеру дает интервью журналисту Толмачеву и на лице Грачева нет никаких следов от ударов, синяков, кровопотеков и т. п. Он выглядит совершенно нормально, об избиении его Бессоновым не заявляет, а говорит, что коммунисты совершили административное правонарушение. Никакой оценки этому ни на следствии, ни в суде пока не дано.
"СП": — Какие недостатки уже судебного следствия вы можете назвать?
— Допрос потерпевших был осуществлен судом в удобном для обвинения режиме, исключающим права защиты на состязательность.
Любая медицинская документация на потерпевших, включая первичные документы, предусмотренные приказом № 1031 Минздрава, судом не истребуются. В их представлении отказывается. То есть невозможно проверить ее наличие и достоверность.
Важные свидетели в суд не вызываются и не допрашиваются. Например, врачи, которые выдавали справки потерпевшим, или видеоператоры МВД и ГУФСИН, которым ставилась задача по отслеживанию событий в тот злополучный день.
Следователь, который вел дело, в суд также не вызывается, хотя к нему есть вопросы. Например, об той же важнейшей видеозаписи, подтверждающей невиновность Бессонова, которая в период следствия не была исследована, а впоследствии утрачена оператором.
При представлении обвинением вещественных доказательств исследуются не сами доказательства, а протоколы их выемки и осмотра. Требования защиты прекратить нарушение процедуры исследовании вещдоков судом были проигнорированы. Это не дает возможности оценить ни наличие, ни достоверность таких доказательств.
Подобные факты можно перечислять бесконечно…
«СП»: — Как себя ведет в этой ситуации обвинение?
— О содержащихся в деле документах, входящих в противоречие с позицией обвинения, гособвинитель умалчивает и просто не исследует. В частности, прокурор отказался допрашивать 48 из 56 свидетелей обвинения! А суд вызвать их по ходатайству защиты тоже отказался. Вообще, почти все ходатайста защиты судом отклонены.
Кроме того, 1 марта этого года часть доказательств, включая историю болезни Грачева, были представлены прокурором в суд во вскрытом и неупакованном виде. Это косвенно указывает на возможность фальсификации вещдоков. Никаких пояснений гособвинений не представило, а суд оценку этому не дал. В связи с этим мы заявили о преступлении, но ответа пока нет.
«СП»: — Разве столь масштабные нарушения не играют в пользу защиты?
— Об этом просто никто не знает. Наши ходатайства о допуске в открытое судебное заседание СМИ и ведение аудио- и видеосъемки судом отклоняются, несмотря на решение пленума Верховного суда, требующего письменной мотивировки.
«СП»: — Но впоследствии, опираясь на протоколы судебных заседаний, где все это зафиксировано, вы сможете оспорить неблагоприятный вердикт?
— Если бы… Прошло уже более 20 судебных заседаний. По нашему ходатайству из всех протоколов судебных заседаний нам выдали протоколы только двух и то совсем недавно. При этом оба протокола, как мы считаем, изменены, искажены в пользу обвинения. Из них убраны все сомнительные противоречивые факты и доказательства, которые разрушают позицию обвинения. При этом происходит искажение фактических обстоятельств, свидетельствующие о невиновности Бессонова.
«СП»: — Вы подавали замечания на протокол?
— Конечно, но они судом не удовлетворяются. Из них убираются процессуальные нарушения и свидетельства незаконных действий гособвинения. Также возвращаются все аудиодоказательства, подтверждающие эти нарушения. Нам говорят, что невозможно установить их источник.
На данный момент у защиты есть все основания полагать, что прокурор и суд придерживаются одной позиции — позиции обвинения, направленной на досрочное осуждение Бессонова, который не виновен. Я в этом, как его адвокат, уверен.
«СП»: — Какие меры предпринимались вами для того, чтобы привести суд в чувство?
— Мы неоднократно подавали письменные заявления о проверке сообщения о фальсификации доказательств в деле, заявляли письменные возражения на действия председательствующего и прокурора, требовали прекратить незаконное судебное следствие и вернуть дело в прокуратуру. Однако суд как будто ничего не слышит. Единственное, председательствующий пообещал признать утраченный видеодиск недопустимым доказательством. Но это как раз устраивает обвинение!
По итогам всех нарушений закона во время судебного разбирательства защита Бессонова намерена подать заявление в компетентные органы о проверки признаков преступления по ст. 294 УК РФ — воспрепятствование осуществлению правосудия. Мы уверены, что это уголовное дело сфабриковано, и оно должно быть прекращено.
