Победа на выборах в прошлом марте обернулась фронтальным поражением власти.
18 марта сошлись две знаковые даты. Во-первых, год назад в этот день Владимир Путин безоговорочно победил на выборах, начался отсчёт последнего срока президента. Во-вторых, исполнилось пять лет, как провозгласившая независимость Республика Крым подписала с Россией договор о вхождении в состав РФ.
Присоединение Крыма все это время не просто удерживало авторитет и рейтинг Путина на высочайшем уровне. Оно полностью исключало главу государства из зоны критики. Но первый год четвертого президентства все изменил. Год, начавшийся с победы Путина на президентских выборах с убедительными результатами, закончился фронтальным падением доверия к власти в целом.
По данным ВЦИОМ, рейтинг Путина упал до минимума с момента его вступления в должность президента в 2000 году. Сейчас главе государства доверяют 33,4% россиян, в то время как его работу одобряют 62,1%.
Что принципиально — разочарование охватывает не только либеральные круги, но и тех, кто раньше входил в путинское большинство. Как отмечают социологи, критика правительства и Путина становятся общественно-одобряемым поведением. И этот процесс развивается быстро.
Понятно, почему так произошло: Крым перечеркнула пенсионная реформа. Центральные телеканалы трубят о рекордном росте экономики РФ, об отсутствии роста потребительских цен, о том, что пенсионеры получат прибавку по 1000 рублей. Но граждане ничего этого вокруг не видят, и спрашивают: где?!
Раньше была анестезия от подобных мер: лозунг «Крым наш», успехи Кремля во внешней политике, убежденность, что царь хорош, а бояре плохие. Но к сегодняшнему моменту анестезия действовать перестала.
На этом негативном фоне мгновенно ушли на задний план локальные внутренние успехи Кремля, вроде Чемпионата мира по футболу-2018, который стал самым удачным в истории FIFA. Доход от его проведения, по оценке Международной федерации футбола, составил 5,3 миллиарда долларов — более 80% доходов FIFA в цикле 2015−2018 годов. Недаром после завершения чемпионата президент FIFA Джанни Инфантино отмечал высокий уровень организации и признавался, что радовался на турнире, как ребенок.
Заработала на ЧМ-2018 и Россия. Помимо доходов от туризма, улучшения имиджа страны, осталась отличная спортивная инфраструктура, многочисленные новые рабочие места. При другом, более благоприятном раскладе, итоги ЧМ-2018 еще долго приносили бы Кремлю политические дивиденды. Но сегодня граждане больше обращают внимание на другое.
Например, на то, что всего 36 топ-менеджеров «Газпрома», «Роснефти» и Сбербанка получили в 2018 году 11,893 миллиарда рублей дохода — этих денег хватило бы на целую национальную программу. Или на то, что, как сообщали СМИ, у главы «Роснефти» Игоря Сечина — пятиэтажная квартира в центре Москвы, на 1299 квадратных метров.
Эти факты в центре внимания не потому, что люди любят считать деньги в чужом кармане. Просто они доказывают, что Кремль не собирается менять сложившуюся олигархическую структуру экономики, при которой узкий круг жирует, а всем остальным, по мнению власти, достаточно время от времени подкидывать хлеба и зрелищ.
Заметим, и сегодня, по данным ВЦИОМ, 88% россиян положительно оценивают воссоединение Крыма с Россией. Но это не отменяет ощущения, что Кремль завел страну в тупик. Многие в России понимают: нет никаких оснований для прорыва и изменений в лучшую сторону, о которых говорил президент Путин. Непонятно, каким путем власти собираются этого достичь, если проблемы, которые возникли далеко не сегодня, не решили даже в «тучные» годы, когда у нас были большие деньги.
Пожалуй, в этом заключается сегодня главная претензия к президенту РФ.
— Тема присоединения Крыма эксплуатировалась властью очень долго, именно благодаря ей Владимир Владимирович выиграл выборы-2018 с залихватским результатом — правда, некоторые аналитики говорили, что 15 млн. голосов за Путина появились «чудесным» образом, — отмечает секретарь ЦК КПРФ, доктор политических наук Сергей Обухов. — Но не суть важно: поддержка в марте 2018 года и без того была весьма значительная. И возникает вопрос: что же произошло за этот год?
На мой взгляд, ключевой момент в том, что не произошло ничего значительного — никаких обещанных прорывов. А Крым стал обыденностью — все же это исконно русская земля, причем не только с момента завоевания территории Крымского ханства Российской империей в ходе военной кампании Потемкина. Словом, к тому, что Крым наш, граждане привыкли. И упрекать общественное мнение в неблагодарности нет смысла.
«СП»: — Насколько критично за год просел рейтинг власти?
— Рейтинг власти, и прежде всего рейтинг Путина, значительно снизился — но и при таком рейтинге управляют. Правда, управляют с другими ресурсами, и с другими коалициями — уже не так безоговорочно, как прежде.
Другое дело, что власть до сих пор надеется, что сверхрейтинг Владимира Путина восстановится. Я же считаю, этого не произойдет — и самому Путину, и российскому обществу придется обживать новую политическую реальность.
За год с момента избрания Путина в обществе усилилось раздражение. Понятно, главный маркер этого раздражения — пенсионная реформа. Но, на мой взгляд, раздражение накапливалось и раньше. Реформа лишь послужила спусковым крючком — стала для общества casus belli — после которого терпение перешло в раздражение.
Но надо понимать: это раздражение не смертельно для власти. От раздражения до открытого неприятия — очень большой путь.
«СП»: — Как все же выглядит главный итог первого года четвертого срока Путина?
— Ограбление каждого из будущих пенсионеров примерно на миллион рублей, который они недополучат из-за более позднего выхода на пенсию. Такое, замечу, в России не прощается. Все другие «итоги» менее значимы. Например, падение реальных доходов населения, которое длится шестой год подряд.
Замечу, такая ситуация требует от власти усиления пропагандисткой риторики в духе «лишь бы не было войны». Но и внешняя политика, которая работает на внутреннюю повестку, во многом исчерпана.
Есть и еще важный итог первого года четвертого президентства: уничтожение Кремлем альтернативы — я имею в виду Павла Грудинина. Человек, который имеет реальный опыт создания территории социального оптимизма, планомерно уничтожается в суете мелочных хозяйственных разборок.
«СП»: — Можно ли назвать этот год временем обманутых надежд?
— Думаю, особых надежд у электората и не было. Не будем забывать, что голосовали за Путина люди во многом от безысходности. Были, скорее, надежды, что не будет сильного ухудшения ситуации в стране. Но власть доказала, что не остановится перед тем, чтобы залезть гражданам в карманы, что люди для нее — вторая нефть. И это, повторюсь, вызывает у людей только раздражение.
— Говорить, что за год рейтинг Путина и власти превратились в руины, явно преждевременно, — считает кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Института социологии РАН Леонтий Бызов. — Рейтинг главы государства сильно упал, но сохраняется еще на достаточно высоком уровне — по крайней мере, для президента, который так долго занимает пост № 1, и усталость от которого в обществе огромная.
Рейтинг Путина все равно достаточно высокий, чтобы многие не видели альтернативы, и ориентировались исключительно на него.
То же можно сказать о ситуации с Крымом. Хотя эмоциональный градус от присоединения полуострова сильно снизился — сейчас мало граждан, которые счастливы по этому поводу, и власти это понимают, — нельзя сказать, что люди пересмотрели свои оценки. Крымский консенсус по-прежнему присутствует, хотя и в несколько поблекшем виде, чем в 2014—2015 годах.
Поэтому я бы не стал говорить о каких-то радикальных изменениях в массовом сознании, которые произошли за истекший год. Изменения, безусловно, происходят, но они далеко не так радикальны, как часто преподносят СМИ.
«СП»: — Можно ли сказать, что пенсионная реформа перечеркнула Крым?
— Да, конечно. Но я также считаю, что для России последствия присоединения Крыма очень серьезные и тяжелые. Даже сейчас далеко не все осознают их тяжесть, а в 2014 году никто этого не понимал.
Сейчас происходит осознание, плюс вообще накапливается усталость от внешней политики. Скажем, в той же Сирии дела идут вполне удачно, но в целом нельзя сказать, что сирийская война популярна у россиян. Не потому, что люди считают, будто в Сирии мы делаем что-то нехорошее — они жалеют средства страны, которые расходуются, по их мнению, неизвестно на что.
Словом, червь сомнения и во внутренней, и во внешней политике в людях появился, и продолжает разрастаться. Но какой-то катастрофой для власти это не грозит.
«СП»: — При каких обстоятельствах ситуация может круто измениться — в негативную для Кремля сторону?
— Все переломные ситуации в каком-то смысле уникальны. Поэтому сказать, что на этот раз может послужить камушком, от которого все сломается, и будет ли такой камушек — никто заранее не сможет.
Я бы сказал, что пенсионная реформа — это очень серьезный удар по власти. Но система не то, чтобы выстояла — она, по крайней мере, не сдалась. Режим продолжает оставаться достаточно консолидированным, несмотря на всю непопулярность реформы.
Тем не менее, моя политологическая интуиция подсказывает, что крупные изменения в стране могут произойти уже через полтора-два года.
