Историк Евгений СПИЦЫН в беседе с политическим обозревателем «Правды» Виктором КОЖЕМЯКО
Весь нынешний год, с которым теперь мы прощаемся, «Правда» вела эту важнейшую и актуальнейшую тему. Как же могло получиться, что 30 лет назад — совершенно неожиданно для многих! — перестала существовать в нашей стране Советская власть и был ликвидирован великий Советский Союз? И к чему это привело, каковы результаты? Что у нас впереди?
На страницах «Правды» напечатан целый ряд материалов, с разных точек зрения и под различными ракурсами анализирующих происшедшее. Но тема чрезвычайно обширная, глубокая, поэтому мы намерены продолжить её и в будущем году. Так что ждём ваших откликов!
А сегодня — слово одному из самых компетентных и авторитетных современных историков.
— Дорогой Евгений Юрьевич! Вы в своих исследованиях, за которыми я внимательно слежу, обращаетесь к самым разным периодам нашей отечественной истории, порой и весьма отдалённым. Однако ныне, на мой взгляд, нет для нас ничего важнее, нежели как можно более точно разобраться в событиях, исторически совсем близких к нам, а главное — дать максимально верную оценку их результатам и перспективам.
Я имею в виду год 1991-й и всё, что с ним связано до и потом. В августе того года фактически была уничтожена Советская власть, а в декабре — Советский Союз. Нынешний год знаменует 30-летие происшедшего тогда. Казалось бы, есть серьёзный повод для глубокого анализа и оценки, чего же хотели и что реально получили в интересах страны организаторы государственного переворота, захватившие власть. Но вот именно от власти мы как не слышали этого все минувшие 30 лет, так не услышали и теперь.
Да, известно выговоренное однажды президентом В.В. Путиным про крупнейшую геополитическую катастрофу века. Но только ли геополитическая она и кто в ответе за неё? Вопросов множество! И КПРФ, в рядах которой я состою, даёт на них свои ответы. А между тем главный официоз страны — правительственная «Российская газета» — даже в день 30-летия рокового 19 августа на первой странице номера утверждает: «Только история через 100 лет рассудит, чем стал для нас буйный август 1991 года». Ничего себе! Что же, Евгений Юрьевич, власть явно от насущных острых вопросов уходит, а нам советует ждать ответа ещё целое 100-летие?
— Я полагаю, что для всех здравых людей уже давно очевидно, что произошло 30 лет назад: классическая контрреволюция, а вернее — реставрация старого режима. Причём всё произошло по Гегелю, которого затем в своей известной работе «18-е брюмера Луи Бонапарта» повторил Карл Маркс, напомнив, что «история повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй — в виде фарса».
По сути, у нас сложился карикатурный монархический режим, экономической базой которого является система периферийного капитализма. Такие исторические кульбиты были известны и прежде. Классический пример — так называемая Славная революция в Англии 1688 года или Реставрация Бурбонов во Франции в 1814-м, а затем в 1830 году. При этом надо заметить: как и 100 лет назад, Россия превратилась в сырьевую полуколонию промышленно развитых стран, а её финансовая система де-факто контролируется западным капиталом. О том же в своё время прямо писал Ленин, отмечавший военно-феодальный характер российского капитализма, который стал тогда «слабым звеном» в системе империалистических держав. Об этом писал и Сталин, особо подчеркнувший, что Октябрь 1917-го спас Россию от окончательного превращения в колонию западных промышленников и банкиров.
Что в 1991-м привело к свершившемуся развитию событий? Здесь много причин разного — как внешнего, так и внутреннего — порядка. Например, недопустимая необразованность позднесоветской партийной «элиты», которая, как верно заметил Сталин, «изучала марксизм по газетным фельетонам и статьям». Дальше — предельно ошибочные представления о способах реформирования советской экономики, а затем и конкретные шаги в этом направлении.
Начало тому безумству положил Хрущёв, а затем по-своему его продолжили Брежнев, Андропов и Горбачёв. Анализ всех реформаторских замыслов и их реализации, в том числе распиаренной «косыгинской реформы», отчётливо показал, что хрущёвский слом сталинской модели экономики, места и роли Госплана во всём народно-хозяйственном комплексе страны, ликвидация основных элементов этой модели, как, например, неуклонного снижения издержек производства и себестоимости продукции, привели к резкому падению темпов экономического развития.
Однако лекарство от «хрущёвской болезни» сменщики Никиты Сергеевича стали искать не на рельсах воссоздания сталинской модели, зримо доказавшей свою эффективность и превосходство над всеми буржуазными моделями, а на путях идей конвергенции и рыночных механизмов. И на эти грабли наступали как минимум четыре раза: в 1965—1967 годах, в 1973-м, 1979-м и в 1985—1987 годах.
Итог всех тех «реформ» хорошо известен.
Наконец, не надо сбрасывать со счетов и чисто психологический аспект, а прежде всего тот факт, что в 1960—1980-х годах часть высшей партийно-государственной «элиты» и особенно значительная часть «властителей дум», то есть художественной и научной интеллигенции, идейно переродились. Обзаведясь партбилетами, на словах оставаясь советскими, в душе они уже стали антисоветчиками и антикоммунистами. Фактически предателями стали! Замаскированными, но тем более опасными. За примерами ходить далеко не надо: Михаил Горбачёв, Борис Ельцин, Александр Яковлев, Эдуард Шеварднадзе, Эльдар Рязанов, Марк Захаров, Майя Плисецкая, Лев Дуров, Лев Прыгунов… Да что там — имя им легион.
— Когда речь идёт о смене социально-экономической формации, политического строя (а ведь именно это у нас произошло), неизбежно сравнение того, как было и как стало. Например, за первые 30 лет Советской власти, то есть к 1947 году, Советский Союз победил в тяжелейшей за всю человеческую историю войне и уже почти полностью восстановил разрушенное врагами народное хозяйство. А что совершено в первое антисоветское 30-летие? Спад экономики превысил потери военных лет, и до сих пор ещё не удалось достигнуть советского уровня!
Однако провластная пропаганда помалкивает об этом и многом другом, что никак не в пользу нынешнего строя. Зато поливать грязью всё советское, не только чудовищно преувеличивая реальные недостатки того времени, но и лихо выдумывая их, стало главнейшим направлением буржуазного российского агитпропа.
Пожалуй, впервые (за 30 лет!) глава государства счёл нужным отметить на недавнем Валдайском форуме, что нельзя всё-таки сплошь мазать советский период чёрной краской. Образумились? Или это просто некий показной жест с учётом растущего в обществе позитивного отношения к советской эпохе? Но разве можно и далее строить будущее страны без учёта колоссального опыта, уникальных побед и достижений СССР?
— На эту тему можно говорить долго, доказательно и эмоционально, приводить огромное количество статистических данных, которые всегда будут в пользу Советской власти. А можно ограничиться только одним, но чрезвычайно ярким примером. После окончания Великой Отечественной войны население СССР было примерно 167 миллионов человек, а к моменту его уничтожения — почти 290 миллионов. То есть за 45 послевоенных лет рост населения страны составил 123 миллиона человек — без всяких «материнских капиталов» и прочих «нацпроектов».
Сейчас же налицо настоящая трагедия вымирания нашего народа! Напомню, что в 1990 году на территории РСФСР (без Крыма) проживало 148 миллионов человек. Сейчас, то есть 30 лет спустя, — 146 миллионов. И это при том, что за три десятка лет в состав России вошёл Крым (2,5 млн) плюс гражданами РФ стали порядка 10 миллионов репатриантов из других союзных республик СССР. Комментарии, как говорится, излишни…
А по поводу «образумления» я не строил бы иллюзий. Для российской компрадорской буржуазии любой позитивный образ Страны Советов — как красная тряпка для быка. Отсюда бесконечные сериалы про сталинские репрессии, про ГУЛАГ и кровавых упырей из НКВД, закартоненный Мавзолей В.И. Ленина, литературный хлам «неполживого» Исаича в школьной программе и т.д. Нынешние власти предержащие вырывают из советской истории фактически только два ключевых события — Победу в войне и Гагаринский полёт, но даже здесь они ухитряются обойтись без советской символики и каких-либо намёков на то, что это великие свершения советского народа и правившей тогда Коммунистической партии.
— Поскольку я вспомнил путинское высказывание перед участниками Валдайского форума, хочу спросить и более широко о вашем отношении к тому, о чём там говорил президент. Согласно Конституции РФ, государственной идеологии у нас теперь нет: плывём без руля и без ветрил. Но всё же что-то идеологически формулировать появляется потребность?
И вот мы слышим, что современная модель капитализма изжила себя. Правда, непонятно, в чём конкретно изжила и что должно сменить её, однако у многих это вызвало надежды: президент «левеет»! А он тут же осудил Советскую власть за то, что она «лишила нас собственности» (частной, конечно), и связал это с отношением к труду. Опять непонятно, каким образом одно с другим связано. Не находите ли вы, что подобная туманная расплывчатость — тоже форма ухода от острых вопросов и проблем?
— Вы верно подметили, что Путин говорил не о капитализме как таковом, а лишь о той модели капитализма, которая исчерпала себя. Судя по всему, он имел в виду так называемую глобалистскую либеральную модель, торжество которой пришлось на 1990—2010-е годы. Конечно, никакого «левого поворота», о котором сразу раструбили все кремлёвские политтехнологи и охранители, нет и не будет. На мой взгляд, Путин, которого известный политфлюгер Марков обозвал «философом на троне», заявив о своей приверженности консервативной идеологии в духе Ивана Ильина и Ко, убеждён, что на смену сгнившей модели должна прийти старая консервативная модель «национального» капитализма времён Александра III — с её ярко выраженной протекционистской политикой, патриотической риторикой и т.д. Так что госидеология у нас уже давным-давно обозначена, и неважно, зафиксирована она в Конституции или нет. По факту она насаждается, в том числе и в школьных учебниках истории, литературы, в провластных СМИ и т.п. Но суть в том, что любая модель капитализма априори не способна разрешить антагонистических противоречий между трудом и капиталом, а именно это неизбежно порождает революционный процесс внутри самого буржуазного общества. Именно на это обстоятельство всегда указывали классики марксизма-ленинизма, это же подтвердил и богатый исторический опыт многих народов и государств, прежде всего — нашей страны.
Что касается вопроса о собственности, то президент и здесь оказался не прав. Да, в СССР не было частной собственности на средства производства. Но во всех советских конституциях были указаны три формы собственности — государственная, колхозно-кооперативная (то есть паевая или артельная) и личная (или частная) собственность на средства потребления, в том числе на квартиру, машину и т.д. Так что вводить людей в заблуждение, право, как-то не комильфо…
Наконец, по поводу советской «уравниловки», о которой ныне постоянно твердят на всех углах. Это — ложь. В Советском Союзе с начала 1930-х годов сложилась самая крупная и устойчивая система сдельной оплаты труда за результаты работы, какой не знала ни одна капиталистическая страна. Например, уровень сдельной оплаты в промышленности достигал 77 процентов. Да что далеко ходить: когда я учился в институте — на истфаке МГПИ-МПГУ во второй половине 1980-х годов — у нас была чёткая градация получателей стипендий. Учившийся посредственно стипендии не получал; те, кто учились на «хорошо» и «отлично», получали 50 рублей, а кто в сессию имел все «пятёрки», как я, — получали 75 рублей. Где же здесь уравниловка?
— Для нынешней власти, наверное, самое страшное слово — революция. И вместе с тем, как ни парадоксально, события 1991 года они тоже нередко называют революцией. Признаюсь, в моём восприятии это звучит просто кощунственно. А на что вы обратили внимание в либеральных и провластных публикациях в связи с 30-летием переворота 1991-го и уничтожения СССР?
— Я уже не раз говорил, что любая революция — это не личные хотелки, а объективный исторический процесс. В данном случае, на мой взгляд, можно говорить о революции, но — революции буржуазной, которая стала реваншем всех «власовцев» (в том числе в самых высоких властных кабинетах) и белоэмигрантов всех мастей. История, которая, согласно Марксу, развивается по спирали, на сей раз пошла не вверх по пути прогресса, а сползла вниз — по пути деградации. Такие кульбиты с ней случаются. Значит, количественные изменения по линии регресса возобладали и перешли в качественные. А найти выразителей этих изменений и настроений, в том числе в руководстве партии, оказалось проще пареной репы. Те же Михаил Горбачёв, Александр Яковлев, Борис Ельцин, Анатолий Черняев, Фёдор Бурлацкий, Георгий Арбатов, Александр Бовин, Карен Брутенц и прочие «внутрипартийные диссиденты», а по сути продажные карьеристы и предатели, — ярчайшее тому доказательство. Всем советую почитать их личные дневники и мемуары. Сразу всё станет ясно как божий день.
По поводу публикаций, связанных с 30-летием года 1991-го, скажу следующее. Особое неприятие вызвал у меня проект Виктора Лошака на страницах газеты «Коммерсант», в котором приняли участие Анатолий Чубайс, Геннадий Бурбулис, Алексей Кудрин, Сергей Степашин и прочие активные участники развала нашей великой Советской страны. По-моему, они сами не осознали того, что провели публичные сеансы саморазоблачения и показали всю свою поверхностность, лживость и гнилую сущность. Участвовать в сознательном развале страны, за которую погибли миллионы твоих соотечественников в борьбе с нацизмом, и ставить себе это в заслугу… У меня просто нет слов!
— Неприятие Великого Октября, нагнетавшееся в преддверии 1991 года, сопровождалось массой самых разных фальсификаций. А особенно нажимали при объяснении причин революции на зависть бедных к богатым. Хотя, конечно же, это была не зависть, а нечто совсем иное — чувство вопиющей несправедливости. Ныне, когда обездоленной массе трудящихся в России противостоит кучка жирующих олигархов, которые утопают в деньгах и роскоши, несправедливость всё более обостряется и углубляется! Путин заявил, что возврата к социализму быть не может. А как считаете вы? Как вообще видится вам будущее нашей страны — с учётом того, что были у нас и Октябрь 1917-го, и август — декабрь 1991-го? Согласны ли, что поражение социализма тогда в нашей стране стало свидетельством его конца и обречённости в будущем?
— Конечно, нет. Объективный ход истории никому и никогда ещё не удалось остановить. Да, мы потерпели временное поражение, но приобрели богатейший исторический и практический опыт. Преступно не воспользоваться им. Сейчас перед коммунистами стоит немало трудных и важных задач. В том числе задача творческого развития марксистско-ленинской теории, того, что так и не сделали партийные идеологи в 1950—1980-х годах, погрязнув в мёртвой схоластике и цитатничестве. Кстати, эту опасность ранее зримо осознал Сталин, который незадолго до своего ухода из жизни в одном из разговоров с авторским коллективом учебника по политэкономии социализма прямо сказал: «Нам нужна научная теория нашего движения вперёд. Без теории нам смерть!» Тогда Иосифа Виссарионовича практически никто не понял. Надеюсь, что сейчас это понимание произойдёт. Иначе нам, как и всей человеческой цивилизации, действительно смерть. Капитализм погубит всё человечество, а этого ни в коем случае нельзя допустить.
