Сетевое издание "Свободная пресса" сообщает об объявлении властью конкурса политологов, который призван помочь «Единой России» обеспечить большинство в парламенте
Кремль объявил конкурс политологов с целью найти и отобрать перспективных молодых специалистов. Участвовать в нем могут совершеннолетние россияне, у которых есть опыт работы в сфере политической экспертизы или политического менеджмента.
Кроме того, объявлено, что победители конкурса получат возможность быть задействованными в предстоящей в 2021 году большой политической кампании на региональном и федеральном уровне, в том числе, на выборах в Госдуму.
В Кремле также подчеркнули, что этот конкурс будет важным вкладом и шагом вперед для развития политической науки, политической экспертизы и политического менеджмента в стране.
Организатором конкурса выступает Экспертный институт социальных исследований (ЭИСИ). При проведении конкурса будет использоваться технология, которая применяется в других проектах платформы АНО «Россия — страна возможностей», в частности в «Лидерах России».
С какой на самом деле целью проводится этот конкурс? Очень похоже на то, что власти уже не хватает прежних ресурсов для победы на выборах.
— Дело в том, что власти, с одной стороны, нужны люди для участия в социально-политических проектах, желательно, как волонтеры, — говорит политолог Константин Калачев.
— Эта необходимость действительно связана с предстоящими федеральными выборами.
С другой стороны — Кремлю нужно показать, что работают кадровые лифты. При этом, в лифты, разумеется, пустят не каждого. «Правильных» политологов отделят от «неправильных». И сам этот конкурс уже становится маркером: кто свой, а кто чужой.
Те участники, которые пройдут через этот конкурс, наверняка, найдут себе работу в выборных штабах. Конечно, качество политических исследований и конкуренция на рынке — вопрос открытый. Но главное — преодолеть те проблемы, с которым сталкивается в России политическая экспертиза: все же есть набор теоретических знаний, а есть практические навыки. И приток в отрасль молодых практиков-лоялистов, настроенных на работу с властью — видимо, то, что Кремлю сейчас необходимо. Ему нужно создать пул лояльных экспертов — а сейчас лояльность контролируется с помощью раздачи подрядов — для последующей работы в штабах.
«СП»: — Ранее СМИ писали, что в администрации президента готовы к сценарию, при котором «Единая Россия» по итогам выборов 2021 года не получит конституционного большинства в Госдуме. До этого источники заявляли о поставленной «Единой России» Кремлем задаче занять не менее двух третей мест. На что, по-вашему реально рассчитывают в Кремле, и есть ли время, чтобы как-то изменить ситуацию, и как?
— Я думаю, что они реально рассчитывают на две трети мест. Но перестраховываются. Трехдневное голосование создаст админресурсу дополнительные возможности. Мобилизация зависимых избирателей будет беспрецедентна.
«СП»: — А устроенный конкурс политологов хоть как-то поможет в этом?
— Только в том, о чем я говорил выше — он поможет рекрутировать новые лояльные кадры, которые пригодятся в выборных штабах. А поскольку лояльность сейчас сохраняют только те, кто на подряде — вот новая форма мотивации подоспела.
— Это обычный управленческий цикл, — считает политконсультант, кандидат философских наук Александр Сегал.
— В штатной, стабильной ситуации руководство любой корпорации, включая политические, всегда исходит из принципа «начальству виднее» и «умники нам не нужны». Формирование корпуса кадрового резерва происходит по принципу отрицательного отбора: нужны дисциплинированные исполнители.
Поскольку такая ситуация достаточно продолжительна, успевает сформироваться определенная управленческая культура, исторгающая из себя критически мыслящих людей и инкорпорирующая исключительно лояльных. К примеру, недавно в одной из бизнес-корпораций (фитнес-индустрия) коуч напрямую заявлял, что критическое мышление вредно для ее ценностей.
В такой ситуации новые вызовы становятся тяжелейшими испытаниями и триггерами кризисов. Нужны новые люди, мыслящие качественно по-новому, а значит критически. Но при этом сами принципы отбора задаются старыми людьми. Так что конкурс — это паллиатив. Но он свидетельствует, по крайней мере, об осознании проблемы.
«СП»: — Один из наставников конкурса — политолог Григорий Казанков, назвал его важным фактором не только политического, но и социального развития страны. По его словам, не нужно все сводить к избирательным кампаниям или взаимодействию с политическими партиями. Главное — «работа с обществом».
Сейчас, в условиях быстрых изменений социального уклада, важно, чтобы был кто-то, кто помогает людям адаптироваться к этим переменам. Именно социальные и политические технологи, менеджеры, аналитики смогут стать такими помощниками, в том числе благодаря конкурсу. Можно ли согласиться с этим утверждением?
— С первой частью высказывания, скорее, согласен. Политическая активность — это не только выборы. В принципе, любой политический цикл, любая легислатура разбивается на два этапа: избирательная кампания и реализация властных функций. Первый этап интенсивнее, но короче, второй — спокойнее, но длиннее. У политиков на этих этапах разные задачи.
Если на первом этапе необходимо и достаточно понравиться своим видом и обещаниями, то на втором обещания надо выполнять (либо правдоподобно объяснять, почему они не выполняются). И вот тут есть риск, что второй этап станет неспокойным. И это происходит все чаще — во многом потому, что исполнители, подобранные по принципу лояльности начальству, готовят объяснения, которые начальству нравятся, но не принимаются населением. Другими словами, профессионализм идеологов приносится в жертву их лояльности. Вот это назревшее противоречие всё острее ощущается.
Но вот то, что эти люди должны помогать адаптироваться — спорный вопрос. Возможно, их более важной функцией должно стать формулирование запросов общества к руководству. Политика — дорога с двусторонним движением. Не надо забывать, что миссия ЭИСИ — «устранение разрыва между научной теорией и политической практикой».
«СП»: — По итогам конкурса, помимо новых знаний, победители получат еще и перспективу трудоустройства на интересные должности, считают некоторые конкурсанты. А может, их все же поматросят на выборах в ГД и бросят? Рынок и без того сужается, оживая раз в четыре года. В России уже не раз организовывали всякие «Селигеры», «Политзаводы» и т. д. Что это реально дало власти? Они все же не были долгоиграющими. Нынешний проект вообще одноразовый — под конкретные выборы, и к концу года о нем забудут?
— Эффект таких мероприятий в другом: в демонстрации активности организаторов и создании элемента политической витрины. А для власти на перспективу это как раз больше вредно, чем полезно: там подбирают молодых конъюнктурщиков, мотивация которых в основном карьерная. Винить ребят трудно: это один из немногих оставшихся социальных лифтов. Но в общем итоге кадровый резерв оказывается мотивирован не благом общества, а личным благом, причем на исполнительской позиции. Нынешний проект, увы, пока что из этого ряда. Повторю: потребность в новом поколении с качественно новой мотивации уже ощущается, но еще не созрела, критерии и методы пока старые.
По словам политолога Андрея Милюка, очень интересно смотреть, как организаторы конкурса льют слезы о молодых политологах — выпускниках профильных специальностей, которые не могут найти себе работу после окончания вуза.
— Полноте, капитализм давно решил эту проблему: фастфуд, доставка и службы такси к их услугам. Видимо, не таких уж и квалифицированных специалистов выпускают кафедры политологии. Тем более, что конкурс рассчитан не на них. Есть обязательное условие — конкурсанты уже должны иметь опыт участия в политических проектах.
Кремль решил устроить перепись мелких политических дельцов и низовых лидеров, по каким-то причинам до сих пор не сотрудничающих с властью. В середине 2000-х управляемую демократию пытались строить через уличное насилие: «нашисты», футбольные фанаты, гопники с окраин. Очень быстро выяснилось, что контингент не вытягивает поставленные задачи, а только дискредитирует Кремль.
Время от времени появляются доморощенные защитники отечества от Майдана, но в целом есть четкий курс на разделение труда. Монополия на политическое насилие теперь у правоохранителей. За политологами — манипуляции общественным мнением.
И здесь Кремль явно проигрывает обществу. Еще можно смириться с тем, что политически активная его часть не всегда улавливает манипуляции со стороны либеральной оппозиции, зато четко отсекает провластных «дочерей офицеров». Но в последние два года в протесты начало включаться и «молчаливое большинство» — это очень опасно для власти. Поэтому и набирают «младший офицерский состав». Я бы даже сказал, что 40−50 финалистов для стоящих перед Кремлем задач как-то маловато, но организаторы конкурса, видимо, адекватно оценивают его будущие итоги.
Уверен, среди финалистов окажутся даже радикальные либералы, какие-нибудь сторонники украинского Крыма и европейского пути России. Какими бы ни были их личные убеждения, будут работать на власть — подобных примеров в последние годы очень много. Тем более, что работа на власть — далеко не всегда равнозначна работе на «Единую Россию». В том-то и смысл управляемой демократии — власть контролирует всё политическое поле, недовольных зачищает, лояльным обеспечивает «кормушки» и техническое сопровождение (например, с помощью тех же политологов). Так что молодой карьерист сможет выбрать себе политическую организацию по нраву.
В такой ситуации конституционное большинство «Единой России», действительно, не так уж и нужно, но никто в Кремле добровольно не будет отказываться от этого. Изобразят видимость борьбы, отдадут несколько мандатов «условно независимым» кандидатам, но принципиально ничего не изменится.
Естественно, большую часть этого «праздника» свернут сразу после окончания голосования, и молодые политологи вернутся к своим фастфудам принимать заказы у вчерашнего электората
