Ростовский областной комитет КПРФ

100 лет назад открылся XI съезд РКП(б). В советское время каждый десятиклассник знал, что это был последний съезд, на котором присутствовал и работой которого руководил В.И. Ленин.

1922-й начался как по-настоящему первый мирный год молодой Советской республики: в прошлом остались и исторические победы в Гражданской войне, и разгром антисоветских Кронштадтского и антоновского мятежей. Да, на Дальнем Востоке оставался ещё самый последний очаг сопротивления ошмётков белогвардейского воинства, поддерживавшегося японскими интервентами, но на всей остальной территории России вместе с соседними братскими советскими республиками — Украиной, Белоруссией и Закавказской Федерацией — разворачивалась гигантская созидательная работа по восстановлению народного хозяйства, понёсшего тяжелейшие потери за время Первой мировой и Гражданской войн.

И эту историческую особенность XI съезда партии, начавшего свою работу 27 марта, В.И. Ленин подчёркивает сразу же, в речи при его открытии. «Первый год, — отмечает Ленин, — мы имеем возможность посвятить свои силы настоящим, главным, основным задачам социалистического строительства» (выделено мной. — О.Ч.). Обращаем внимание: основатель и вождь большевистской партии вновь и вновь выделяет в качестве магистрального направления всей её политической деятельности именно мирную, созидательную работу — и никакую-либо другую.

Да, партии не раз приходилось воевать и организовывать защиту социалистического Отечества — так было и при жизни В.И. Ленина, и при его преемнике И.В. Сталине в годы Великой Отечественной войны, да и после, как говорится, случались моменты. Но во всех случаях это было вынужденной и ответной мерой, что и фиксировалось в соответствующих официальных документах. Поэтому всякий, кто в наши дни попытается приписать коммунистам какую-либо «агрессивность», рискует разбить себе лоб о железную стену фактов.

Приверженность мирному развитию видна с самых первых дней Советской власти. Поэтому не случайно к вопросу войны и мира В.И. Ленин вновь обращается в тот же самый первый день съезда, выступая с Политическим отчётом ЦК РКП(б). «В 1917 году в чём был весь гвоздь?» — спрашивает Ленин товарищей-делегатов. И — в который уже раз — напоминает: «В выходе из войны, чего требовал весь народ, и это покрывало всё. Выхода из войны революционная Россия достигла... Основная потребность народа была учтена, и это дало нам победу на много лет» (выделено мной. — О.Ч.).

Тем самым В.И. Ленин напоминает как своим современникам, так и будущим поколениям очевидный факт неприятия подавляющим большинством многонационального народа тогдашней России провальной империалистической войны. И это напоминание более чем актуально сегодня, когда тупое поклонение мифическому наследию бесславно сгнившей Российской империи, усердно насаждаемое усилиями казённой пропаганды, по-прежнему включает в себя откровенную ложь о якобы каких-то «успехах» царской армии, да ещё и на последнем этапе Первой мировой войны. «Если бы не Ленин, мы бы до Берлина дошли!» — на полном серьёзе восклицает на недавнем ток-шоу «Место встречи» на телеканале НТВ небезызвестный Богдан Безпалько — член Совета по межнациональным отношениям при президенте РФ. До какого «Берлина», если царская армия к февралю 1917-го откатилась к Минску и Риге, оставив кайзеровской Германии огромные территории к западу от этих городов?! Куда вообще можно было «дойти», если солдаты, третий год гнившие в окопах, не желали больше погибать неизвестно за что?!

Очевидно, что Б. Безпалько и такие, как он, псевдоисторики словно бы продолжают существовать в какой-то «параллельной» истории. Но если президент В. Путин руководствуется подсказками исключительно подобных «советников», то становится понятным происхождение его дремучих взглядов на роль В.И. Ленина в нашей истории, да и на саму историю в целом... И сигналы «сверху» чутко улавливают наиболее «отвязанные» антикоммунисты и ненавистники Ленина — такие, как один из главных прорежимных пропагандистов Дмитрий Киселёв, до сих пор так и не ответивший по закону за возвеличивание в прямом эфире нацистского приспешника и военного преступника, бывшего белогвардейского генерала П. Краснова, о чём «Правда» не раз писала. Зато, словно старая патефонная пластинка, Киселёв повторяет в своих «Вестях недели» на телеканале «Россия 1» одну и ту же заезженную безответственную фразу про «предательский Брестский мир».

Словно бы предвидя все подобные будущие инсинуации и отвечая на них, В.И. Ленин подытоживает в Политическом отчёте ЦК: «И народ почувствовал..., всякий возвращающийся с фронта (в конце 1917 — начале 1918 годов. — О.Ч.) солдат превосходно понимал, что в лице Советской власти он получает более близкую к трудящимся власть». Эти солдаты совсем иначе оценивали значение выхода из войны и заключения Брестского мира, чем сегодняшняя псевдопатриотическая «тусовка».

Возвращаясь к главному вопросу — о мирном строительстве, Ленин подчёркивает: «Весь отчётный год (после предыдущего, Х съезда партии. — О.Ч.) прошёл под знаком новой экономической политики». Владимир Ильич вновь и вновь напоминает своим товарищам по партии, всему населению Советской России, наконец, всему миру, который внимательно следил за всем, что происходило «у большевиков»: в конкретных, а не в каких-то идеализированных условиях после Гражданской войны выживание первого на планете социалистического государства могло быть обеспечено исключительно благодаря смычке между только лишь закладывавшей свой фундамент социалистической экономикой и, как говорит Ленин, «экономикой крестьянской». А до введения нэпа такой смычки ещё не было.

В связи с этим В.И. Ленин опять разъясняет историческое положение о необходимости различать великий, непреходящий метод Маркса от конкретных положений марксистской теории, относящихся к конкретным же историческим периодам и странам. Словно завещание будущим поколениям о творческом применении марксизма звучат его слова с трибуны XI съезда: «Разве у нас сейчас общественные и экономические условия таковы, что на фабрики и заводы идут настоящие пролетарии? Это неверно. Это правильно по Марксу, но Маркс писал не про Россию, а про весь капитализм в целом, начиная с пятнадцатого века. На протяжении шестисот лет это правильно, а для России теперешней неверно. Сплошь да рядом идущие на фабрики — это не пролетарии, а всяческий случайный элемент» (выделено мной. — О.Ч.).

И иного просто не могло быть в крестьянской по преимуществу стране, где к тому же на фронтах Гражданской войны пали многие потомственные рабочие Москвы и Петрограда, Донбасса и Баку. На их место шли вчерашние крестьянские массы, но именно эти массы необходимо было вовлекать в строительство социализма в конкретных условиях, потому что других условий и других людей — этаких «стерильных пролетариев» — никто не предоставит!

Весь ход работы руководимого В.И. Лениным съезда убедительно доказывает полную несостоятельность (если не сказать — откровенную лживость) ещё одного активно муссируемого сегодня противниками социализма утверждения о том, что вождь Октября под конец жизни якобы «разочаровался» в собственных же идеях и не знал-де, что делать дальше. Понятно и объяснимо, когда подобные словесные эскапады звучат из уст безграмотного в вопросах истории политикана или пресловутого «политолога», холуйствующего перед высшей властью. Менее понятно и более неприятно, но, увы, столь же объяснимо, когда со схожими заявлениями выступает, например, маститый учёный-академик, который, напротив, в вопросах истории весьма сведущ, но, к сожалению, готов пожертвовать своей научной репутацией в угоду текущей политической конъюнктуре.

Так, например, известный историк, действительный член Российской академии наук (РАН) Александр Чубарьян в интервью газете «Аргументы и факты» в конце минувшего года «с полной академической ответственностью» заявляет, что «его (В.И. Ленина. — О.Ч.) последние работы — это крик отчаяния человека, который увидел и осознал, что происходит... Все его попытки усилить демократические начала ни к чему не привели» (выделено мной. — О.Ч.).

Какими же фактами может подтвердить академик Чубарьян столь безапелляционное суждение? Где и в чём он усмотрел якобы «крик отчаяния» Ленина — вот хотя бы на том же XI съезде? Поскольку всем хорошо известно, что уже через полтора месяца по окончании съезда в мае В.И. Ленин тяжело заболел и смог вернуться к активной деятельности только в октябре 1922-го, то этот пресловутый «крик», это якобы «разочарование» политикой основанного им самим государства просто хронологически не могли не проявиться в ходе высшего партийного форума. В том случае, конечно, если бы они были... А что же мы видим на самом деле?

В.И. Ленин, как всегда, потрясающе метко, чётко, без намёка на какое-либо «отчаяние» характеризует те исторические свершения, которые достигнуты за 4 с половиной года Советской власти, но особенно и — по необходимости — резко то, что ещё не сделано, не боясь при этом признавать недостатки. И здесь Ленин делает важнейшее заявление, обращённое в будущее, то есть в наше сегодняшнее настоящее. «Пускай первая паровая машина по своей форме и была непригодна, — говорит Ленин, — но зато теперь мы имеем паровоз» (выделено мной. — О.Ч.). И по аналогии: «Пусть наш государственный аппарат из рук вон плох, но всё-таки он создан, величайшее историческое изобретение сделано, и государство пролетарского типа создано» (выделено мной. — О.Ч.).

Вместо мифического «крика отчаяния» мы видим высочайшую ленинскую оценку совершённого — одновременно с указанием того, что предстоит ещё сделать. Об этом В.И. Ленин вновь и вновь напоминает соратникам уже 2 апреля, закрывая съезд, и словно бы завещает последователям: «Весь гвоздь теперь в том, чтобы авангард не побоялся поработать над самим собой, переделать самого себя, признать открыто свою недостаточную подготовленность, недостаточное уменье. Весь гвоздь в том, чтобы двигаться теперь вперёд несравненно более широкой и мощной массой, не иначе как вместе с крестьянством» (выделено мной. — О.Ч.).

Ну и где здесь пресловутый «крик отчаяния», в чём пытается убедить россиян маститый историк академик Чубарьян (и, к сожалению, не он один)? Никакого отчаяния не видно даже в отдалённом приближении! А есть призыв к дальнейшей работе, засучив рукава, не пасуя перед трудностями, а раз за разом преодолевая их. В этом — главный принцип ленинского руководства, которому основатель Коммунистической партии и Советского государства следовал до самых последних дней своей жизни.

И последнее — по логике изложения, но отнюдь не по значению. В Политическом отчёте ЦК XI съезду В.И. Ленин несколько раз обращается к предстоявшей международной конференции по экономическим и финансовым вопросам, которая открывалась в итальянской Генуе 10 апреля. «Мы идём в Геную, — подчёркивает Ленин, — как купцы, чтобы добиться выгоднейших форм для развития торговли» (выделено мной. — О.Ч.). Торговать с западным миром в интересах народа Советской России, а не воевать — вот важнейшая составляющая социалистического строительства, которая была подтверждена на XI съезде партии.

И на этой знаменитой Генуэзской конференции, которая началась через 8 дней после закрытия съезда, советская делегация, вооружённая ленинскими подходами, прозвучавшими на съезде, и его же непосредственными указаниями, добилась не просто выдающихся, но — без преувеличения — исторических результатов.