Растет число россиян, которые сожалеют о распаде СССР. По данным ноябрьского опроса «Левада-центра», в 2018 году «скучающих» по Советскому Союзу оказалось в 2,5 раза больше тех, кто не сожалеет о распаде: 66% против 25%.
«Это наиболее значительная поляризация мнений за последние десять лет замеров общественного мнения», — подчеркивают социологи.
Примечательно, что в прошлом году ностальгирующих по советским временам было 58%, а пик пришелся на 2000 год — 75% опрошенных. Меньше все тосковали по СССР в 2012-ом — 49%, тогда как 36% респондентов о прошедших временах не сожалели.
И хотя большинство жалеющих о распаде СССР это люди старше 55 лет, в последние годы растет и количество ностальгирующих в других возрастных группах, в том числе среди молодых людей 18−24 лет.
Социологи отмечают, что иерархия причин, которыми респонденты характеризуют свои сожаления о распаде, в целом не меняется. Более половины (52%) говорят о «разрушенной единой экономической системе», примерно треть (36%) — о потере чувства принадлежности к великой державе, чуть менее (31%) — о росте взаимного недоверия и ожесточенности, по 24% респондентов обеспокоены разрушением связей с родственниками и друзьями, а также утратой чувства, что «ты повсюду, как дома».
«За прошедший год представление о том, что Советский Союз „можно было сохранить“, стало разделять большее число опрошенных: 60% против 52% соответственно. Оно, как и сожаление о распаде, преимущественно характерно для респондентов старшего возраста, в то время как молодые опрошенные во многом дистанцированы от проявления подобных чувств», — отмечают в «Левада-центре».
Как подчеркнула социолог «Левада-центра» Карина Пипия, опрос показывает, что это не случайные отклонения, а тренд.
— С 2012 года идет усиление подобных настроений. То есть это уже методическая тенденция. Ее начало во многом связано с событиями 2014−2015 годов: конфликт вокруг Крыма и последующая ситуация, которая разворачивалась в связи с этими событиями.
С одной стороны, мы видели, как в общественном мнении реанимировались старые представления о врагах — «свой — чужой», «наш — не наш». Все эти клише, особенно внешнеполитические, во многом коррелировали с советским представлением о биполярном мире, «холодной войне».
Подчеркну, что ностальгия очень сильно зависит от возраста. Совсем молодым (постсоветским) респондентам, которые попадают в нашу выборку, эта ностальгия практически не свойственна — доля не сожалеющих у них выше. А вот среди людей, которые успели в СССР пожить, эти настроения возвращаются, усиливаются, укрепляются.
С другой стороны, если говорить об изменениях за последний год, то эти настроения во многом могла подстегнуть пенсионная реформа. Когда людям, для которых СССР во многом ассоциировался с пусть даже относительным экономическим благополучием, социальной справедливостью, говорят «вы будете выходить на пенсию позже», волей-неволей вспомнишь прошлое и о нем пожалеешь. Впрочем, мы все сами видели реакцию на пенсионную реформу со стороны населения.
«СП»: — То есть можно говорить о том, что тоска по СССР означает неудовлетворенность людей нынешним материальным состоянием, опасениям за завтрашний день, снижением в целом социальной ответственности государства?
— Мы не можем одно приравнивать к другому и говорить, что ностальгия определяется только, условно говоря, одним, экономическим фактором и фактором благосостояния. Это не так устроено. Отчасти «да».
С другой стороны, у нас есть данные другого опроса: считаете ли вы, что в настоящее время Россия является великой державой. Мы видим, что внешнеполитическая история и сейчас работает и люди довольны. И в этом плане им ностальгировать по СССР не надо — они сейчас уверены: «моя страна лучше всех». Это условные 70%.
Новости партнеров
«СП»: — Почему растет ностальгия среди молодежи, которая родилась и выросла уже после распада Советского Союза?
— Мы должны понимать, что в какой-то степени советское может становиться на уровне обыденной жизни модным: какие-то советские заведения, советские символы. А поскольку старшее поколение такое трепетное отношение к советскому прошлому продолжает транслировать, учитывая даже спорные моменты истории, это передается и другим возрастным категориям.
Если, например, в те же 90-е годы мы отчетливо видели дебаты по поводу оценки советского прошлого, оценки отдельных персонажей, то сейчас они хотя и есть, но во многом стираются. Даже на примере отношения к Сталину среди самых молодых людей (видно, что — ред.) оно становится либо нейтральным, либо позитивным.
Молодые во многом ориентируются в оценке советского прошлого на старшее поколение. И какая-то часть молодежи может ориентироваться на них, но в массе эти настроения для них пока не свойственны.
Директор Института современного государственного развития Дмитрий Солонников считает, что на рост таких настроений влияют несколько факторов.
— Во-первых, растет критическое отношение к нынешней жизни у россиян, недовольство социально-экономическим положением как отдельной семьи, так и страны в целом. Негативное отношение к настоящему вызывает необходимость искать позитивные образы в прошлом. Ближайшее прошлое — Советский Союз, поэтому, если сейчас все плохо, то когда-то было хорошо. И это когда-то — СССР.
Для такого отношения есть ряд субъективных и объективных факторов. Во-первых, если мы говорим о социальной справедливости, что достаточно широко обсуждается и в этот год, и в последние, то разрыв между элитой государства и простым населением, который наблюдается сейчас, несопоставим с тем, как это было в Советском Союзе.
Да, были какие-то привилегии у высоких начальников или партийных функционеров в виде персональной «Волги» и дачи в пригороде Москвы, Петербурга или другого крупного города. Но это все. Речь не шла о шубохранилищах, о поместьях в Испании и особняках в Лондоне, о семьях, проживающих за рубежом, миллионных и миллиардных счетах, яхтах, которые больше иных военно-морских кораблей, строящихся в стране.
То, как сейчас живет элита в отрыве от всего населения, конечно, вызывает сильнейшее недовольство и уважение к тому, как жила элита в Советском Союзе.
Вопрос справедливости в этом отношении, действительно, заставляет искать позитивный пример в прошлом нашего государства, в прошлом Советского Союза.
Другой субъективный фактор, который влияет на позитивный рост образа Советского Союза, это то, что уменьшается количество людей, живших во времена СССР и помнящих его. Для молодого поколения СССР — это во многом продукт информационный: некая сказка, миф о «золотом веке». Хорошее об СССР рассказывают в ряде историй, а плохое они не видели и не могут адекватно воспринять негативные моменты, которые в СССР, безусловно, тоже были.
Эта мечта, миф об утерянном «золотом веке» достаточно характерен для кризисных эпох во всем мире. И сейчас такой век проецируется на Советский Союз. Для молодого поколения это мифическая страна, где были «молочные реки и кисельные берега». Что, в общем, не так.
На мой взгляд, эти факторы играют на то, что про Советский Союз начинают вспоминать с всё большей ностальгией или думать, если не могут вспоминать в силу возраста.
«СП»: — А политические факторы насколько влияют?
— Один важный пример, почему это происходит сейчас. Какое-то время назад важное для страны ощущение великой державы было активно поддержано крымскими событиями. Тогда уважением к нынешнему государству за счет того, что мы присоединили Крым, какое-то время работало в информационном пространстве. Сейчас крымские события сошли на нет и не воспринимаются, как актуальная повестка сегодняшнего дня. А ощущение великой державы должно чем-то поддерживаться.
В том, что Советский Союз был великой державой, ни у кого сомнений нет, как бы критично к нему не относились. А у современной России с этим есть целый ряд проблем.
В Советском Союзе космическая программа работала, а сейчас практически весь год космические корабли падали (последняя ракета полетела, слава Богу). Это вызывает раздражение, непонимание: почему мы вдруг перестали запускать ракеты в космос — СССР умел, а мы нет.
Советский Союз строил самолеты и держал треть мирового авиастроения, а мы летаем на «Аэрбасах» и «Боингах» и не в состоянии запустить свои новые самолеты. Например, «Сухой-Суперджет», МС-21 — где эти самолеты, о которых много лет говорят? И так далее.
И в хоккей мы побеждали. Я был на матче сборных России и Финляндии, где чествовали великого тренера Анатолия Тарасова. Все чествование шло под песни советского периода, под гимн и флаги Советского Союза. Действительно, сборная СССР была многократным чемпионом мира, Олимпийских игр. Сейчас мы тоже в хоккей играем, но уже не так хорошо. И когда мы вспоминаем достижения в спорте, то, прежде всего, вспоминаем достижения Советского Союза. Сегодняшние же достижения в спорте омрачены рядом неприятных скандалов.
Разве может быть ощущение великой державы, когда из страны вывозят доходы от продажи газа и нефти, вкладывая их в доллары, евро и фунты стерлингов, но не вкладывая в свою экономику. Почему страна должна поддерживать зарубежные финансовые системы, не заботясь о собственных гражданах? Почему мы поддерживаем благосостояние там, а при этом повышаем пенсионный возраст здесь, у нас?
В Советском Союзе пенсионный возраст, вроде как, снижали, а сейчас его вынуждены повышать.
Все это вместе складывается в картину, которая входит в противоречие с лозунгами великой державы, великого государства, которые мы периодически слышим от первых лиц страны. Ощущение реальности и того, что говорится в официальных медиа, — не совпадают, и это также вызывает ностальгию по тем временам, когда все было одинаково, страна была великой и никто с этим не спорил, даже противники Советского Союза.
Совокупность факторов ведет к тому, что ностальгия по Советскому Союзу растет…
А вот в Кремле считают, что социологические данные «Левада -центра» можно интерпретировать по-разному.
«Сейчас трудно говорить о великих державах, и, наверное, это не столь уместно, но то, что Россия является суверенной державой, которой гордится подавляющее число населения нашей страны, — вряд ли с этим можно спорить», — цитирует пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова РИА «Новости».
Кроме того, он полагает, что человек склонен приукрашать события молодости: «…то, что было в молодости — всегда кажется и вкуснее, и надежнее, и величавее».
Впрочем, другой реакции Кремля ожидать было трудно.
