| < Предыдущая | Следующая > |
|---|
Социологи из «Левада-центра» произвели очередной замер градуса протестных настроений в российском обществе.
Судя по результатам проведенного ими соцопроса, респонденты пока отдают предпочтение внешнему фактору в объяснении социально-экономических неурядиц и не собираются помогать геополитическим конкурентам РФ раскачивать нашу государственную лодку. Так, всего 8% опрошенных выразили готовность принять участие в митингах и иных акциях протеста под политическими лозунгами. Экономическая мотивация выйти на улицу чуть сильнее – выступить против падения уровня жизни и в защиту своих экономических прав готовы примерно 12% респондентов. Правда, саму возможность проведения акций с социально-экономическими требованиями не исключают уже 17% (высокий потенциал у протестных мероприятий с выраженной политической окраской видят 12%).
Так или иначе, как подчеркивают исследователи, это одни из самых низких показателей за последние годы. Впрочем, далеко не все согласны с такой трактовой, усматривая за подобными убаюкивающими власть и общественность результатами элемент т.н. «формирующей социологии». В частности, депутат Госдумы Владимир Кашин, который возглавляет «Общероссийский штаб протестных действий» утверждает, что у российской правящей элиты нет повода для самоуспокоенности. По данным этой организации, Россию в случае сохранения наметившейся тенденции вскоре может накрыть «девятый вал» массовых протестов. Парламентарий обращает внимание на то, что если в прошлом году в стране прошло 277 разного рода акций (забастовки, голодовки, блокирование подъездных путей), то всего за 9 месяцев текущего неспокойного года число подобных эксцессов достигло 300.
Среди наиболее резонансных массовых выступлений можно отметить протесты против массовых сокращений в столице российского автопрома городе Тольятти. В Иркутской области требуют повышения зарплат металлурги и работники Байкальского ЦБК. В Москве и Уфе регулярно выходят на улицу медики, недовольные «оптимизацией» сектора бюджетных лечебных учреждений, сокращением зарплат и увольнениями. Жители Астрахани, Тюмени, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Томска и Ростовской области протестуют против резкого повышения тарифов на услуги ЖКХ.
Конечно, можно возразить, что до разгула «болотных» или «пикалевских» страстей пока далеко. Однако установившееся относительное затишье может оказаться предгрозовым. О чем красноречиво свидетельствуют затухающий экономический рост, почти шоковая девальвация рубля и другие экономические процессы, негативная динамика которых говорит о том, что России предстоит серьезное испытание на прочность.
Ответ на заданный в лоб вопрос о готовности принять участие в акциях протеста не всегда показателен, отмечает депутат Госдумы, директор Центра исследования политической культуры России Сергей Васильцов.
– Поэтому я не уверен, что подобного рода социология точно отражает настроения масс. С другой стороны, у наших людей вообще снижается интерес к политике как таковой. Это связано с тем, что существующие в России политические инструменты практически не работают. Поскольку процесс принятия решений имеет вертикальный характер. Вмешаться и как-то подправить его со стороны практически невозможно. Граждане это чувствуют, отсюда низкий интерес к выступлениям такого рода и вообще к участию в политической жизни.
«СП»: – Казалось бы, если системные инструменты влияния на власть не работают, а экономическая ситуация ухудшается, это должно подстегивать протестную активность. Может быть опыт Украины, где продолжается «майданная» вакханалия, оказывает отрезвляющее воздействие?
– На Украине немного другая политическая культура и структура политического пространства. По большому счету, россиянам не свойственно увлечение протестной активностью. Пару лет назад, как мы помним, накатила «болотная» волна недовольства, но она довольно быстро схлынула. Не думаю, что украинские события повлияли на охлаждение интереса к массовым выступлениям. Повторюсь, он и раньше особо не просматривался.
Да, в ходе «болотного» процесса появилась структура, назвавшая себя оппозицией. С другой стороны, что такое 50 тысяч человек для города с 15 миллионным населением? А в провинции вообще тишина была. Надо отдать должное СМИ, которые сделали все возможное, чтобы преподнести это чуть ли не как единственную форму оппозиции.
«СП»: – Почему в экономически более благополучных обществах уровень протестной активности чуть ли не выше, чем в России? Достаточно вспомнить недавние беспорядки в Фергюсоне, прокатившиеся по всем США. Или совсем «свежий» разгул уличной стихии в Брюсселе.
– В этих странах совершенно другая структура политического пространства. В России протестные акции и прочие массовые выступления организуют (точнее пытаются это сделать) политические партии. На Западе такого рода акции (забастовки, митинги и прочее) организуют профсоюзы. У нас же профсоюзы независимы только на бумаге, они выступают как часть системы. По сути, это лишь организации, занимающиеся сбором социального налога, который в основном расходуется на содержание самой структуры.
«СП»: – Но современные профсоюзы на Западе уже не те, что были в XX веке, когда работал «фактор СССР», где был достигнут беспрецедентно высокий уровень защиты прав трудящихся.
– Тем не менее, традиции сохраняются. Причем в странах средиземноморской культуры профсоюзы связаны с левым движением. В Италии, Греции или Португалии профсоюзы могут выводить на улицы миллионы людей.
«СП»: – 300 акций за 9 месяцев текущего года на фоне ухудшения экономической ситуации - это много или мало?
– Для страны, в которой проживают 146 миллионов человек, 300 акций по западным меркам - полугодовая «норма» города-миллионника. То, что мы имеем, это очень маленький показатель. По аналогии с Европой, протестная активность в России должна измеряться тысячами выступлений.
«СП»: – Что играет роль сдерживающего фактора?
– Люди не верят в политику, отсюда невысокая протестная активность. На ее снижение также работает предшествующий период экономической стабилизации и укрепление материального положения граждан в «нулевые» годы.
«СП»: – По идее тем болезненнее должны восприниматься нынешние трудности. Или в условиях экономической депрессии люди больше озабочены проблемами выживания, не думая о политике?
– Как писал Ленин, поднять людей на протестные выступления в общенациональном масштабе это долгая и трудная работа. Ждать, что улица поднимется стихийно, не приходится – ситуация пока не настолько критична.
«СП»: – Насколько вероятен в России «майданный» сценарий?
– Это уже должна болеть голова у тех, кто находится у власти. Пора, наконец, определиться, какую политику они проводят. Либо это национально ориентированный курс, либо продолжаем «дружить» со всем миром, как бы он не плевал нам в физиономию. Во втором случае остается только ждать, когда из-за бугра подкинут очередную пакость. Наши власти много пугают возможностью «майданного» сценария, но очень мало делают для его предотвращения. Как пропагандировала значительная часть правящих элит курс на Запад, так и продолжает заниматься этим. Адекватного ответа на новые вызовы нет. Меня удивляет легкомысленность некоторых людей, в руках которых находятся реальные рычаги управления. Бесконечные самоутешительно-объяснительные разговоры с западными «партнерами» по поводу, как нехорошо обижать Россию, едва ли остановят последних.
«СП»: – Как долго общество может находиться в состоянии мобилизации в условиях противостояния с Западом?
– Объединение нации вокруг внешней угрозы - это традиционный инструмент, который применяется не только российскими элитами. Но было бы гораздо лучше, если бы санкции и связанное с ними сокращение импорта использовались не как способ списать просчеты нашего руководства на «обстоятельства непреодолимой силы», а для отказа от несостоятельной сырьевой экономической модели. Нужно поднимать экономику и, прежде всего, сферу реального производства. Сейчас оптимальное время для того, чтобы перейти от разговоров к делам. Если наши власти займутся восстановлением экономического суверенитета России, это будет лучшим ответом на западные санкции.
