| < Предыдущая | Следующая > |
|---|
Коммунисты Дубовского района 9 мая, в день 80-летия Победы Советского народа в Великой Отечественной войне с фашистскими захватчиками, провели автопробег по местам, связанными с событиями суровых 1942-1943 годов на территории Дубовского района.
События Великой Отечественной войны огненным валом прошли по территории района. Как пишет в книге "«Это наша боль, это наша слава» В. А. Дронов "В начале войны был сформирован Дубовский казачий эскадрон народного ополчения – командир Калашников В.С., комиссар Костырченко М.А. «В октябре 1941 года 370 конников из района в составе 17-го казачьего кавалерийского корпуса занимали оборону у города Ейска. Летом 1942 года корпус вёл бои за станицы Кущёвскую и Каневскую. Их смелая атака в конном строю ошеломила фашистов. «Перед нами встали какие-то казаки, – записал в своем дневнике убитый итальянский офицер, – это черти, а не солдаты, и кони у них стальные, живым отсюда не выбраться…»
...
В начале войны был образован 1135-й Сальский стрелковый полк, он входил в состав 339-й Ростовской стрелковой дивизии. Призыв был в том числе из жителей Дубовского района. В сентябре 1941 года в посёлке Зимовники получили из Зимовниковского военного конного завода молодых необученных лошадей, отправились в Персияновские лагеря. Горестной была судьба дубовчан, служивших в этом полку. В начале октября дивизия была передислоцирована в район реки Миус.
... Немецкие войска силами 14-й танковой и 60-й моторизованной дивизий 17 октября перешли в наступление, разбив 1137-й Ростовский полк. Через три дня 1135-й Сальский полк также был окружён в районе села Большая Неклиновка, под балкой Туркова – Дараганова. Танковая колонна немцев прорвала оборону, вышла на командный пункт. Оказавшись в окружении, командир полка майор В.А. Кузнецов организовал круговую оборону. Он написал в своём донесении: «Танки до 12 штук с пехотой окружают пехоту и обстреливают командный пункт. Средств борьбы нет, кроме винтовок и гранат… Полк был практически полностью уничтожен. Только за один этот день в бою полегло и пропало без вести 112 жителей Дубовского района".
Осбенным местом на территории района является мемориал Мемориал «Жертвам фашизма» — мемориальный комплекс в хуторе Ериковский. В годы Великой Отечественной войны, в 1942 году около хутора Ериковского фашисты создали лагерь для советских военнопленных. Он носил название «Дулаг-124» («Дулаги» — от немецкого «Durch lager»).
"Первую партию военнопленных пригнали на молочно-товарную ферму хутора через сутки после оккупации. Они были оборванные и голодные. Потом пленных стали привозить чаще и больше. Началось строительство бараков. Сначала спали на нарах в два яруса, сделанных из прутьев, потом и этих мест не хватало, люди находились на улице. Военнопленные под конвоем вытаскивали мёртвых и носили в общую могилу 6 на 4 метра, хоронили без гробов. Так было положено начало кладбищу военнопленных…
Рассказывает очевидец тех событий Юлия Шапошникова (долгое время в 2000-х годах она была первым секретарём Дубовского райкома КПРФ - ред.): «Толпы пленных гнали из-под Сталинграда. Когда мы узнали об их прибытии, вышли за Дубовское, раздавали продукты. Не обошлось и без стрельбы. Первый раз пошли в лагерь, смотрим – колючая проволока, измождённые солдаты, раздаются голоса: «Сестричка, доченька, принесите хоть корочку хлеба». Наступила осень – грязь, слякоть, бараки текли, голод. Самым страшным днём было, когда мы пришли с передачей и увидели ужасную картину. За ночь умерло 273 человека, их складывали штабелями и вывозили из лагеря».
В лагере постоянно топилась баня, в которую мечтал попасть каждый военнопленный, ибо они были покрыты грязью и насекомыми. В эту баню водили заключённых группами, но назад после этого страшного «купания» уже никто не возвращался. Почерневшие, как обугленные головёшки, трупы военных выносили на носилках и закапывали неподалёку, там, где позднее было обнаружено множество человеческих скелетов.
Жительница села Дубовского Э.С. Клочкова вспоминала, как в доме у них жили переводчики. Один из них Иван Баумтрок, из поволжских немцев, рассказывал о том, что происходило в лагере. Лагерное начальство любило устраивать развлекательные зрелища. Фашисты надевали немецкую форму на узника и травили собаками. Животные не трогали военнопленного. А когда овчарку подводили к солдату в советской военной форме, собака бросалась на него, кусала, рвала одежду и кожу. Бедняга окровавленными руками отбивался, чем ещё больше злил овчарку. Надзиратели смотрели на эти сцены и хохотали…
Советские войска не успели вывезти склад продовольствия, находившийся в садах хутора Ериковского, его сожгли. Горелое зерно стали скармливать узникам. Кормили баландой, которая состояла из зерноотходов с семенами трав и патоки из свеклы, без соли и хлеба. Люди голодали, подбирали во время переходов на работу оказавшиеся под ногами картофельные очистки, капустные кочерыжки, обглоданные кости. В лагере ни днём, ни ночью не смолкали стоны, крики, постоянно раздавались звуки ударов. Довольно часто, особенно по ночам, слышались выстрелы. В каждом сарае находилось по 200, а то и более человек, поэтому спать приходилось сидя и даже стоя. Во время проливного дождя один из таких бараков рухнул, похоронив всех его обитателей…
Командные посты в Ериковском концлагере занимали немцы, а вот в подчинении у них были и казаки, и выходцы с Северного Кавказа, и украинцы, и латыши. Научный сотрудник Ростовского областного музея краеведения Владимир Афанасенко отмечает: «Как это ни горько, но большинство случаев немотивированной жестокости в отношении узников и бессмысленных убийств – как раз на их совести».
Такие же данные приводит старожил из хутора Ериковского М.В. Чухряев. Его воспоминания приводятся без изменений: «Когда в хутор Ериковский пришли немцы, мне было 12 лет. Немцы гнали военнопленных из села Дубовского. В Ериковском находился колодец. Они хотели пить и кидались в воде, а гитлеровцы их расстреливали. Мы с моим другом Казьминым Павлом побежали навстречу пленным и стали кричать, чтобы они к колодцу не бросались…
Концлагерь располагался на территории молочно-товарной фермы колхоза им. Маркса. Всё руководство было немецким, они же стояли на вышках. А надзиратели были украинцами и донскими казаками, их было около 60 человек. Когда пленные погибали или их расстреливали, то надзиратели трупы раздевали, а пеналы с адресами выбрасывали. Мы с Пашкой насобирали два ведра этих пеналов, потом сдали советскому коменданту села Дубовского. В немецком концлагере в отдельном бараке отдельно содержались евреи, их было около двухсот. Мы видели, как узников повели в степь, сейчас там лесополоса. Они пели «Катюшу». Трактором выкопали ямы, всех расстреляли…»
В декабре немцы, обеспокоенные положением на фронтах, стали вывозить военнопленных. При отступлении разбили лагерь на четыре части и погнали через хутора Барабанщиков и Русско-Садовский в посёлок Зимовники. Здесь пленных загнали в два база. Женщины сварили обгоревшую пшеницу и этим все кормились. Раздавали еду руками – кому в шапку, кому в рукав. Способные передвигаться люди шли под конвоем полицейских и фашистов, по дороге ослабевших и упавших людей добивали. Чтобы не упасть, солдаты шли, поддерживая друг друга. На станции Гашун был устроен привал у колодца. Здесь с помощью родных пленному П.И. Мащенко удалось бежать. Позже он продолжил воевать, окончил службу в звании майора…
За все время существования лагеря через него прошло около 18 тысяч человек. Только от пыток, истощения, непосильного труда и расстрелов из лагеря ежедневно выбывало от 100 до 200 узников, а всего умерло и расстреляно свыше 5 тысяч военнопленных, в том числе 46 жителей Дубовского района…"
