| < Предыдущая | Следующая > |
|---|
Четверть века назад, 24 марта 1999 года, здание посольства США в Москве на Новинском бульваре представляло собой жалкое зрелище. Весь его фасад на высоту, до которой в состоянии добросить предмет человек, был густо заляпан зелёнкой, краской и куриными яйцами. Звёздно-полосатый флаг на фасаде превратился в липкую, грязную тряпку. Герб с белоголовым орлом над подъездом был «расстрелян» так, что его не было толком видно. Перед посольством находилось огромное скопление людей, которые не помещались на тротуаре и частично перекрыли проезжую часть Садового кольца. Москвичи, главным образом члены КПРФ и союзных ей организаций, яростно протестовали против начавшихся той ночью бомбардировок Союзной Республики Югославия авиацией блока НАТО. На следующий день пикетчики вышли снова, и их было не меньше.
В те же дни в Белграде многие его жители каждую ночь шли не в убежища спасаться от бомбардировок. Они выходили на Старый Савский мост или на Бранков мост, чтобы защитить их собой, своими телами, в надежде, что агрессор не совсем потерял человеческий облик. Сербы хором пели песни, а над их головами ревели двигатели вражеских крылатых ракет и самолётов.
1980-е годы, после смерти Иосифа Броз Тито, Югославия вошла в период тяжёлого внутреннего кризиса. Внешние противники страны не преминули воспользоваться этой возможностью. Оружием разгрома единого южнославянского государства стал национализм. К сожалению, многие политики СФРЮ в погоне за дешёвой и быстрой популярностью встали на путь эксплуатации именно этой идеологии.
При этом Запад умело подогревал противоречия между народами Югославии, говоря о том, что одни исторически являются приверженцами западного пути «свободы и демократии», а другие — сторонники «тоталитаризма». Так, немецкая газета «Франкфуртер альгемайне цайтунг» открыто писала: «Словенцы и хорваты, по традиции ориентированные на демократию, благодаря их западно-католическому наследию... оказались в уникальной ситуации: они могли наконец освободиться от «произвола сербских деспотов» и сербско-коммунистических «угнетателей и завоевателей».
В 1991—1992 годах одновременно с развалом СССР состоялось и разделение СФРЮ: Босния и Герцеговина, Македония, Словения и Хорватия объявили себя независимыми государствами. Единство на тот момент сохранили только Сербия и Черногория, создавшие новое государство — Союзную Республику Югославия. Однако проблему сам факт разделения не снял, так как формальные границы новых государств не совпадали с расселением народов, которые ранее жили в единой стране. В этническом плане это была страшнейшая чересполосица, где районы, населённые сербами, словенцами, хорватами, боснийскими мусульманами и другими народами, были перемешаны между собой.
Это стало благодатной почвой для разжигания межэтнических столкновений, которые начались ещё в 1980-е, а в начале 1990-х вылились в череду войн: в Словении (Десятидневная война летом 1991 года), Хорватии (март 1991 — ноябрь 1995 года), Боснии и Герцеговине (весна 1992 — декабрь 1995 года). Эти конфликты отличались большой жестокостью и сопровождались этническими чистками.
В ситуацию открыто вмешивались США и Европейский союз. Позиция Запада определялась во многом теми подходами, которые были выработаны империалистическими державами на рубеже XIX—ХХ веков. Западные страны ставили перед собой цель не помочь конкретным народам обрести независимость, а прежде всего нейтрализовать исторически сильное влияние на Балканах России. Во всех столкновениях Запад выступил противником сербов, которых и считал проводниками российского влияния. Поэтому те случаи, когда жертвами этнических чисток становилось сербское население, замалчивались, а когда сербы отвечали на насилие насилием, то это вызывало «праведный» вой оскорблённой западной общественности. К примеру, хорватские вооружённые формирования и ряд политиков открыто позиционировали себя наследниками усташей — фашистской организации, ставшей пособником Гитлера. Но США и ЕС это не волновало ни в малейшей степени, как позже не волновало возрождение подобных организаций в других странах.
В начале 1993 года президент Сербии, бывший лидер Союза коммунистов Сербии Слободан Милошевич дал интервью «Правде». Приведём из него одну цитату: «...Было совершено большое преступление: разрушена Югославия — страна, являющаяся одним из основателей ООН. Скажу прямо: за всеми этими событиями стоит политика Германии. Именно в интересах немецко-католического альянса — разрушение не только нашей страны, но и вашей. Именно в их интересах, чтобы и у нас, и у вас проливалась кровь. …Всё началось с объединения Германии. Как только это случилось, Германия стала наказывать победителей Второй мировой войны. Пресса с немецкой педантичностью разделила мир на хороших и плохих. «Хорошие» — это те, кто во Второй мировой войне был с фашистами и проиграл войну. А «плохие» — те, кто не был с ними и выиграл войну… Югославию надо было разрушить. Югославия стала первой жертвой политики реваншизма».
25 мая 1993 года на основании резолюции № 827 Совбеза ООН был учреждён Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ). Среди прочих поддержала это решение и Российская Федерация. Фактически этот трибунал стал международным репрессивным органом, направленным на противников США и ЕС.
С 1992 года блок НАТО под эгидой ООН начал военные операции на территории теперь уже бывшей Югославии. Первыми из них стали «Морской монитор» и «Воздушный монитор» — блокада СРЮ с моря и с воздуха. Союзная Республика Югославия подверглась также жёсткому санкционному давлению. Далее последовало расширение операций НАТО. В 1993 году американский воинский контингент появился в Македонии, которая фактически была оккупирована и стала базой США.
28 февраля 1994 года военные самолёты Войска Республики Сербской были атакованы американскими истребителями в воздушном пространстве над Баня-Лукой. Погибли три лётчика-серба. Это стало первым в истории боем, начатым силами НАТО на территории Европы. Прежде немыслимое стало возможным.
Средний обыватель в 1980-х годах по обе стороны фронта «холодной войны» ужасно боялся ядерного апокалипсиса. Пропаганда услужливо эти страхи подстёгивала различными страшилками, к примеру кинематографическими: «На следующий день» (США, 1983), «Нити» (Великобритания, 1984), «Письма мёртвого человека» (СССР, 1986). Сейчас, глядя из исторического далека, мы понимаем, что крупный военный конфликт в Европе в тот период был практически невозможен. Так было до тех пор, пока оба противостоящих лагеря обладали возможностями гарантированного взаимного уничтожения.
Запад регулярно проверял СССР «на вшивость». Но нарушившие советское воздушное пространство летательные аппараты не «сопровождались», как стало модно в постсоветские времена, а попросту сбивались. Когда корабли ВМФ США крейсер «Йорктаун» и эсминец «Кэрон» вторглись в территориальные воды СССР у побережья Крыма, то советские сторожевики «Беззаветный» и СКР-6 вытеснили их, применив навал. То есть буквально вытолкали их за границу, уперевшись бортом в борт.
Так что обе стороны были уверены в решимости своих противников идти до конца. И здесь включалась простая логика: если победителя не будет, то зачем воевать? Поэтому лидеры ни стран НАТО, ни Варшавского Договора в здравом уме не решились бы проводить бомбардировку одной из европейских стран. Различные внешнеполитические кризисы лишь пугали обывателя, но не выливались ни во что серьёзное.
Всё изменилось тогда, когда одна из сторон купилась на приманку «конвергенции элит». Сдача переродившимся партийно-государственным руководством СССР своих позиций и своих союзников немедленно привела к множеству военных конфликтов в Европе, которые продолжаются и по сей день. Одной из таких «горячих точек» стала территория бывшей Югославии.
Какова была позиция России в 1990-е годы? Сегодня большинство наших сограждан крайне негативно оценивают деятельность президента РФ Бориса Ельцина и его министра иностранных дел Андрея Козырева, которого на западе ласково называют «Мистер Да». Но всё же детали уже забылись и вряд ли кто-то, кроме специалистов, осознаёт масштаб падения нашей страны в то время.
Новая «демократическая» Российская Федерация полностью и практически безоговорочно поддерживала все операции НАТО на территории бывшей Югославии. Если посмотреть итоги голосования в Совете Безопасности ООН по ключевым резолюциям, касающимся бывшей Югославии, внесённым «уважаемыми западными партнёрами» Москвы, то все они были российской стороной поддержаны. Так, представитель РФ Юлий Воронцов председательствовал на заседании СБ ООН, которое учредило МТБЮ. Создание этого трибунала, который потом будет осуждать преимущественно сербских лидеров, он оценил следующим образом: «...Впервые в истории не победитель судит побеждённого, а всё международное сообщество в лице Трибунала вынесет свой вердикт тем, кто грубо попирает не только нормы международного права, но и просто человеческие представления о нравственности и гуманности».
Гражданская война в бывшей Югославии была прекращена на условиях Запада, которые были согласованы на базе ВВС США в Дейтоне. Потому соглашения и получили наименование Дейтонских, хотя официальное их заключение состоялось в Париже 14 декабря 1995 года. Подписи под ними были поставлены президентом Боснии и Герцеговины Алиёй Изетбеговичем, президентом Хорватии Франьо Туджманом и президентом Сербии Слободаном Милошевичем. Последний понимал, что интересы сербов этими соглашениями ущемлены, но в отсутствие внешнеполитической поддержки вынужден был на это пойти.
Однако крайне наивно было полагать, что Запад остановится. Фактически Дейтонские соглашения стали средством ограничить возможности Союзной Республики Югославия на тот период, пока в НАТО осуществляли приготовления к следующему раунду, целью которого была ликвидация уже СРЮ. Его основой послужил этнический конфликт в Косове.
«Земля чёрных дроздов» — именно так можно перевести наименование Косово с сербского языка — имеет особое значение в истории Сербии. На Косовом поле 15 июня 1389 года объединённая армия сербов во главе с князем Лазарем Хребеляновичем пыталась противостоять вторжению турок-османов. Битву сербская армия проиграла. Князь пал, став последним правителем независимой Сербии, народным героем, воспетым в песнях, и святым Сербской православной церкви. Но и турецкий предводитель султан Мурад I не смог насладиться победой: он также был убит, по-видимому, тогда, когда осматривал поле боя, одним из сербских воинов, который притворился мёртвым и внезапно на него напал.
Битва на Косовом поле и всё, что с ней связано, — это особая, практически сакральная тема для Сербии. Потребовать от сербов отдать Косово значило примерно то же, что для русского уступить кому-то Москву. Не больше и не меньше. Именно отказа от Косова и потребовал от Белграда Запад, прекрасно понимая, какую ответную реакцию это вызовет.
Ещё во времена османского владычества на территории Косова помимо сербов появилось в значительном количестве албанское население. Проживали здесь также и болгары, и греки. Завоевателей это устраивало, так как этническая пестрота способствовала тому, чтобы покорённые народы враждовали между собой, а не боролись за освобождение. Когда Турцию с Балкан всё-таки выкинули, территория края была поделена между Сербией и Черногорией, а потом стала частью Югославии. Ситуация усугубилась во время Второй мировой войны. Косово в числе других территорий было оккупировано Италией, власти которой использовали коллаборационистские вооружённые формирования албанцев в борьбе против сербских партизан.
Во второй половине ХХ века албанское влияние в крае возросло. Югославский лидер Тито, очевидно, имел амбиции присоединить Албанию к СФРЮ, и с этой целью создал условия, способствовавшие притоку в Косово албанских переселенцев. Последствия этой политики сказались уже в 1980-е годы, когда на территории края начались острые межэтнические конфликты, и албанцы стали требовать расширения своей автономии.
В день 599-й годовщины битвы на Косовом поле лидер сербских коммунистов Слободан Милошевич, выступая на митинге на месте исторического сражения, призвал: «Я хочу вам сказать, товарищи, что вы должны оставаться здесь. Это — ваша земля, это — ваши домашние очаги, ваши поля и сады, это — ваша история. Вы не должны оставлять эту землю только потому, что жизнь здесь трудна, потому, что вы подвергаетесь унижениям. Сербы и черногорцы никогда не пасовали перед трудностями, никогда не отступали в часы сражений. Вы должны оставаться здесь — во имя ваших предков и ваших потомков. Югославия не существует без Косова!»
Автономия Косова была упразднена югославским правительством ещё в 1989 году. Вместо этого появился автономный край Косово и Метохия, ситуация в котором жёстко контролировалась властями Сербии. На то были свои причины. В албанской общине большую роль играли организованные преступные группировки, среди занятий которых были наркобизнес, кража автомобилей, похищение людей с целью выкупа, похищение женщин и девушек и превращение их в секс-рабынь, а также иные не менее «интересные» занятия.
Сербские силовики этот «бизнес» пресекали весьма суровыми методами, в прямом смысле подрывая экономику албанских поселений, которые прямо зависели от успехов криминалитета. Многие албанцы, оставшись без работы, начали покидать край. Одновременно другая часть, где немалую роль играли криминальные боевики, сформировала Армию освобождения Косова (АОК), которая начала вооружённую борьбу против белградских властей.
Запад прямо выступил на стороне АОК. Если Сербской Краине в Хорватии или Республике Сербской в Боснии и Герцеговине было отказано в самостоятельности, то стремление албанцев создать в Косове своё независимое государство, по мысли США и ЕС, следовало безусловно уважать. Поэтому силовые действия властей СРЮ решительно осуждались, а преступления албанских незаконных вооружённых формирований старательно не замечались точно так же, как это было во время конфликтов первой половины 1990-х.
Позиция Российской Федерации по большей части оставалась прозападной. После отставки одиозного Андрея Козырева его на посту министра иностранных дел сменил Евгений Примаков. Он пытался проводить уже более взвешенный курс, что позволяет западным исследователям уверять: конфликт в Косове и последующее нападение НАТО на Югославию спровоцировала... Россия.
Однако, хотя «Мистера Да» в МИД РФ уже не было, в соответствии с «танковой» Конституцией 1993 года основные направления внутренней и внешней политики страны президент определял практически единолично. А Ельцин своим западным «партнёрам» не изменял. Поэтому Москва последовательно осуждала действия Белграда вместе с Западом. В частности, РФ поддержала резолюции Совбеза ООН № 1160 (март 1998 года) и № 1199 (сентябрь 1998 года), которые требовали от властей СРЮ прекращения огня в Косове. Воздержался при голосовании в обоих случаях только Китай. Фактически эти резолюции торили дорогу будущей войне.
После разрушения СССР и Варшавского Договора США существенно пересмотрели свою военную стратегию. Теперь ядерное оружие было далеко не на первом плане, хотя отказываться от него в Вашингтоне никто не собирался. Что же касается выработки новой стратегии, то ею стал быстрый глобальный удар (БГУ). Он основывался на возможностях ударных вооружений, имеющихся в распоряжении американских ВВС и ВМФ, в первую очередь крылатых ракет. Применяемое вооружение должно было быть в неядерном оснащении. Ставка делалась на скорость нанесения удара и высокую точность используемых систем.
В политическом же смысле БГУ должен был стать для США средством подтверждения своей доминирующей роли в мире. Эта стратегия, по сути, являлась способом оперативно подавить любое неповиновение гегемону и покарать непокорных. Практический опыт воплощения БГУ был бы как нельзя более кстати, и США решили опробовать его элементы на Югославии.
Военная операция НАТО против СРЮ стала первой большой войной в Европе после Второй мировой. Она не только не имела санкции ООН, но даже не имела обо-снования в уставе Организации Североатлантического договора. Ведь блок формально является оборонительным, а на НАТО никто не нападал. Но желание Вашингтона утвердиться в своём положении единственной сверхдержавы было столь велико, что эти «мелочи» его не волновали. К тому же тогдашний генсек ООН Кофи Аннан на словах поддержал операцию НАТО. Так как агрессия прикрывалась целями защиты мирного населения, она породила ироническое наименование: «гуманитарные бомбардировки».
Поводом для нападения стало то, что Белград не принял предложения по урегулированию в Косове, выработанные на конференции в Рамбуйе в марте 1999 года. По сути, это был ультиматум, который президент СРЮ Слободан Милошевич отверг. Известный американский политик Генри Киссинджер позднее охарактеризовал его так: «Соглашение в Рамбуйе, призывающее Сербию разрешить присутствие войск НАТО на всей территории Югославии, было провокацией, оправданием для начала бомбардировок».
Это подтвердил и бывший сотрудник бюро по Югославии Государственного департамента США Джордж Кенни, который в мае 1999 года заявил, что соглашение намеренно было составлено так, чтобы сербы не могли его принять. Фактически СРЮ оказалась в том же положении, что и Сербия перед лицом австро-венгерского ультиматума в 1914 году, давшего старт Первой мировой войне. То есть правящая верхушка США во главе с тогдашним президентом Биллом Клинтоном попросту спровоцировала войну.
Югославская армия вовсе не была слабой и обладала внушительным количеством техники, а войны 1990-х привели к тому, что число людей с боевым опытом было довольно велико. Но сербы напрасно ждали, что противник будет меряться с ними силами в наземных сражениях. Войска НАТО использовали своё преимущество в авиации и ударных вооружениях. Они действовали по заветам идеологов варварских бомбардировок времён Второй мировой войны английского генерала Артура «Мясника» Харриса и палача японских городов американского генерала Кёртиса Лемэя, известного фразой «вбомбить в каменный век».
В агрессии против Югославии, которую натовцы назвали «Союзная сила», участвовали вооружённые силы следующих государств: США, Великобритании, Бельгии, Канады, Дании, Франции, Германии, Италии, Нидерландов, Норвегии, Португалии, Испании и Турции. Пассивную поддержку агрессорам оказали соседи СРЮ, будущие члены НАТО, которые предоставили своё воздушное пространство для самолётов Североатлантического альянса. Главную роль, конечно, играли американцы, которые по ходу войны довели число своих задействованных самолётов почти до полутысячи. Кроме того, были выставлены три авианосца, шесть подлодок с крылатыми ракетами и более двадцати кораблей с ракетным вооружением классов крейсер, эсминец и фрегат.
В течение 78 дней Югославия находилась под всё усиливающимися ударами НАТО. За это время на её землю обрушилось 23 тысячи бомб и ракет общей массой в десятки тысяч тонн.
Немногочисленные истребители МиГ-29 и МиГ-21, имевшиеся на вооружении югославской армии, были устаревшими и в условиях тотального воздушного превосходства врага не могли нанести ему существенного ущерба. Старые советские системы ПВО оказались более опасны, но натовские стратеги выстраивали действия своих сил так, чтобы самолёты совершали пуски ракет и сброс бомб, находясь вне пределов их досягаемости. Поэтому потери НАТО оказались незначительны: несколько десятков беспилотных летательных аппаратов, два ударных вертолёта AH-64 (двое членов экипажа одного из них погибли — единственная людская потеря натовцев), истребитель F-16 и самая громкая победа сербского ПВО — штурмовик-невидимка F-117. Кадры с плясками жителей на обломках американского «стелса» облетели весь мир. Один из них держал в руках плакат с надписью: «Простите, мы не знали, что он невидимый».
На счету вооружённых сил Югославии два довольно удивительных успеха. Экипаж вертолёта Ми-8 умудрился из бортового пулемёта уничтожить разведывательный беспилотник. Удивительным тут является то, что стрелять из этого пулемёта можно было только на глазок, так что не так это было и просто. А старичок МиГ-21 сбил крылатую ракету «Томагавк». Для данного типа самолёта это тоже непростая цель: хоть и летит ракета со скоростью пассажирского авиалайнера, но делает это очень низко, а радиолокационные станции старых истребителей плохо различают цели на фоне земли.
Да, подтверждённые потери НАТО оказались очень невелики, но и ущерб, нанесённый армии СРЮ был незначительным. Её сухопутные силы сохраняли свою боеспособность, даже ПВО не была полностью подавлена. Однако удары НАТО и не концентрировались на уничтожении военных целей. Ведь истинной задачей было иное: сломать морально и принудить Белград к капитуляции.
Ракеты и бомбы летели в промышленные предприятия (уничтожая конкурентов европейских производителей) и объекты инфраструктуры. 23 апреля было уничтожено здание радио и телевидения Сербии. В нём погибло не менее 16 человек. А 7 мая якобы случайно под удар попало посольство Китайской Народной Республики — единственного члена СБ ООН, последовательно выступавшего против агрессии НАТО. Погибли трое граждан КНР. Основная часть жертв со стороны Югославии являлась не военными, а мирными жителями: более 2500 погибших и свыше 12 тыс. раненых.
Неоднократные удары НАТО по мирным жителям, в том числе по колоннам албанских беженцев, а также по китайскому посольству, стали предметом обращения в Международный трибунал по бывшей Югославии. Западная система правосудия, к которой очень любят апеллировать отечественные либералы, показала себя во всей красе. МТБЮ отверг все до единого обращения такого рода, признав все эти удары попросту «ошибочными».
В момент начала операции «Союзная сила» в воздухе над Атлантическим океаном находился самолёт с председателем правительства РФ Евгением Примаковым на борту. Он держал курс на США. Как вспоминал сам Евгений Максимович, когда самолёт уже достиг острова Ньюфаундленд, ему позвонил вице-президент США Альберт Гор и сообщил об ударах по Югославии. После этого Примаков приказал развернуть лайнер и вернулся в Россию. Тем самым была сорвана попытка американской администрации «повязать кровью» своих российских партнёров.
«Петля Примакова», безусловно, останется в истории. Но нельзя согласиться с мнением, которое нередко высказывают современные российские историки и политологи, о том, что это событие знаменовало собой разворот во внешней политике России и отказ от наследия яро прозападного министра иностранных дел Андрея Козырева. Дальнейшее поведение властей РФ показало, что западные «партнёры» им всё ещё очень дороги.
28 марта среди бела дня прямо в центре Новинского бульвара затормозил джип белого цвета. Из него выскочил человек в камуфляже и с лицом, закрытым маской. Он сделал попытку выстрелить в сторону американского посольства из ручного гранатомёта. Но выстрела по какой-то причине не произошло. Затем этот человек дал неприцельную очередь из автомата над головами тех, кто пикетировал посольство, и запрыгнул обратно в машину, где всё это время находился водитель. Белый джип рванул с места и скрылся. Потом якобы кого-то задержали...
Кто пытался так неуклюже совершить теракт, толком неизвестно и по сей день, как и то, был ли он наказан. Люди, знакомые с устройством гранатомёта, предполагали, что никакого выстрела и не планировалось: в противном случае выхлоп реактивной гранаты, направленный прямо в салон машины, поджёг бы её. Единственным очевидным последствием случившегося стало то, что власти запретили пикетировать посольство США в Москве в непосредственной близости от него. Это невозможно и по сей день: пикетчикам разрешают стоять только на противоположной стороне Садового кольца.
12 апреля парламент Союзной Республики Югославия принял решение, которое могло дать старт присоединению СРЮ к Союзному государству России и Белоруссии. По приглашению Милошевича в Белград прибыла делегация во главе с президентом Белоруссии Александром Лукашенко. Государственная дума РФ, где в то время были сильны позиции левопатриотических сил во главе с КПРФ, собрала экстренное заседание и большинством голосов поддержала решение югославского парламента.
Именно в эти дни президент России Борис Ельцин и показал, что «петля Примакова» — это личная позиция российского премьера, но никак не свидетельство разворота всей внешней политики страны. Процесс присоединения СРЮ к Союзному государству России и Белоруссии Ельцин заблокировал. 14 апреля он назначил своим специальным представителем по Югославии бывшего председателя правительства Виктора Черномырдина — того самого, который «Шамиль Басаев, говори громче». Уже тогда всем, кроме самых откровенных оптимистов, стало ясно, что от западных «партнёров» Москва не отвернулась, а спецпосланник Ельцина будет уламывать президента Милошевича на капитуляцию.
Через месяц, 12 мая, Примаков, который сильно беспокоил Ельцина своей самостоятельностью и стремительно растущей популярностью у граждан страны, был отправлен в отставку. Югославия сдалась 10 июня: Черномырдин сделал своё чёрное дело. А в 2001 году, уже при президенте Путине, поехал делать следующее: он стал Чрезвычайным и Полномочным Послом Российской Федерации на Украине и оставался на этом посту до 2009 года.
Варварские бомбёжки Югославии не изменили прозападного курса РФ. Как мы недавно выяснили из признания Путина, российские власти уже в его правление рассчитывали показать Западу, что «мы свои, буржуинские», и даже рассматривали вариант вступления в НАТО, логистический пункт которой долгое время действовал на территории нашей страны под Ульяновском.
Непокорный президент СРЮ Слободан Милошевич был свергнут в результате прозападного «цветного» переворота в октябре 2000 года. Через полгода его арестовали и вскоре по приказу премьера Зорана Джинджича тайно вывезли в Гаагу и передали в руки МТБЮ. На судебных заседаниях Милошевич вёл себя достойно и непреклонно. Но приговора он так и не дождался: 11 марта 2006 года его обнаружили в тюрьме мёртвым.
Распад Югославии стал для многих её жителей личной трагедией. А для кого-то — это бесценный опыт по разделу единого многонационального государства через череду умело провоцируемых межэтнических конфликтов. Для иных же он должен был бы стать уроком, который следовало покрепче выучить, чтобы не допускать подобного. Впрочем, насчёт того, насколько хорошо был выучен урок, у нас есть обоснованные сомнения.
Возможно, читатель ожидает, что здесь автору следовало бы провести некие параллели между недавней историей и современностью. Но зачем? Думающий человек вполне в состоянии сам это сделать на основе представленных фактов. Ну а того, кто всеми правдами и неправдами пробивался в западную «элиту», а в итоге даже места на коврике под дверью не получил, но всё ещё надеется о чём-то договориться, — такого деятеля убеждать бесполезно.
