Продолжаем разговор о советских людях и нынешнем времени
Вопрос, который подняла «Правда» в номере за 13—16 марта, опубликовав беседу В.С. Кожемяко с А.А. Замостьяновым, значительно более актуальный, нежели может показаться на первый взгляд. Это вопрос о том, с каким человеком пойдёт наша страна в будущее, кто будет определять так называемый человеческий фактор.
Интересно, что к теме советского человека сразу подошли многие авторы. И я в их числе. Над этой темой я задумался уже давно, а летом прошлого года, находясь в отпуске в Молдавии, подготовил специальную статью, которую так и назвал «Советский человек». Она вышла в первом номере журнала «Политическое просвещение» за нынешний год. Подвигло меня на её написание более глубокое знакомство с биографией и творчеством Александра Блока — одного из крупнейших отечественных поэтов ХХ столетия. Находясь в отпуске, я мог позволить себе почитать поэзию и постепенно дошёл до Блока, не очень мне до этого знакомого.
И ТУТ Я УЗНАЛ для себя много нового. Оказывается, Блок сразу после 1905 года не только предсказывал новую революцию, но и жаждал её. И надеялся он на неё, ожидая таким революционным путём зарождения нового человека. Прежний человек его не устраивал, ибо поэт буквально задыхался в затхлой атмосфере предреволюционной России.
Блок стал убеждённо служить молодой Советской стране, увидев и поняв, что в ней, наряду с решением других важнейших задач, начинает строиться новое общество с новым человеком. Действительно ли появился у нас этот новый человек и не был ли он фикцией, неким фантомом, всего лишь воображаемым идеалом? Я уже не молодой человек и многое помню. В своём знаменитом тосте в победном 1945-м И.В. Сталин провозгласил здравицу в честь советского народа, прежде всего — русского. Первую часть фразы нередко забывают, оставляя лишь вторую. А надо помнить всё. Советский народ воспринимался как реальность, и никто её под сомнение не ставил.
Вообще, понятие «советский народ» — это термин ещё 20-х годов прошлого века. Советский народ — ровесник Советского Союза, и нет здесь никакого преувеличения. Уже в 1920-е годы иностранцы, приезжавшие в СССР, отмечали особые черты тех людей, с которыми им доводилось встречаться. Страна строила общество, где воспевался коллективный труд, шла борьба против индивидуализма, частнособственнических инстинктов, осуждался культ наживы, то есть воплощался принцип: «Сначала страна, потом я». Создавалась новая культура, в том числе и культура общения. И всё это в дискуссиях, спорах, нередко жарких и нелицеприятных. Было чему удивляться иностранцам, жившим в условиях западного капитализма, где было больше материального комфорта, но не было общества равных людей, пренебрегавших личным благополучием ради будущего, причём не только своей страны.
Да, советский человек сформировался и с честью, хотя и с огромными потерями, вынес испытания большой войны. Победил именно советский народ. Сейчас по телевизору публикуют списки участников той войны. И как много там фамилий грузинских, армянских, казахских и многих других национальностей! Достигнутая победа закрепила уверенность в правильности избранного социалистического пути. Она повлияла и на выработку нового кодекса чести. Во время войны, да и сразу после неё, жить лучше других считалось неприличным. Неприлично было строить карьеру — слово это считалось чуть ли не бранным. Но зато уважались ум, знание, благородство, сила и вместе с тем человечность.
Было принято помогать друг другу, причём безвозмездно. Совместный поход в кино становился праздником. В компаниях было принято петь хором. Мальчишки до изнеможения играли в футбол, хотя не всегда удавалось достать настоящий футбольный мяч. Но мальчики и многие девочки обязательно занимались каким-либо видом спорта, причём спортивные секции работали бесплатно. Очень уважались шахматы, и во дворах нередко можно было видеть группки любителей этой игры. Был и свой ритуал ухаживания за девушками. Ни в коем случае нельзя было ходить с девушкой по улице в обнимку или даже класть ей на плечо руку. Эта мода пришла после 1957 года, со Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Москве. Нужно было непременно приобрести какую-нибудь полезную специальность и работать на благо Родины.
Патриотизм стал органической частью советской ментальности, но вместе с тем культивировалось уважение к любому народу. В начале 1960-х годов я жил в общежитии аспирантов Академии наук СССР, где находились представители многих национальностей. И за три года не могу припомнить ни одного межнационального конфликта, хотя бок о бок жили азербайджанцы и армяне, грузины и немцы, узбеки и казахи и т.д. Все себя считали советскими людьми. Все болели за сборные команды нашей страны, будь то по футболу, хоккею или по другим видам спорта. Ну а поскольку мы были молодыми учёными, то нередко интересовались успехами в других науках, то есть не только теми, которыми постоянно занимались. Замыкаться только «в своей» науке не было принято. Воспитывался государственный подход, а отнюдь не личностный.
Я весьма далёк от того, чтобы рисовать идиллическую картину советского быта. Было немало трудностей, которые назывались «временными», но эти временные иногда продолжались годами, а то и десятилетиями. Да, война привела к громадным разрушениям, и квартирный вопрос решался долгие годы. Но миллионы людей получали бесплатные квартиры или строили доступные кооперативы. Заметно менялась внутренняя обстановка квартир. Если в 1960 году лишь 8 процентов семейств имели телевизоры, то в 1980-м уже 90 процентов. То же самое и с холодильниками. Я вспоминаю, что у меня дома всё было советского производства. И холодильник, и телевизор, сначала чёрно-белый, затем цветной, и стиральная машина, и даже электробритва. Я предпочитал электробритву «Харьков».
Жить действительно становилось всё лучше. Сейчас любят говорить о дефиците того времени, об очередях. Но потребление в калориях в середине 1980-х годов было б`ольшим, чем сейчас. Как-то забыли о дешёвых столовых на производстве, да и о городских столовых. Как члену общества «Знание», мне приходилось выступать на московских заводах, и я должен сказать, что заводские столовые были заметно лучше, чем у меня в научном институте. Несколько раз я, как секретарь партбюро нашего института, посещал ЦК КПСС и обратил внимание, что там столовая была не богаче, нежели на крупных московских заводах. Это советские реалии.
СОВЕТСКИЙ человек, повторяю, не фикция. Но на каком-то этапе началась порча. Вспоминаю свою беседу с моим отцом, комсомольцем 1920-х годов, президентом молдавской Академии наук, и его родным братом — педагогом, прошедшим войну. Это было в начале 1970-х. Отец тогда с озабоченностью говорил: «Молодёжь начинает праветь. В её среде культивируется вещизм». И он был прав. Моему поколению, поколению «детей войны», родившемуся накануне её, был чужд принцип «А что я буду от этого иметь?». Но родившееся после войны поколение такой принцип не только не отвергало, оно им руководствовалось. Советский человек 1945-го и 1985-го — это, конечно, не одно и то же. Материально стали жить лучше, это несомненно. Но что-то было не так. Хотя стало больше грамотных людей, улучшилась квалификация, стало значительно больше учёных, инженеров, врачей, писателей, артистов, музыкантов, театров, кинотеатров, стадионов, музеев…
Не могу сказать, что увеличилось число противников социализма. Не было национального вопроса как вопроса антагонистического. Говорю это с полным знанием дела, поскольку 18 лет проработал в отделе национальных отношений нашего академического Института истории СССР и побывал во многих республиках Советского Союза. Шло два процесса. С одной стороны — процесс сближения наций, с другой — проявлялись некоторые шероховатости. То и другое уравновешивало друг друга, и всё зависело от умелой политики.
Когда к власти пришёл Горбачёв, он всё это знал, потому и начал с лозунга «Больше социализма». Если бы он сразу объявил себя сторонником капитализма, то это не поняли бы и от него в скором времени непременно избавились бы. Понадобилось три года активной промывки мозгов, прежде чем в 1988 году был взят более явный курс на капитализацию страны. Для этого нужно было прежде всего заклеймить Коммунистическую партию Советского Союза и отстранить её от руководства.
Самое главное в разрушении СССР — это вопрос о власти. Во главу КПСС была поставлена самая настоящая банда диверсантов, которая разными способами повела свою чёрную работу. Горбачёву пообещали пост президента, и он, опасаясь проведения пленума, подобного пленуму октября 1964 года, снявшему Хрущёва, ускорил свои действия, ибо с 1989 года обозначился спад производства и ситуация в стране стала резко ухудшаться. Всё больше становилось людей, которые заявляли, что хотят «жить как там». В массовое сознание вбрасывалось множество лживых словесных штампов — типа того, что нам никто не угрожает, или о том, что мы уклонились от магистральных путей мировой цивилизации. Стали петь песню о двух тоталитаризмах. Не было такого! Даже каудильо Франко заявил, что они противопоставят их тоталитаризм советскому социализму. Это были принципиально разные идеологии! У нас — пролетарский интернационализм, у них — нацизм и расизм. А конкретная житейская практика? Разве мы ставили задачу уничтожения целых народов? Разве мы строили специальные крематории, где уничтожались миллионы людей?
Вспоминаю, как мы возвращались в сентябре 1944 года из эвакуации, ехали с востока на запад. И налево, и направо вдоль дороги видели полностью сожжённые сёла, где сохранились только русские печи, возле которых копошились бедные люди. А разве наши солдаты спалили специально хотя бы одно румынское, венгерское или немецкое село? Когда советские войска вошли в Германию, то на стенах немецких городов вывесили на немецком языке известные слова руководителя нашей страны: «Гитлеры приходят и уходят, а народ немецкий остаётся. Сталин». И первый советский комендант Берлина приказал бесплатно кормить мирное немецкое население.
А «перестройка» внедряла массу негативных штампов. Главным было доказать, какие мы плохие и как неправильно жили. Вспоминаю своё участие в первой конференции партийных организаций АН СССР в декабре 1988 года, в которой я участвовал как представитель своего Института истории СССР. Я попал в число членов редакционной коллегии конференции, состоявшей из 14 человек. В её составе были секретари партбюро крупных академических институтов, естественных и технических. Я был единственным гуманитарием.
Руководила редколлегией как представитель ЦК КПСС Л. Вартазарова — доверенное лицо Горбачёва. И вдруг я понял, что она ведёт линию на упразднение 6-й статьи Конституции СССР — о руководящей роли Компартии! Из всего состава редколлегии я оказался единственным, кто категорически выступил против этой отмены. Ведь как специалист-историк я ещё в своё время участвовал в подготовке материалов к пятидесятилетию образования СССР, которое отпраздновали в 1972 году. Как известно, СССР был построен по плану Ленина. И когда Ленину стали говорить, что мы можем распасться, он ответил: «Нет, у нас есть партия».
Действительно, партия была стержнем страны и очень хорошо с этим справлялась. Но члены редколлегии, в которую я вошёл, — наверное, хорошие специалисты в своих областях — этого не знали. Они набросились на меня как на отсталого консерватора, и, когда голосовали за резолюцию, подавляющее большинство поддержало упразднение 6-й статьи. Лишь я один выступил против. Правда, воздержался какой-то физик из Красноярска, произнёсший слова, которые я запомнил на всю жизнь: «Может, этот консерватор и прав». Социологический опрос, проведённый среди всех участников конференции, а их было человек двести или триста, дал за 6-ю статью лишь 8 процентов. Решали люди, которые не понимали существа советской политической системы! И это были руководители партийных организаций академии…
Средства массовой информации заполонили тогда материалы с многочисленными «разоблачениями». И нечего удивляться, что даже у бывалых людей стала кружиться голова. Наглядный пример — просто-таки безумное голосование Съезда народных депутатов РСФСР 12 июня 1990 года о выходе России из СССР. Хорошо помню, как ошарашен я был этим голосованием. Произошло самое настоящее помутнение умов! Типичная клиника. И это — решение народных депутатов!
Сторонников социализма заметно поубавилось. Когда шла подготовка к референдуму 17 марта 1991 года об отношении к СССР, мне, как члену общества «Знание», довелось выступать на нескольких московских заводах. Так вот, никогда в своей жизни я не встречал столь безразличных слушателей. Припоминаю, на одном из номерных заводов один инженер, взяв себя за воротник, заявил, что у него всего лишь одна рубашка. Мне пришлось отреагировать: «Ну если будет разрушен СССР, у вас появится больше рубашек».
НО ПОЧТИ ВСЕ республики считали, что они кормят других. Так думали в маленькой Эстонии или на большой Украине. Москва дала на том референдуме всего лишь 50 процентов голосов, тогда как у меня в родном Приднестровье было 96 процентов голосов
за СССР. Простые рабочие и колхозники там уже хорошо поняли, что несёт им буржуазный национализм. Но в Москве очень уж хотели «жить как там». Насколько трудно было убеждать в тех условиях! Будучи заведующим отделом истории капитализма нашего института, я пытался втолковывать своим собеседникам, что капитализм — это господство капитала, и не просто капитала, а большого капитала. У нас большого капитала нет, и это приведёт к закабалению страны иностранными толстосумами. Кто-то прислушивался, но аудитория была очень ограниченной. Мне удалось выступить на районной партийной конференции да на страницах газеты «Черёмушки», как вы понимаете, далеко не самой многотиражной газеты страны. К началу 1991 года на советских позициях остались лишь три общесоюзные газеты: «Правда», «Советская Россия» и «Красная звезда». Остальные органы печати и, конечно, наше «славное» телевидение оказались в руках антисоветских сил.
Вот в каких условиях произошёл самый настоящий контрреволюционный переворот 1991 года. Где же был в это время советский человек? Антисоветское офицерство любит говорить, что никто не вступился тогда за СССР. Но почему? Люди были абсолютно дезориентированы и в большинстве реально не понимали, что происходит. А противник был хорошо организован. Днём 19 августа я оказался в центре Москвы на улице Горького и видел, как сторонники Ельцина уже вовсю распространяли свои листовки. Значит, они всё знали заранее. Я пришёл домой и позвонил в райком, но там меня заверили, что всё будет нормально: через пять дней соберётся Верховный Совет СССР и всё решит как надо. Почему через пять дней, почему не сейчас же? На этот вопрос я не получил ответа по сей день. Вот так. Делюсь своими воспоминаниями, поскольку прошло уже почти тридцать лет и мало осталось свидетелей тех событий.
Но советское сопротивление началось уже в том же августе! В конце месяца был организован первый пикет в защиту СССР, и не где-нибудь, а на Красной площади. Ельцинский режим ещё не укрепился, и пикет не был разогнан. А с самого начала сентября стала выстраиваться цепочка у Центрального музея В.И. Ленина. Я о ней прочитал в газете «Гласность» и пришёл на вторую цепочку. Сюда приходили сотни людей, собирались по субботам и воскресеньям в течение многих лет. Это были советские люди. Никто их не понуждал, они шли абсолютно добровольно. А 7 ноября 1991-го состоялась мощная, более чем в 100 тысяч человек демонстрация. Эта демонстрация советских людей дошла до Мавзолея В.И. Ленина!
Да, с цепочек у Музея Ленина началось возрождение коммунистического движения. В нашем районе оно началось с объединения 12 человек, среди которых было 5 членов прежнего райкома и 2 члена Московского горкома КПСС. Вскоре нас стало 80 человек, а когда воссоздали КПРФ, в нашем районе было уже более тысячи членов партии.
Большую роль сыграли участники Великой Отечественной войны. Их тогда, в 1991 году, было ещё много. Ветеранов, которым было от 65 до 70 и более лет. Так что и в 1991-м в условиях антикоммунистической истерии было немало советских людей, которые не согласились с ельцинистским переворотом. У них появились свои властители дум — писатели В. Розов, Ю. Бондарев, В. Бушин, философы Р. Косолапов, А. Зиновьев, физик Ж. Алфёров, сатирик М. Задорнов... А сейчас сторонников социализма явно стало больше, чем апологетов капитализма.
НОВЫЕ ВЛАСТИ замарали советскую государственность, социализм, Ленина и Сталина, многие другие советские ценности, но последним окопом, который им не удалось взять, стала наша Великая Победа. А ведь уже начали называть воинов-победителей недобитками, издеваться над памятью выдающихся советских полководцев и даже убеждать, что если бы победили фашисты, то пили бы мы баварское пиво. Да, и такое говорили! Пили бы, но у входа в крематорий...
С Великой Победы, на мой взгляд, началось и затем усиливалось контрнаступление советских людей. Властям приходилось признавать одно достижение советского строя за другим. И самоотверженную работу советских людей по восстановлению страны, и достижения в космосе, и строительство БАМа, который антисоветчики назвали было дорогой в никуда. Недавно на телевидении вспомнили о журнале «Крокодил» и киножурнале «Фитиль», созданных соответственно в 1922 и 1962 годах и пользовавшихся огромным успехом не только в нашей стране. У «Крокодила» был тираж порядка 7 миллионов экземпляров. «Перестройщики» погубили и эти издания. А о чём бы они писали сегодня?
Также совсем недавно в беседе президента Путина с одним из медицинских работников признали превосходство советской системы здравоохранения. Даже вспомнили Н.А. Семашко. Да, Семашко был первым советским наркомом здравоохранения, при котором оно и было создано. Однако забыли сказать малую малость: что Наркомат здравоохранения, как вспоминал сам Семашко, был создан по инициативе В.И. Ленина, пригласившего его, Семашко, возглавить этот наркомат, что советская реформа здравоохранения осуществлялась при постоянном содействии руководителя Совнаркома, то есть Ленина.
У Семашко был партийный стаж с 1893 года, то есть ещё до основания большевистской партии. У другого руководителя советского здравоохранения — В.А. Обуха партийный стаж исчислялся с 1894 года. Старым большевиком был и родной брат В.И. Ленина — Д.И. Ульянов, тоже работавший в Наркомате здравоохранения на ответственных должностях. Так что эту систему охраны здоровья людей создали убеждённые большевики. Создали лучшую в мире, по признанию английских экспертов, медицинскую службу!
В действительности советское здравоохранение не ограничивалось только оказанием медицинских услуг. Не было в царской России министерства здравоохранения. И вообще этот термин там не использовался. Здравоохранение означало создание целой системы мер по защите здоровья отдельного человека и нации в целом. Предусматривались значительные превентивные меры. И сегодня советское здравоохранение показало свои преимущества. Но прежде всего не у нас в стране, где его основательно пощипали господа перестройщики, а в первую очередь во Вьетнаме, где оно сохранилось в целости и сохранности. Нигде в мире не достигли таких успехов в борьбе с коронавирусом, как во Вьетнаме, официальное название которого — Социалистическая Республика Вьетнам. Это, кажется, единственная страна, где слово «социализм» сохранилось в названии государства. Во Вьетнаме сейчас проживают около 100 миллионов человек, больше, чем в любой европейской стране, за исключением России. Заметных успехов в борьбе против эпидемии достигли и Китай, и социалистическая Куба. А на постсоветском пространстве наилучшие успехи наблюдаются в Белоруссии, где советская система здравоохранения сохранилась значительно лучше, чем у нас.
Советский Союз и сегодня защищает современную Россию не только в области вооружений, подавляющее большинство которых было изобретено ещё в советское время. Хотя и по армии, как и по здравоохранению, и по науке, и по многим другим сферам, нанесены ощутимые удары. Перестройщики «хорошо» поработали. Лучше других устояла советская семья, однако и туда хотят запустить свои грязные руки господа горбачёвско-ельцинистского пошиба. Но всё-таки, на мой взгляд, семья с чисто советским лозунгом «Всё лучшее — детям!» держится пока крепче других советских институтов. В дореволюционной России, где в сельской местности проживало 85 процентов населения, действовал другой принцип. Когда за крестьянский стол садилась типичная семья, все ели, как правило, из одной большой миски. И первым начинал отец. Дети должны были ждать, когда начнёт хозяин семьи — кормилец.
Другая система сложилась в Советском Союзе. Не без основания говорили, что «в СССР единственный привилегированный класс — это дети». Советский подход к детям во многом сохранился и в современной семье. Исказить его не удалось. Сохранились советские семьи с советским менталитетом. А как хотели его испоганить целиком и полностью! Советские семьи продолжают воспроизводить советских людей, зачастую этого даже не осознавая. Из таких семейств и выходят молодые люди, которые носят майки с советским гербом, нередко с надписью СССР. Из этих семейств выходят дети, которые гордятся прошлым своих близких или далёких предков.
Сегодня 60 процентов наших соотечественников сожалеют о разрушении СССР. Причём продолжает идти процесс прозрения. Вспоминаю, как после событий октября 1993 года ко мне подошёл наш молодой сотрудник-медиевист, то есть специалист по истории средних веков, далеко отстоящих от нашего дня. «Какой же я был дурак, — сказал он мне, — что ходил на митинги в поддержку Ельцина».
А совсем недавно я дал информ-агентству «Красная Весна» интервью о В.И. Ленине, и в интернете появились довольно многочисленные отклики. Особенно я запомнил отзыв одного владивостокского поэта, который озаглавил его словами: «Как же нас задурили». И этот человек нашёл в себе мужество признать свои ошибки, признать то, что даже его, человека, критически настроенного, дезориентировали доморощенные средства массовой информации. Да, поработали они «хорошо». И продолжают работать в том же направлении!
С ТУПЫМ постоянством ведётся пропаганда в пользу дореволюционной монархии. На телеканале «Культура» наладили целый цикл передач по сценариям пресловутой Б. Курковой. Оказывается, великие князья были чуть ли не ангелами, только и делали, что занимались благотворительностью. Но мы, профессиональные историки, знаем истину, знаем массу теневых сторон их биографий. Многие из них были неисправимыми взяточниками, а то и прямыми ворами. Командующий русской армией во время последней Русско-турецкой войны великий князь Николай Николаевич нагрел руки на военных поставках. Великий князь Алексей Александрович буквально обобрал морское министерство до такой степени, что говорили о его карманах, где поместилось несколько броненосцев. И даже Александр Михайлович, у которого есть немалые заслуги (он был одним из создателей русской авиации), занимался спекуляцией алкоголем в период сухого закона, а до этого был замешан в аферах Безобразова.
Великий князь Кирилл Владимирович субсидировал ранний немецкий фашизм, о чём вышла специальная книга в Германии. Его сын Владимир был в Германии активным фашистом. И прямого их потомка, настоящая фамилия которого Гогенцоллерн, пытаются сватать на российский престол. Канал, который должен культивировать культуру, забыл, что у нас есть Конституция и по ней Россия является республикой. Это означает необходимость популяризации республиканских добродетелей. Вы когда-нибудь видели передачу подобного рода? Я — нет.
Несколько раз выступал я на телевидении и обратил внимание, что телевизионщики всё понимают. Они понимают роль своего участия в театре абсурда. Но не уходят оттуда. Уж слишком хорошо платят. Естественно, «за вредность». В таких условиях простому человеку правильно ориентироваться очень трудно. Однако ещё раз повторю: прозрение идёт, и число советских людей будет не сокращаться, а, наоборот, увеличиваться. Только они способны защитить Отечество, на долю которого выпадает одно испытание за другим. Только они смогут построить лучшее будущее родной страны.
