На российском финансовом рынке январь выдался напряжённым. Курс национальной валюты падает: начав год с 75 рублей за доллар, на минувшей неделе он достигал отметки 80 рублей, и, чтобы стабилизировать курс, ЦБ пришлось отказаться от покупок валюты в рамках бюджетного правила. Казалось бы, причина турбулентности очевидна: внешняя политика. Но дело не только в ней. Международное положение и угроза новых «страшных» санкций в отношении России наложились на общую для всех мировых финансовых рынков обстановку нервозности, вызванную начинающимся ужесточением денежно-кредитной политики ведущих мировых центробанков.
В развитых странах инфляция достигла уровней, невиданных несколько десятилетий, и стала серьёзной политической проблемой. Так, например, в США по итогам 2021 года индекс потребительских цен вырос на 7%, что вызвало активное недовольство подавляющего большинства населения. Теперь если власти США не начнут всерьёз бороться с инфляцией, то Демократическая партия, к которой принадлежит президент Байден, в настоящее время контролирующая обе палаты конгресса, неизбежно с треском проиграет предстоящие этой осенью промежуточные выборы и контроль над законодательной властью в США перейдёт к республиканцам.
Кроме того, в течение всего 2021 года Федеральная резервная система (ФРС) и другие ведущие мировые центробанки продолжали накачивать финансовые рынки свеженапечатанными долларами, евро и фунтами стерлингов, в упор не замечая разгоняющуюся инфляцию. И теперь международные инвесторы, с удивлением наблюдавшие за этим, начали задумываться о возможном крахе мировой финансовой системы и основных фиатных валют, включая доллар США. Так что ведущим мировым центробанкам надо было срочно восстанавливать свою репутацию, и они приступили к ужесточению денежно-кредитной политики.
Мы подробно писали об этом в нашей недавней статье «Монетарный разворот: надолго ли?» (Правда, №141, 23.12.2021). С тех пор риторика ФРС стала ещё более жёсткой: теперь речь идёт не только о трёх или даже четырёх повышениях ставки в 2022 году, но и о запуске примерно с середины года так называемого количественного ужесточения. Имеется в виду сокращение баланса ФРС, то есть операция, обратная количественному смягчению, — по сути «печатный станок наоборот». Пока это только риторика, «словесные интервенции»; никаких обещаний ФРС не даёт и конкретных дат и цифр не называет, ограничиваясь общими фразами типа «будем действовать быстрее, чем предполагалось ранее», но турбулентность на мировых финансовых рынках (о которой мы предупреждали в указанной выше статье) уже началась.
Так, например, основной американский фондовый индекс SP-500 последний раз обновил исторический максимум 4 января этого года — 4800 пунктов и начал резко снижаться; на минувшей неделе он падал почти до отметки 4200 — снижение чуть больше 10%. По историческим меркам это немного, но на фоне практически непрерывного, как по линейке, роста от минимумов марта 2020 года (тогда индекс падал до 2200 пунктов) это выглядит как большой провал.
При этом более рисковым, спекулятивным активам досталось ещё сильнее. Один из наиболее «пострадавших» классов активов — это криптовалюты. Весь их стремительный взлёт в 2021 году был следствием денежного цунами от мировых центробанков, так что теперь, когда денежная волна спадает, криптовалюты дешевеют. Так, основная криптовалюта — биткоин — сейчас котируется в районе 35—38 тыс. долларов за единицу, упав почти вдвое по сравнению с максимумом порядка 70 тыс. долларов, достигнутым в ноябре.
Кстати, в связи с этим имеет смысл упомянуть дискуссию, проходящую сейчас между нашими ЦБ и минфином в отношении криптовалют. В опубликованном недавно докладе ЦБ предложил запретить криптовалюты в России, ссылаясь на то, что они угрожают финансовой стабильности, а также несут риски больших финансовых потерь для экономики и для населения. В ответ на это минфин выдвинул альтернативное предложение: не запрещать криптовалюты, а регулировать их, и даже предложил «дорожную карту» такого регулирования.
Дискуссия о криптовалютах вышла на уровень президента, который поручил ЦБ и минфину выработать согласованную позицию, а в минувший четверг агентство «Блумберг» сообщило, что Путин поддерживает концепцию минфина. Так что, по-видимому, она и будет реализована, что, на наш взгляд, является большой ошибкой. Как мы уже объясняли, судьбы биткоина и прочих криптовалют в стратегической перспективе весьма туманны (см. «Мания биткоина: повторение пройденного», Правда, №17, 18.02.2021), и нынешнее столь значительное падение их котировок на фоне едва начавшегося монетарного ужесточения только подтверждает этот тезис. Так что развитие инфраструктуры оборота криптовалют и индустрии их майнинга (добычи) суть выброшенные деньги, которые могли бы быть направлены на инвестиции, более полезные для нашей экономики.
Однако вернёмся к основной теме нашей статьи. Ужесточение денежно-кредитной политики ведущих мировых центробанков чаще всего приводит к усилению оттока капитала из развивающихся стран, поэтому их рынки оказываются под давлением. Именно это сейчас и происходит. Для России внешнеполитические проблемы дополнительно усугубляют положение, но даже если бы их не было вообще, в подобной ситуации мы всё равно увидели бы и ослабление рубля, и падение российского фондового рынка — хотя, возможно, оно было бы не столь резким.
Выскажем некоторые предположения о том, как будут развиваться события дальше — в перспективе ближайших нескольких месяцев. Как мы уже объясняли в упомянутой выше статье «Монетарный разворот: надолго ли?», ФРС рано или поздно вернётся к мягкой денежно-кредитной политике, так как рост процентных ставок губителен для по уши закредитованной экономики США, не говоря уже о фондовом рынке. Однако этот эффект проявляется с задержкой, так что в ближайшее время (на горизонте от нескольких месяцев до года) ФРС будет придерживаться сравнительно жёсткой денежно-кредитной политики. А значит, финансовые рынки развивающихся стран, включая Россию, будут под давлением.
Помимо общего негативного фона от ужесточения денежно-кредитной политики ведущих мировых центробанков, для российского финансового рынка ещё более значимым фактором в настоящее время является международное положение. Не вдаваясь в подробности ситуации, скажем лишь о некоторых экономических факторах, которые, на наш взгляд, делают более вероятным дальнейшее обострение и введение санкций.
Дело в том, что в ситуации, когда ФРС вынуждена сокращать выкуп государственных облигаций, в полный рост встаёт вопрос: кто будет финансировать гигантский дефицит бюджета США. То же имеет место и в Великобритании (в Европе эта проблема пока не стоит, т.к. там всё ещё продолжают печатать деньги). Поэтому этим двум странам сейчас особенно выгодно обострение ситуации в других регионах мира: это дополнительно усиливает отток капитала из соответствующих стран, который устремляется в «безопасное место» — в США и (в меньшей степени) в Великобританию.
В частности, эти капиталы идут на рынок американских гособлигаций, что помогает финансировать дефицит бюджета США. Поэтому неудивительно, что именно США и Великобритания всячески продвигают в информационном поле тему «российского вторжения на Украину» (они это делают даже более рьяно, чем сама Украина): им это просто экономически выгодно.
К настоящему моменту отработано всё, что можно было выжать из простых информационных вбросов: даже на очень жёсткие заявления американских должностных лиц инвесторы реагируют уже довольно слабо. Так что теперь, на наш взгляд, есть вероятность того, что США перейдут от слов к делу: как минимум введут санкции (уже вовсю идёт речь о «превентивных» санкциях, которые будут введены и без «вторжения на Украину»), а может быть, даже устроят провокацию на Донбассе.
Понятно, что санкции — это обоюдоострый инструмент: они принесут вред и западным компаниям, особенно Европе. Именно поэтому маловероятными выглядят такие санкции, как запрет на использование SWIFT. Введение эмбарго на экспорт энергоносителей из России также, на наш взгляд, маловероятно на фоне продолжающегося энергетического кризиса в Европе (хотя высокие цены на нефть — порядка 90 долларов за баррель нефти марки «Брент» — говорят о том, что международные инвесторы всерьёз относятся к возможности введения таких санкций).
А вот запрет на любые операции с российским госдолгом (сейчас американским инвесторам запрещено покупать российские гособлигации только при первичном размещении) теперь весьма вероятен. Инвесторы будут вынуждены продолжить распродавать российские гособлигации, и это станет дополнительным фактором оттока капитала из России. Они, конечно, понесут убытки, отдавая российские облигации по дешёвке, но теперь, когда привлекать капитал стало столь важно для США, их интересами американские власти легко пожертвуют. Санкции против крупнейших российских банков и компаний тоже весьма вероятны, поскольку не несут значимого негативного эффекта для западных стран.
Для России, обладающей огромными золотовалютными резервами, такие санкции некритичны. Поэтому не стоит ждать значимого дополнительного ослабления рубля на фоне их введения (если, конечно, не случится масштабной провокации на Украине). Тем более что ЦБ РФ, похоже, всерьёз готов защищать нашу валюту от устойчивого падения ниже 80 рублей за доллар. Всякий раз, когда курс пробивает эту отметку (пандемический обвал марта 2020 года, победа Байдена в ноябре того же года, и сейчас на обострении международной ситуации) ЦБ предпринимает усилия для поддержки рубля, и курс быстро стабилизируется.
Однако уже свершившееся ослабление рубля на таком фоне вряд ли исправится в ближайшие месяцы, а значит, оно станет ещё одним фактором роста инфляции в России. И потому ждём дальнейших повышений ключевой ставки от нашего ЦБ. А там уже и до рецессии недалеко…
