Президент РФ В. Путин на заседании Совета безопасности 19 октября 2022 года в связи с усилением угроз России со стороны США и коллективного Запада объявил о введении в рамках российского законодательства военного положения в ДНР, ЛНР, Херсонской и Запорожской областях и новых полномочиях властей. Фактически с 19 октября президент РФ В. Путин вывел военно–политическую ситуацию в России на новый качественный уровень: вся страна - население, ее народно-хозяйственный комплекс подключились к защите России от военных угроз.
Предложенные президентом РФ В. Путиным и принятые Советом безопасности меры абсолютно правильные, хотя, во-первых, весьма и весьма запоздалые и, во-вторых, приняты, к сожалению, через призму специальной военной операции (СВО) на Украине, а поэтому весьма половинчатые, не охватывают всего комплекса проблем, связанных с необходимостью качественного повышения уровня национальной безопасности, не учитывают амбиций и стратегии коллективного Запада.
Наивно надеяться, что успех в СВО, которая, как показали восемь месяцев ее проведения, идет с огромными пробуксовками, гарантирует нам победу в противостоянии с коллективным Западом. Она лишь усилит тотальную войну на экономическом поле, к которой мы пока, к сожалению, оказались просто не готовы. Об этом, в частности, свидетельствуют взрывы газопроводов «Северных потоков», от которых Россия понесла колоссальные финансовые убытки в сотни миллионов долларов, попытки тотальной экономической блокады по всему внешнему российскому контуру.
Еще в марте 2022 года мы обосновывали, что в связи с началом специальной военной операции (СВО) на Украине, объявлением коллективным Западом жестких санкций в отношении России, перед страной встала архизадача – самосохраниться как суверенное государство, что требует укрепления национальной безопасности, всех ее составляющих – в идеологической, внешнеполитической, оборонной сферах и особенно в экономической области (См.: «Советская Россия», 19.03; 26.05).
Обосновывалось, что в новых жестких условиях требуется формирование особого пути развития единого народно-хозяйственного комплекса, требующего специфических, качественно иных методов управления, чем это делается в нормальных условиях, качественно новой экономической политики, которая положит конец разрушительному для России либерально-рыночному фундаментализму, заведшему страну в тупик. И такие пути мировая практика выработала. Это, прежде всего, мобилизационная модель развития.
В критические для стран периоды мировая практика не раз использовала рычаги мобилизационной модели.
Именно мобилизационная модель, проведенная ударными темпами, позволила обеспечить ускоренную и успешную индустриализацию и модернизацию молодого Советского государства. Победа советского народа в Великой Отечественной войне очень четко подвела итоги этого 10-летнего периода и реализации мобилизационной модели экономики.
Активно использовали мобилизационную модель США для выхода из Великой депрессии 30-х годов, Германия и другие страны для восстановления экономик после отечественной войны 1941–1945 гг., Китай при развертывании стратегии построения социализма с китайской спецификой.
Обосновывались также содержание всех составляющих национальной безопасности – в идеологической, внешнеполитической, оборонной сферах, в экономической области.
К сожалению, наши предложения не были услышаны, а если и использовались – то со значительным опозданием, что крайне негативно сказалось на реальной практике.
Так, еще в мае было рекомендовано провести мобилизацию для пополнения воинских частей, принимающих участие в СВО в Украине. Как уточняли военные эксперты, соотношение воинского контингента со стороны России и Украины находилось как один к четырем.
Между тем еще Сталин в своем выступлении 5 мая 1941 года в Кремле в честь выпускников военных академий особо подчеркнул, что «во всех войнах главным родом войск, обеспечивавшим победу, была пехота. Артиллерия, авиация, бронетанковые силы защищали пехоту, обеспечивали выполнение задач, поставленных перед пехотой. Крепости, города и населенные пункты врага считали занятыми только тогда, когда туда вступала нога пехоты. Так было всегда, так будет в будущей войне…».
Наши «доблестные» генералы проснулись только через 7 (семь !!!) месяцев, приступив к частичной мобилизации военнообязанных. Но и этот процесс сторонниками либерально-рыночного фундаментализма проводился односторонне, однобоко, с учетом лишь СВО. Вдруг прозрели, что необходимого материально-технического обеспечения оказалось мало, никаких зримых признаков экономической подготовки к этой операции даже не просматривалось.
После объявления частичной мобилизации производители спецодежды и снаряжения вместе с военторгами, ничтоже сумняшеся, повысили цены на них на 200–300%, думая не о людях, идущих на поля сражений, а о сверх прибылях. Вспомните поговорку: «Кому война…».
Вот здесь и должно было сказать свое веское слово государство, законодательно оформляя процесс формирования мобилизационной экономики, обязывая частные предприятия, корпорации, торговлю, да и олигархов ориентироваться не столько на рыночную экономику, сколько на государственный заказ и специальные контракты для нужд армии. Другими словами, в условиях мобилизационной экономики задачи государства и бизнеса должны совпадать. В этом и будет заключаться роль государства в сложных условиях специальной военной операции.
Подчеркнем особо, что обосновывая необходимость формирования мобилизационной модели, мы вели речь не только и даже не столько о мобилизации людских ресурсов, сколько о функционировании всего народно-хозяйственного комплекса в новых усложнившихся политико-экономических условиях, вызванных даже не столько СВО, сколько открытой развернувшейся войной США и коллективного Запада против России, особенно в сфере экономики. Пытались убедить, что никакими косметическими мерами тотальную санкционную войну не выиграть. Только переход на мобилизационную экономику может решить проблему.
Но этот процесс, к сожалению, также затянулся. Выступая 19 октября на Совете безопасности, президент РФ В. Путин подчеркнул: «Мы работаем над решением масштабных задач по обеспечению безопасности и надежного будущего России, по защите наших людей. И те, кто сегодня на передовой, кто проходит подготовку, должны чувствовать нашу поддержку, знать, что за ними – огромная, великая страна, единый сплоченный народ». Фактически В. Путин выдвинул задачу мобилизации всей страны для того, чтобы дать адекватный ответ на любые угрозы ее безопасности, повышая готовность власти и общества, экономики страны к реагированию на жесткие вызовы коллективного Запада.
С политической точки зрения выдвинутая президентом задача абсолютно правильная. Однако эта задача поставлена В. Путиным опять с опозданием – через 8 (восемь!!!) месяцев с начала СВО. А нами о необходимости ее решения ставилось предложение уже в мае текущего года (См.: «Советская Россия», 26.05.). И опять мы не были услышаны.
Во-вторых, конкретное воплощение «масштабной задачи по обеспечению безопасности и надежного будущего России», выдвинутой президентом В. Путиным, опять оказалось суженым до потребностей «обеспечения специальной военной операции (СВО)». В целях координации усилий в этом направлении президент поручил правительству создать специальный координационный совет под руководством главы кабинета министров М. Мишустина.
К сожалению, мы забываем позитивный опыт Советского Союза. Уже в первые дни Великой Отечественной войны был создан Государственный комитет обороны (ГКО) – чрезвычайный орган управления, обладавший всей полнотой военной, политической и хозяйственной власти в СССР. Главной целью деятельности ГКО было превращение страны в мощную военную силу, способную противостоять опасному врагу и одержать победу.
В нынешних сложных условиях тотальной войны США и коллективного Запада против России, которая будет все более усиливаться, вполне возможным было бы создание не какого-то координационного совета, а именно Национального комитета обороны (НКО) России с полнотой власти такой же, как у ГКО СССР…
Восьмимесячное выжидание по принципу всё рассосется и вернется на круги своя отчетливо свидетельствует, что в стране отсутствует научно выверенная, эффективная система управления. Правительство просто лихорадочно, рефлексивно затыкает пробоины в российской экономике, пытаясь сформировать в рамках ущербной действующей неолиберально-рыночной модели более-менее устойчивую, но, к сожалению, примитивную в данных условиях систему управления. Четкого комплексного плана антикризисных мер с учетом санкционного давления коллективного Запада на экономику России у правительства, к сожалению, до сих пор нет. А «ручное управление» откровенно пробуксовывает, демонстрируя низкую эффективность политических решений и функционирования народно-хозяйственного комплекса.
Так, при подготовке спецоперации основной аспект делался на обсуждении с военными объема вооружения, самолетов, вертолетов, беспилотников, стрелкового вооружения, противотанковых гранат, но упустили основное – тыловую базу – экономический и финансовый блоки, без которых даже военная спецоперация, не говоря о более масштабных операциях, как свидетельствует мировой опыт, просто немыслимы. Именно крепкий, мощный тыл обеспечивает не только боевые победы на фронте, но и решение внешнеполитических и социально-экономических задач.
Вот и опять, ставя перед новым органом – Координационным советом цель по координации обеспечения потребностей СВО, в том числе в части поставок и ремонта вооружения, военной и спецтехники, материальных средств, медико-санитарного обслуживания, ремонтно-восстановительных, строительно-монтажных и иных работ, из поля зрения опять выпала главная задача – формирование тыловой базы как обеспечение Победы в СВО, выход из санкционной блокады и вывод страны на траекторию экономического роста.
Пока же «эффективные менеджеры» все делают в ущерб России. В то время, когда страна проводит специальную военную операцию на Украине, тотальные санкции главного противника – США нацелены на разрушение экономики и развал России. Банком России продолжается наращивание вложений в доллары и евро, в американские ценные бумаги, фактически напрямую помогая нашему главному противнику.
Так, по данным американского Минфина, уже после начала СВО и ужесточения санкций, замораживания российских валютных резервов, размещенных в ценных бумагах США, потери более 300 млрд долларов – в марте и апреле вложения России в ценные бумаги США оценивались в $2,003 млрд, в мае – в $2,004 млрд, в июне – в $2,005 млрд, в июле – в $2,007 млрд, а в августе увеличившись на $3 млн, до $2,010 млрд.
А как понять желание Минфина загонять аффинажные заводы на иностранные биржи, чтобы нам в обмен на драгметалл в страну шли бесполезные зеленые бумажки, которых в стране и так более чем достаточно?
Повышение суверенитета России объективно выдвигает требование прекратить играть на экономическом поле олигархического капитализма, играть по его правилам, быть зависимыми от их валюты – долларов и евро, хранить деньги там, брать кредиты там, рассчитывать исключительно на западные технологии. Россия имеет огромные ресурсы, которые необходимо мобилизовать и эффективно использовать.
Между тем в проекте Федерального бюджета на 2023 год и на период до 2025 года, сверстанный либеральными рыночниками, ни о какой модернизации экономики и технологическом прорыве, повышение инвестиционной активности речи не идет. Не учтены также жесткие западные санкции, частичная мобилизация, необходимость масштабного финансирования освобождаемых территорий Украины.
Раздел «Национальная экономика» в 2023-м предложено урезать на 803 миллиарда – на 19%. В номинальном выражении на поддержку национальной экономики к концу будущей трехлетки предлагается профинансировать на 17% меньше, чем в нынешнем году. Никакого реального инвестиционного рывка в условиях войны с коллективным Западом даже не просматривается. Никакой индустриализации, никакого импортозамещения в бюджете не просматривается. Как будто нет войны, нет санкций! А по факту-то изменилось все, но, к сожалению, так работает вот уже на протяжении 30 лет наша либерально-рыночная исполнительная власть, загоняя экономику России в тупик.
Политическому руководству страны давно необходимо понять очевидный факт – интересы олигархической элиты, а по сути, в основном прозападной, не совпадают с интересами России и ее народа. Кроме того, до сих пор не произошло решительного перелома с масштабной коррупцией, которая является тормозом экономического развития и источником протестных настроений в обществе. Переход к мобилизационной экономике позволит в самые короткие сроки резко снизить уровень коррупции в стране, консолидировать наше общество и повысить авторитет власти.
Необходимо понять, чтобы выстоять в борьбе с противником, который на порядок превосходит нас по финансовой, экономической и технологической мощи, необходим новый механизм управления, мобилизация всех имеющихся в стране ресурсов. И как временная мера – реализация мобилизационной модели народно-хозяйственного комплекса.
Мобилизационная модель, подчеркнем особо, базируется на использовании внутренних ресурсов, которые в особых условиях должны быть срочно задействованы для повышения национальной безопасности страны. Главное, что нужно уловить и отметить, – мобилизационная модель – это прежде всего модель развития, а не выжидания, авось пройдет, авось санкции будут сняты и все вернется – опыт подсказывает – не вернется, а будут только ужесточаться.
Мобилизационная модель позволяет провести давно назревшие структурные реформы, осуществить необходимые индустриализацию и модернизацию экономики. Попытки решить эти задачи в «ручном управлении» в рамках существующей модели практически невозможны.
Формирование мобилизационной модели объективно потребует изменения социально-экономической системы, которая уже три десятилетия существует в Российской Федерации и которая завела страну в тупик и в Величайшую российскую депрессию.
Основные составляющие мобилизационной модели из разработанной нами «Программы вывода России из кризиса и перехода к устойчивому социально-экономическому росту» с учетом ускоренного перехода на период – не более 5–7 лет – к мобилизационной экономике приводились (См.: «Советская Россия», 19.03.2022).
Ключевыми моментами формирования мобилизационной модели могли бы стать:
1. Исходным принципиальным моментом является отказ от монетаристской либеральной модели «роста», концепции рыночного фундаментализма, отказ от пагубного для страны «Вашингтонского консенсуса» и тех механизмов, которые были запущены в 1990-е годы. Этот шаг требует политической воли гаранта Конституции РФ – Президента РФ.
Исходя из мирового опыта СССР, Японии, Швеции, Франции, Китая, Южной Кореи, наиболее приемлемой для Российской Федерации могла бы быть модель социально-экономического развития, опирающаяся на государственный планово-рыночный механизм, формирующего социально справедливое общество социалистического типа. Планово-рыночный (!) на государственной основе.
2. Первым политическим сигналом обществу об изменении гибельного для страны курса и начала перемен могла бы стать отмена залоговых аукционов, максимально эффективного использования всех ресурсов государственного и частного секторов, которая предусматривала бы возможную национализацию отдельных стратегических предприятий и отраслей, особенно оборонных и предприятий транспорта.
В целях координации можно было бы ввести в крупные стратегические предприятия и кампании представителей государства с ключевыми правами.
3. Запуском мобилизационной модели могло бы стать формирование соответствующей правовой базы. В этих целях следует обновить Федеральный закон «О мобилизационной подготовке и мобилизации в Российской Федерации» с учетом нынешней сложной обстановки и правовым оформлением в нем составляющих национальной безопасности.
В этой связи целесообразно внимательно проанализировать мобилизационный план министерства обороны с учетом возможности его применения в масштабах всего народного хозяйства после соответствующей корректировки и дополнения.
Это стало бы демонстрацией власти к готовности запустить мобилизационную модель и сигналом, что страна переходит к новому социально-экономическому курсу, как это сделал в свое время в ходе Великой депрессии президент США Франклин Рузвельт.
4. Основой возрождения народно-хозяйственного комплекса на новой базе должно стать восстановление единой системы «ЕЭС России», как это имеет место в большинстве развитых стран мира. Единая энергетическая система – это становой хребет народно хозяйственного комплекса, основа вывода его на новый качественный уровень.
5. Стратегическое планирование и управление социально-экономического развития России в рамках планово-рыночных методов управления предполагает создание органа стратегического управления и планирования, как это имеет место, например, в Китае, Южной Корее, Индии, Сингапуре. Общее руководство стратегическим планированием «осуществляет Президент Российской Федерации в рамках работы Совета безопасности».
В федеральных органах исполнительной власти эта координация могла бы быть возложена на реформированное Минэкономразвития, определив его как Министерство стратегического планирования и управления, экономического развития с повышением статуса министра до уровня вице-премьера Правительства Российской Федерации.
* * *
Как свидетельствует отечественный и мировой опыт, реализовать эту новую модель развития следует не хаотично, а централизованно, при жесточайшем централизованном управлении.
Проникнется политическое руководство страны необходимостью решения важнейшего стратегического вопроса, сумеет мобилизовать необходимые кадровые, материально-технические, идеологические ресурсы – Россия выиграет тотальную войну, объявленную против нее коллективным Запалом. Не сменим нынешнюю ущербную экономическую модель, шансов у России выиграть в экономической войне с Западом минимальны. Промедление – смерти подобно!
Воронин Ю.М. – доктор экономических наук, профессор,
заместитель Председателя Совета министров Татарской АССР–
Председатель Госплана ТАССР; Первый заместитель Председателя
Верховного Совета РФ; депутат Государственной Думы (второго созыва);
аудитор Счетной палаты РФ
