В рекламных анонсах художественного фильма «Девятаев», вышедшего на российский экран в канун очередного Дня Победы 9 мая, неизменно пишут: сюжет основан на реальных событиях. Но так ли это?
Биография уроженца (1917 г.) мордовского села Торбеево лётчика-истребителя 9-й гвардейской истребительной авиационной дивизии (командир А.И. Покрышкин) старшего лейтенанта Михаила Петровича Девятаева, отражённая в двух его мемуарных книгах «Побег из ада» и «Полёт к солнцу», в более чем тридцати документальных фильмах и в экспозиции посвящённого герою музея на его родине, богатая событиями и крутыми поворотами, хорошо известна. Достаточно сказать, что в юности, когда он нечаянно стал предметом внимания органов в связи с нарушением сталинского закона о «трёх колосках» (сбор в поле остатков зерна после жатвы), подростку даже пришлось скрываться, перебравшись в Казань, где он поступил в речной техникум, заодно с увлечением посещая юнлётные курсы. Потом авиаучилище, а с началом войны — фронт, боевые вылеты, впечатляющий список побед над гитлеровскими асами.
13 июля 1944 года в бою под Львовом он был сбит, покинул подбитый самолёт, приземлился с парашютом в расположении противника и в бессознательном из-за травмы состоянии был взят в плен. Сначала направлен в Лодзинский лагерь, затем — в Новый Кёнигсберг. Попытка побега с помощью подкопа в составе группы заключённых не удалась, и лётчик в наказание был переведён в качестве смертника в лагерь уничтожения Заксенхаузен, где сочувствовавший коммунистам подпольщик сумел тайно «обменять» его на умершего в лагере учителя с Украины Григория Степановича Никитенко и тем спасти.
В октябре «Никитенко» в составе группы заключённых был направлен в концентрационный лагерь при полигоне Пенемюнде на остров Узедом, где проводились испытания ракет Фау-1 и Фау-2. По словам Девятаева, замысел побега с использованием вражеского самолёта зародился у него с первых же дней плена, когда другой узник фашистского лагеря и тоже пилот Сергей Вандышев рассказал ему историю подобной, но, увы, неудавшейся попытки.
Известен и состав группы советских военнопленных во главе с Девятаевым, совершившей-таки 8 февраля 1945 года побег на захваченном немецком самолёте-бомбардировщике Heinkel He 111. Иван Кривоногов — участвовал в сражениях на границе 6 июля 1941 года, попал в плен пехотинцем в звании лейтенанта. Владимир Соколов — артиллерист, в плен попал в начале 1942 года, два раза пытался бежать, за что был отправлен в концлагерь, где познакомился с Кривоноговым, вместе они были направлены на Узедом и вместе планировали побег с острова на лодке. Владимир Немченко — участник обороны города Гомеля 12—19 августа 1941 года в составе Гомельского полка народного ополчения, в ходе которой попал в плен. После попытки побега отправлен на Узедом. Фёдор Адамов — уроженец хутора Ильинка Белокалитвинского района Ростовской области. Иван Олейник — начало войны встретил на Украинe, работая в полковой школе в звании сержанта. Его взвод оказался в окружении и не смог пробиться к своим, после чего он организовал партизанский отряд, попал в плен и был вывезен на работы в Германию. Михаил Емец — попал в плен политруком в звании старшего лейтенанта в июне 1942 года. Пётр Кутергин — 1921 года рождения, место рождения — станция Чернушка Свердловской области. Николай Урбанович —оказался в плену мальчиком и был угнан в Германию в 1941 году. После двух попыток побега был отправлен в концлагерь, а оттуда в 1943 году — на Узедом. Тимофей Сердюков (в воспоминаниях Девятаева упоминается как Дмитрий) познакомился с Девятаевым в лагере, после того как тот избежал смерти, укрывшись под фамилией Никитенко, был соседом Девятаева по нарам и вместе с ним направлен на Узедом. По воспоминаниям Девятаева и Кривоногова, возбудимый характер Дмитрия, посвящённого в план побега, доставлял им немало беспокойства. После совершённого подвига и обязательной проверки все эти люди продолжили службу в армии, многие сложили головы уже в самом конце войны.
Каждый из них был достоин отдельной новеллы в фильме о людях, даже в нечеловеческих условиях гитлеровского плена хранящих верность Советской Родине и солдатскому долгу. Какой объёмный образ героики военного поколения мог бы обогатить отечественный кинематограф! Однако режиссёр-постановщик «Девятаева» Тимур Бекмамбетов предпочёл ввести в сюжет вымышленные персонажи, по его словам, усиливающие драматизм экранной истории.
Налицо, однако, обратный результат. Если участие в кинопобеге лагерного копа, не жалевшего дубинки для вразумления не угодивших начальству пленников, выглядит просто драматургической нелепостью (на что подобный персонаж мог рассчитывать, оказавшись по ту сторону фронта?), то появление в фильме в качестве альтер эго главного героя его боевого товарища — классного лётчика Николая, тоже оказавшегося в плену, но принявшего предложение врага о сотрудничестве и истово ему служащего, заставляет задуматься о смысловых акцентах рассказанной истории. Особенно когда в финальном внутреннем монологе главный герой гордится соблюдением данного бывшему другу обещания сохранить в тайне его позорную измену, считая именно это залогом успешности предпринятой им героической операции.
Именно это и стало главной темой фильма, ради этой апологетики предательства он и создан. Иначе как ментальным рукопожатием с врагом поверх всей реально случившейся кровавой драмы, обнулением непримиримого противостояния советского патриотизма и фашистского одичания, назвать подобное у нормального человека язык не повернётся.
А у нынешних российских властей, заказывающих и приветствующих подобные многобюджетные киноопусы, очень даже поворачивается, причём с завидным постоянством. Для этого даже специальное слово возведено в моду: толерантность. Обозначающее в латинском оригинале всего лишь терпимость к чужому мнению, в нынешней политической практике антикоммунистов оно обернулось своей полной противоположностью — категорическим отвержением и гнусной хулой всего, что связано с советским прошлым и его ценностями, в том числе и патриотизма, основанного на верности социалистической Родине. Усердно упражняются в этом и подобные Бекмамбетову кинодеятели, занявшиеся в последнее время бесстыдными спекуляциями на святой для нашего народа теме Великой Отечественной войны.
И как это совместить со словами самого Михаила Петровича Девятаева: «Мы защищали свою Родину, Отечество. Сейчас у меня семья, жена, дети, внуки, правнучка уже есть… А если бы не воевали, струсили бы, никого бы не было, были бы мы рабы»?
Точка в истории девятаевского подвига и его достойной оценки была поставлена через 12 лет после событий: 15 августа 1957 года по инициативе С.П. Королёва Девятаеву, которого Гитлер назвал своим личным врагом, было присвоено звание Героя Советского Союза — за вклад в советское ракетостроение, успехам которого способствовали и угон немецкого самолёта, оснащённого специфической аппаратурой, и показания лётчика о секретах Узедома. Другие участники побега были награждены орденами (в том числе погибшие — посмертно). До конца жизни (2002 г.) Девятаев, работавший после войны в речном судоходстве, активно делился воспоминаниями, неоднократно посещал остров Узедом, встречался с другими участниками событий, издал две автобиографические книги.
В Казани, на Арском кладбище, открыт памятник герою-лётчику. Памятный обелиск с именами участников побега установлен в Мемориальном комплексе в центральной части города Саранска. Аналогичные монументы были открыты в Полтаве, Вологде, Нижнем Новгороде, Новокузнецке и в других советских городах.
