| < Предыдущая | Следующая > |
|---|
На состоявшемся в минувшую пятницу очередном заседании ЦБ оставил ключевую ставку без изменений на уровне 16%, но сопроводил это решение очень жесткой риторикой. Вопрос о дальнейшем повышении ставок вновь на повестке дня.
В нашей недавней статье «Ставка снижаться не будет» (Правда, №51, 21.05.2024) мы уже говорили о том, что в России несмотря на, казалось бы, запретительные процентные ставки возобновился бум потребления и потребительского кредитования, в результате чего текущая инфляция (то есть инфляция в формате «месяц к предшествующему месяцу, с устранением сезонности) после нескольких месяцев снижения опять пошла в рост. Мы тогда предположили, что ЦБ будет реагировать на это ужесточением денежно-кредитной политики (ДКП). То есть период высоких ставок продолжится дольше, чем ожидалось ранее, и, более того, ставка даже может быть повышена, причем уже на июньском заседании ЦБ, если указанные тенденции продолжатся.
Буквально в день публикации указанной статьи, 21 мая, зампред ЦБ по ДКП Алексей Заботкин, в кулуарах конференции «Ведомостей» сообщил журналистам, что на июньском заседании планируется предметно обсуждать повышение ключевой ставки.
Отметим, что на апрельском заседании повышение ключевой ставки тоже рассматривалось, но только «вскользь», в качестве альтернативного варианта, о котором тогда даже не было упоминаний на пресс-конференции главы ЦБ. Об обсуждении этого вопроса мы узнали лишь в середине мая из протокола заседания, а его читают только специалисты. Теперь же идею повышения ставки зампред ЦБ озвучил для широкой публики, и это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Ведь и сам ЦБ еще зимой заявлял, что пик ключевой ставки, скорее всего, уже достигнут.
На этот раз рынки быстро поверили словам регулятора: ожидание подъема ключевой ставки отразилось в котировках активов на финансовых рынках (так называемых процентных свопов на ключевую ставку), а некоторые банки начали заблаговременно повышать ставки по депозитам.
Особенно отличился Сбер, первым подняв депозитную ставку сразу до 18% годовых, причем без всяких дополнительных подписок и для всех категорий клиентов, а не только для премиальных (единственное ограничение было в том, что ставка 18% распространяется только на «новые деньги», то есть деньги, которые ранее не лежали на других депозитах в том же банке). Столь резкое поднятие ставок Сбером получило широкое освещение в СМИ, в результате чего мысль о возможности дальнейшего роста ставок была донесена до самых широких слоев населения.
***
Кстати, в некоторых СМИ даже появились «конспирологические» теории о том, что Сбер поднял ставку, чтобы соответствующим образом повлиять на общую ДКП, то есть частично перетянуть на себя полномочия регулятора. Ведь не секрет, что Сбер и раньше «проявлял самостоятельность» и даже иногда пытался саботировать инициативы ЦБ. Так было, например, несколько лет назад с введением системы быстрых платежей (СБП), а также совсем недавно в отношении увеличения лимита денежных переводов самому себе без комиссии.
Напомню, с мая текущего года граждане получили право переводить самим себе в другой банк до 30 млн рублей в месяц без комиссии – по СБП или переводом по банковским по реквизитам. Причем ЦБ особо подчеркивал, что все эти 30 млн рублей можно перевести за один день. Однако Сбер, вопреки указанию ЦБ, оставил в силе свой дневной лимит на все переводы – 1 млн рублей. Сохранение дневного лимита Сбер мотивировал борьбой с мошенниками, однако это объяснение заведомо абсурдно, поскольку дело касается лишь переводов самому себе, а не третьим лицам – потенциальным мошенникам.
Однако, несмотря на упомянутые примеры «самостоятельности» Сбера, в вопросе резкого повышения им ставки по депозитам все-таки нет никакой конспирологии: дело объясняется простым бизнес-расчетом. Дело в том, что повышение лимита переводов самому себе без комиссии по-видимому привело к оттоку вкладов из Сбера, где процентные ставки по вкладам на «не новые деньги» всегда были весьма скромными. Раньше клиенты Сбера с этим мирились, не желая тратить время на перемещение своих средств в другой банк в наличной форме по окончанию срока депозита. Теперь же перевести деньги в другой банк можно буквально «в несколько кликов», вот клиентские средства и побежали из Сбера туда, где условия лучше.
Таким образом, причина столь резкого повышения ставок Сбером по-видимому состоит в том, что ему стало необходимо компенсировать отток вкладов притоком новых денег. А столь высокую депозитную ставку он вполне может себе позволить, поскольку в его портфеле велика доля корпоративных кредитов с плавающей ставкой, которые в нынешних условиях приносят огромную прибыль.
***
Однако вернемся к заседанию ЦБ. Это было, можно сказать, самое интригующее заседание регулятора как минимум за последние полгода, поскольку в силу описанного выше информационного фона мнения аналитиков (да и широкой публики) о будущем решении по ставке очень сильно разделились: кто-то ожидал сохранения ставки, кто-то – ее повышения до 17%, а кто-то – скачка аж до 18%.
Решение о сохранении ставки для многих оказалось неожиданным, а кто-то при этом вздохнул с облегчением, типа «ну всё, пронесло!». Кто-то даже предположил, что ЦБ капитулировал перед желанием Минфина получить более низкие ставки для размещения госдолга, ведь начиная примерно с конца февраля индекс российских государственных облигаций RGBI устойчиво падает, то есть доходности ОФЗ растут. В последние недели Минфин даже вынужден был отменить несколько аукционов по размещению ОФЗ из-за слишком высоких доходностей, которые требовали от него участники рынка.
(Отметим в скобках, что обвал RGBI начался задолго до ястребиного разворота ЦБ. Его начало примерно совпало по времени с Посланием президента Федеральному собранию, где были анонсированы «наполеоновские» планы, на которые потребуются гигантские средства; вот рынок и решил, что Минфину отныне придется размещать огромные объемы госдолга. Так что, на наш взгляд, именно опасения участников рынка по поводу роста объемов размещений госдолга стали основной причиной обвала на рынке ОФЗ, а ястребиный поворот ЦБ стал лишь дополнительным фактором.)
Однако, несмотря на сохранение ставки на июньском заседании, вывод о том, что ЦБ насовсем отказался от дальнейшего подъема ставок, в корне неверен: в своем заявлении и на пресс-конференции ЦБ дал очень жесткий сигнал по поводу следующего заседания. Оно пройдет в конце июля и будет опорным, то есть ЦБ на нем представит обновленный макропрогноз, в том числе будут пересмотрены прогнозы по инфляции и по дальнейшей траектории ключевой ставки.
Так, в заявлении ЦБ есть формулировка «Банк России допускает возможность повышения ключевой ставки на ближайшем заседании». В практике регулятора это очень жесткая формулировка; после таких слов подъем ставки следует в большинстве случаев.
Но даже если дальнейшего повышения не будет, то ставка будет оставаться высокой еще очень долго. Вот еще одна формулировка из заявления: «для возвращения инфляции к цели потребуется существенно более продолжительный период поддержания жестких денежно-кредитных условий в экономике, чем прогнозировалось в апреле». Напомним (см. указанную выше статью), что в апреле ЦБ прогнозировал, что средняя ключевая ставка за 2024 год окажется в диапазоне 15–16%, а средняя за 2025 год – в диапазоне 10–12%. Теперь же ЦБ планирует, что в новом макропрогнозе эти диапазоны будут «существенно» сдвинуты вверх.
Да и в целом заявление регулятора по итогам июньского заседания и последующая пресс-конференция Эльвиры Набиуллиной были выдержаны подчеркнуто в стиле «выше и надолго» (напомним, что англоязычное выражение higher for longer уже стало общеупотребительным термином для описания ситуации, когда центробанк какой-то страны собирается держать высокие ставки продолжительное время – так долго, как необходимо для уверенного подавления инфляции).
Таким образом, сохранение ставки на текущем уровне на июньском заседании вовсе не означает, что ЦБ насовсем отказался от намерения ее повысить. Просто перед столь серьезным поворотом регулятор хочет получить больше информации: ведь между июньским и июльским заседаниями придут данные по инфляции за май и за июнь (сейчас за май есть только цифры по недельной инфляции, которая определяется по сокращенной корзине товаров), а также данные по темпам роста потребления и кредитования, в том числе потребительского. Если тенденции, имеющие место сейчас, сохранятся, можно весьма уверенно утверждать, что на июльском заседании ставка будет повышена, а о снижении ставок можно пока забыть.
