Ростовский областной комитет КПРФ

Шестого ноября 1943 года советские танки стремительно ворвались в центр Киева. Немцы даже не успели вывезти раненых. Когда в широкие коридоры довоенного правительственного здания вбежали советские солдаты, перед ними открылась картина срочной эвакуации немецкого госпиталя. Всё время оккупации Киева он размещался в огромном здании бывшего Совнархоза УССР. Сейчас в нём находится кабинет министров Украины.

Удобное многофункциональное здание было построено в 1938 году по проекту архитектора Фомина. Немецкие оккупанты приспособили его для хозяйственных нужд и госпиталей. В послевоенные годы здесь разрабатывались грандиозные генеральные планы 52-миллионной республики СССР. Сейчас в этом месте полицейские отряды жёстко блокируют тех, кто медленно, тяжёлым шагом поднимается колоннами от пресловутого майдана. Эти люди когда-то подпрыгивали и высоко вздымали руки, прославляя постмайданную Украину. Они торжествовали и насмехались над теми, кто не признавал «майдан».

Работая десятки лет экскурсоводом в Киеве, я оказалась свидетелем давления на их психику. Тогда многие из них становились безнадёжно ведомыми «майданом». А сейчас, понурившись, тихо всхлипывая, в уже опущенных руках они несут плакаты с надписями, смысл которых сводится к одному: помогите найти без вести пропавших и верните из плена выживших. Мой рассказ будет о других киевлянах, о коллективах учреждений и предприятий, которые сопротивлялись и все эти годы не поддавались давлению прозападной пропаганды.
 

«Прозрение и демократия» в Дарницком концлагере

С первых лет независимости Украина по-разному отмечала День освобождения Киева от фашистов. В 1990-е годы шагавшие в строю ветераны доказывали, что тогда ещё не придуманный «Бессмертный полк» — это чистая искренность. Потому что героически погибшие учат живых без агитаций и воззваний. Позже празднование становилось всё более торжественно-ритуальным. Но после 2014 года память и памятники той войны открыто подверглись поруганию и осквернению.

В Киеве это началось давно, с внедрения в неокрепшие умы готовых пропагандистских наработок. Над ними корпели люди опытные и по-своему способные. Например, известно, что в знаменательные и праздничные дни на экскурсионных маршрутах впечатляющий зрительный ряд и эмоциональный рассказ экскурсовода буквально встряхивают чувства людей. И многие были очень благодарны за это.

В такие дни использовалось наше известное экскурсионное бюро, и в 2012 году нас, экскурсоводов, решила использовать одна прозападная грантовая организация. Но официальный заказ экскурсии делался Дарницкой районной администрацией. Это был подарок на День освобождения Киева одному из лучших коллективов района — депо метро «Дарница». Особое внимание решили сосредоточить на военной истории района и его героях. Экскурсионный автобус вместил 45 работников депо с семьями и пять организаторов из района Дарница, одной из красивейших частей равнинного левобережья Киева.

Древние легенды передали нам сказания о богатых дарах, которые оставляли на низком левом берегу Днепра перед тем, как подняться в верхний город на правобережных холмах, которые служили и как крепости. А Днепр тогда назывался по-сарматски Данапр — большая вода. Хвойные леса, окружая Киев в радиусе 60 километров, формировали его уникальную природу. В таком густом лесу в 1941 году оккупационными властями нацистской Германии был образован Дарницкий концлагерь. В этом месте наша группа вышла из автобуса и посетила мемориальный комплекс.

Я показала дорогу, по которой под конвоем прошли десятки тысяч военнопленных, попавших в окружение во время киевской операции. Почти три месяца длилась оборона столицы Советской Украины. В начале Великой Отечественной войны в 1941 году тысячи защитников города погибли или были расстреляны по дороге в концлагерь.

Неожиданно послышалась реплика: «Нечего было столько тянуть, всё равно отступили, спасли бы людей!» Я даже не поняла, кто это ляпнул. Работники депо, как и их семьи, были внимательными и вежливыми. Чувствуя общую доброжелательность группы, я решила пока не отвлекаться от экскурсии.

Я обратила внимание всех на отмеченные табличками высокие сосны и другие деревья. Между ними тогда натянули колючую проволоку, а стволы использовали для её крепления. Пока лагерь полностью не отстроили, людей почти не кормили, пленные ели траву. Без еды и чистого питья в холодную погоду начались болезни. Ежедневно кто-то пытался сбежать.

Когда мы подошли к памятнику, мужской голос громко и насмешливо произнёс: «Поэтому у них на памятнике такие зверские выражения на лицах! Это дешёвая идеологическая штамповка!» Кричал мужчина, один из тех, кто от имени районной администрации заказывал экскурсию в нашем бюро. Я уже приготовилась отвечать, но меня опередила самая пожилая женщина в тургруппе, видимо, мать кого-то из работников депо. Она, еле сдерживаясь, пристыдила недовольного, заметив, что в концлагерях лучезарных лиц не бывает. Многие в группе её поддержали, чем облегчили мне работу. Я только показала места, где установили пулемёты, и продолжила рассказ.

Во время массового побега 16 тысяч заключённых убежали. Шестьдесят восемь тысяч солдат, офицеров, моряков погибло за 778 дней оккупации Киева. Через лагерь за этот период прошло 300 тысяч человек. На постаменте памятника написаны слова выдающегося украинского режиссёра А.П. Довженко о том, что люди вынуждены умирать рабами на своей земле, посылая последний привет своим близким. Памятник был открыт в 1968 году. Его никто не объявлял шедевром архитектуры. Но здесь образы поколения 1920-х годов, которое выжило и победило. В мощной глыбе гранита запечатлены их лица. А последний взгляд убеждает нас в том, что уходят они непокорёнными. В 1943 году лагерь под конвоем надзирателей с собаками был переведён в город Бердичев. Начиналось советское наступление и освобождение Киева.

Несколько минут группа ещё фотографировала памятник и участки леса, а потом все возвратились в автобус. Как это часто бывает в туристических группах, когда все перезнакомятся, то никто не боится опоздать, будучи уверенным, что без него дальше не поедут. И в этот раз мне пришлось возвращаться в лес и искать троих отставших.

Заходя с ними в автобус, я не стала прислушиваться, о чём говорит в микрофон ещё один мужчина из группы заказчиков экскурсии. Подумала, что он согласовывает организационные моменты. Но его речь явно была заготовленной, с цифрами и фактами, которые мужчина оглашал, заглядывая в шпаргалку. Его призывы к группе оказались заезженными штампами, произносимыми без вдохновения.

Суть была в том, что надо наконец разобраться в исторических процессах, не доверять книгам и учебникам, изданным до 1991 года. «Путь цивилизованной демократии — пересмотреть всё заново. Наш институт поможет вам влиться в новое гражданское общество и ощутить пробуждение. А за ним наступит и прозрение!» — так он завершил своё выступление.

В ответ послышалась реплика, которая просто всех позабавила. Она исходила от мужчины примерно того же возраста. Он оказался бригадиром машинистов метро. «С пробуждением у нас всё в порядке, просыпаемся в четыре утра! И со зрением сложилось, под землёй работаем!» — резюмировал он.

Чтобы перепалка не продолжалась дальше, я попросила отдать мне микрофон. Неожиданно для меня он прижал микрофон к груди и сказал, чтобы я не вмешивалась. Водитель автобуса отключил микрофон, и горе-агитатор уселся на своё место.

Рядом со мной на двойном сиденье находился ещё один представитель заказчика. Он шепнул мне, что оплатили всё районные власти, поэтому институт тут не хозяин. Но он был единственным представителем районной администрации, а остальные четверо работали в фонде при Институте построения гражданского общества.

Следующую остановку мы сделали на улице Героя Советского Союза Ивана Сергиенко. Я показала мемориальную плиту, посвящённую секретарю киевского подполья. Он был обычным учителем, участвовал в Советско-финляндской войне. В 1941 году был одним из организаторов строительных оборонительных сооружений в Киеве.

«Вот почему погибло столько людей при обороне! Коммунисты заставляли всех рыть окопы и держаться! Никто не успел выйти из окружения!» Эту, похоже, заранее заготовленную фразу очень чётко прокричала женщина из четвёрки того самого института. Кто-то в группе начал ей возражать, но мне пришлось настойчиво вмешаться и уточнить, что звание города-героя Киев получил за эту оборону. Потому что в самом начале после нападения на нашу страну планы фашистов были нарушены. А благодаря таким героям, как Иван Сергиенко, действовали подпольные организации по всей области, собирая оружие и боеприпасы. Он был расстрелян 25 января 1943 года после пыток. Семейная пара туристов добавила, что их родители были участниками этой обороны и рассказывали об этом не только в семье, но и во многих школах.

Когда мы выехали на улицу Николая Попудренко, командира партизанского соединения, все задумались. Эта улица находится рядом со станцией метро «Дарница». Многие жили в этом районе. Тут разместились и главные ремонтные мастерские. Метрополитен в Киеве был открыт в 1960 году. На равнинный Левый берег первые поезда въехали спустя пять лет. Символично, что новый мост метро был возведён в том месте, где в 1943 году входили советские войска в уже освобождённый город по временной переправе.

Когда я только начала рассказ о Попудренко и показала мемориальную плиту, сотрудники фонда опять заволновались. Их вывел из себя рассказ о том, что он в 1930-е годы был на комсомольской работе. «Значит, организовывал голодомор!» — отработала своё задание последняя из четырёх сотрудников института. И добавила, что все сотрудники очень прямолинейные и искренние, поэтому на них не стоит обижаться.

Когда я завершала рассказ о Попудренко тем, что его группа пустила под откос 122 вражеских эшелона с живой силой и техникой, мы уже подъезжали к концу маршрута. При выходе из автобуса машинист на прощание сказал грантоедам из фонда: «Прямолинейные, будьте осторожны на поворотах!»

Оказалось, что этот лозунг написан на плакате в депо. Об этом рассказала мне женщина-контролёр, немного задержавшись на выходе. Она решила, что я расстроена, и сказала, что её сестра работает в администрации другого района. И везде очень разочарованы новой властью Виктора Януковича. На неё надеялись, выбирали, а она, такая беззубая, не может справиться с этими институтами! И, решив меня окончательно успокоить, добавила: «За наших не переживайте, у многих высшее образование, многие молодые учатся в политехническом институте. А старые мастера, их наставники, стажировались в Москве».

Меня очень обрадовала новость о таких коллективах с сильными традициями и целыми трудовыми династиями, проявляющими такую стойкость в неприятии западной пропаганды. Конечно, я и мои коллеги-экскурсоводы догадывались, что грантовые организации должны кому-то подчиняться. Но встретиться с теми, кто конкретно регулирует и управляет всем пропагандистским процессом, мне довелось впервые. Ещё очень долго, входя в вагон метро, я вспоминала группу киевлян, моих единомышленников, с которыми я встретила праздник — День освобождения Киева.

Задача — очернить советский подвиг

Во времена президента Виктора Ющенко грантовые фонды начали понемногу наблюдать, а потом и активно влиять на поведение людей в знаменательные даты. Когда отмечалось 65-летие освобождения Киева в 2008 году и всем ветеранам уделяли повышенное внимание, проявили себя и эти фонды.

Министерство здравоохранения Украины заказало экскурсию для сотрудников ведущей клиники в области охраны материнства и детства «Охматдет». Врачи чествовали своего знаменитого коллегу, партизана и фронтовика академика Якова Сольского. Заслуженный деятель науки, автор четырёхсот научных трудов и учебников, он длительное время был главным акушером-гинекологом Украины. В 1941 году Сольский оказался узником Дарницкого концлагеря.

Два больших автобуса нашего турбюро заполнились коллегами и учениками выдающегося учёного. К экскурсии присоединились и члены семей сотрудников «Охматдета». По ходу движения по маршруту я решила познакомить врачей с главными этапами жизни Якова Сольского.

Когда началась война, он только поступил в технологический институт. В военкомате сначала отказались зачислить его в отряд специального назначения для партизанской деятельности в тылу врага. Мы как раз проезжали по Крещатику, и я показала здание, в котором тогда формировался этот отряд. В 18 лет стать партизаном Сольскому помогли довоенные спортивные достижения и связи.

Самым тяжёлым испытанием для молодого бойца в 1941 году стала гибель его товарищей в боях под Березанью. Из шестисот бойцов и командиров в живых осталось 25 человек. Тяжело раненный Сольский попадает во временный концлагерь, а потом и в Дарницкий.

Когда наши группы осматривали лес, где находился концлагерь, я с коллегой-экскурсоводом отметила, как все особенно внимательны и сопричастны. Медики, общаясь с Сольским на работе, часто слушали его рассказы об этом страшном месте. Но, оказавшись здесь, вновь через свои нервы они пронесли тяжесть участи пленного, обречённого на смерть.

Особенно всех восхитил его побег, шанс спастись. Это было во время следования пленных на расстрел через весь город к Бабьему Яру. Сольскому удалось вскочить в открытые двери трамвая, который проходил вплотную к колоне смертников. Охрана прозевала, а пассажиры трамвая заслонили его плотным кольцом.

Когда наш автобус уже отъезжал от Дарницкого мемориала, коллеги Сольского сами рассказали знакомым медикам очень интересные случаи из жизни учёного. Осенью 1942 года от облавы и угона в Германию его спасла случайность. Он прятался в анатомическом кабинете, куда фашисты не вошли из-за запаха. А в 1944 году он вместе с арестованными сумел обезоружить охрану и вырваться из лагеря принудительных работ.

Когда все в тургруппе активно общались, я обратила внимание на мужчину и женщину, державшихся отдельно. Лица их были непроницаемы и сосредоточенны. И только когда ученики академика стали перечислять его боевые награды, мужчина бросил реплику: «Тогда всех выживших награждали. Чем вы гордитесь? Таких много!» Я сразу догадалась, что эти люди представляли очередной фонд. Но тогда, в 2008 году, «оранжевая» власть только начинала насаждать их повсюду. В то время они вели себя аккуратно, словно замеряя температуру общества, и редко решались на открытые скандалы и подтасовки.

Когда мы подъехали к памятнику Героя Советского Союза Николая Ватутина, то увидели море цветов не только у его могилы, но и на прилегающих аллеях Мариинского парка. Мы разместили группы с обеих сторон памятника. Время было позднее, и официальные мероприятия в День освобождения Киева уже закончились.

Когда я начала рассказ о Букринском плацдарме на Днепре, где первоначально Ставка Главнокомандующего планировала основное наступление, те двое в тургруппе заметно оживились. Взятие высокого берега Днепра осложнялось, и генерал Ватутин предпринял нетипичное, мнимое наступление. Для имитации боевых действий в этом месте были задействованы деревянные макеты танков и других вооружений.

«Что вы тут поёте дифирамбы этому позорному провалу! Скажите правду! Сколько людей и техники тут погуб…» — сотрудник фонда не успел закончить свой вопрос. Со всех сторон его попытались прервать, а заодно поинтересовались, кто они такие. Гордо объявив себя сотрудниками минздрава, они солгали, что по своей инициативе заказали эту экскурсию для «Охматдета», так как хотели, чтобы врачи узнали правду.

Но мы, видимо, их очень разочаровали, потому что в этот момент как по команде в другой нашей группе тоже началось волнение. Обе группы смешались друг с другом, и мой коллега-экскурсовод завершил рассказ. Было донесено главное: успех переброски войск на Лютежский плацдарм через Десну и Днепр и неожиданный для немцев прорыв и последующее освобождение Киева.

Мы предложили медикам специальную экскурсию с посещением села Ново-Петровцы. Там прекрасный музей-блиндаж Ватутина. Обе группы возложили цветы к могиле главнокомандующего Юго-Западным фронтом, под руководством которого и был освобождён Киев 6 ноября 1943 года.

Двое из фонда всё ещё бурчали под нос: «Сталину не терпелось к годовщине!» Но на них уже никто не реагировал. А завершилась экскурсия у корпусов «Охматдета». И все остались очень довольны тем, что здание института, призванного беречь здоровье будущих поколений, расположилось рядом с проспектом Победы. Сюда, на тогда ещё Брест-Литовский проспект, в 1943 году прорвались первые советские танки, положившие начало освобождению столицы Советской Украины.

На примере групп, о которых я рассказала, можно судить, как портили жизнь людям разных профессий представители заполонивших Киев прозападных грантовых организаций. Они пытались задеть и спровоцировать туристов и экскурсоводов. Все праздники, связанные с историей Великой Отечественной войны, страдали от безнаказанных оскорблений неофашистов. На основании откровенной клеветы рождались новые мифы о кровожадности советских военачальников и их беспощадности к своим. На экскурсиях то и дело вспыхивали перепалки из-за того, что грантоедам и жертвам их пропаганды было невыносимо слушать о знаменитой танковой атаке с фарами и сиренами маршала Рыбалко, о митинге в центре Крещатика 6 ноября 1943 года, где выступали Ватутин и Жуков. Когда экскурсоводы говорили, что за форсирование Днепра 1685 русских, 483 украинца и 48 белорусов были удостоены звания Героя Советского Союза, на них набрасывались с проклятиями.

Неспособность власти ввести в законные рамки базарную, полукриминальную стихию привела к новому «майдану» и февралю 2014 года. В 2023 году памятника на могиле Ватутина не стало: власть Зеленского его снесла. Но хочется верить, что в будущем полноценное празднование вернётся на киевские улицы и в парки.

Ирина АРЕФЬЕВА, почётный работник туризма Украины.