| < Предыдущая | Следующая > |
|---|
2 ноября ростовские коммунисты провели памятный митинг на площадке у памятника "Стачки 1902 года", посвященный 110 годовщине ростовской ноябрьской стачки 1902 года. Патриотическая музыка и факельный огонь придали мероприятию атмосферу торжественности, вдохновляя участников акции на борьбу как это было в начале 20-го века.
«Ростовская стачка показала, какая громадная революционная энергия накоплена рабочим классом и как глубоко проникли ceмена социал-демократической пропаганды», - отмечала газета «Искpа». Причин для забастовки было более чем достаточно. 3абастовку начали рабочие котельного отделения Главных мастерских Владикавказской железной дороги. Поводом к ней явилось снижение расценок и вызывающее поведение мастера цеха по отношению к рабочим. Донком, узнав о случившемся в котельном отделении, решил объявить всеобщую забастовку.
3 ноября за городом Донком провел совещание социал-демократов с передовыми рабочими. На нем тщательно продумали план организации стачки и выработали общие требования. В специально изданной листовке содержался призыв ко всем рабочим поддержать котельщиков.
Используя созданную незадолго до стачки подпольную типографию, Донской комитет РСДРП напечатал и распространил за год 46 прокламаций 60-тысячным тиражом.
В своих воспоминаниях И. И. Ставский, один из руководителей стачки, писал: «В 1902 г. в Ростове уже была произведена попытка устроить 19 февраля демонстрацию на улице, и проведена 4 марта демонстрация в театре с лозунгами «Долой самодержавие», «Да здравствует политическая свобода». Все лето этого года мы не переставали вести агитацию за устройство стачек. И вот, когда систематическими арестами, увольнением старых рабочих, понижением заработной платы, практикой штрафов атмосфера на заводах достаточно накалилась... мы, организованные рабочие мастерских, решили начать стачку... Организацией стачки руководил Донской комитет партии...»
Из прокламации Донкома РСДРП, посвященной началу стачки:
«Товарищи!
Довольно мы уже терпели, довольно мы молчали, пора показать нашим грабителям, что мы люди, а не скоты. …Мы создали своими трудами миллионы и десятки миллионов акционерам, а сами что получали и что получаем? Раны да увечья, оплеухи да подзатыльники, ругань и насмешки, черствый кусок хлеба и голодную нужду под старость.
Товарищи рабочие! Довольно терпеть! Не верьте лицемерным речам начальника Дзевонского. Он хочет нас поймать на подлую удочку. Он предложил рабочим поодиночке приходить к нему в кабинет и заявлять свои требования. Товарищи, если мы поодиночке станем требовать, то нас поодиночке будут выбрасывать за ворота. Наша сила в единении! Со всеми нами они ничего, не смогут поделать. Не поодиночке, а все вместе мы должны сегодня начать борьбу с нашими кровопийцами.
Товарищи! С неба нам ничего не свалится, благодетельствовать нам никто не станет. Только тогда мы облегчим свою долю, только тогда мы добьемся лучшей жизни, если сами дружно восстанем против наших угнетателей.
Довольно терпеть, довольно холопствовать. Хуже нам не будет; мы видели, как позавчера перетрусило начальство, когда всего один цех бросил работу. Наши угнетатели боятся стачки; они хорошо знают, что если мы будем дружно действовать, то мы добьемся своего. Так давайте же добиваться!»
С первых же дней стачки проходили многотысячные сходки, перенесенные из двора мастерских в Камышевахскую балку. Здесь зазвучали обращенные к рабочим слова о необходимости борьбы с самодержавием. С каждым днем число собиравшихся послушать выступления ораторов все увеличивалось. На сходке 10 ноября участвовало уже до 30 тыс. человек. Напуганные размахом движения, ростовские власти решили «арестовать ораторов и не допустить новой сходки, не останавливаясь даже перед самыми крутыми мерами» и на восьмой день стачки, во время очередного митинга, войска открыли огонь по его участникам. О подробностях расправы с безоружными участниками митинга ростовская охранка с хладнокровным цинизмом сообщала в Департамент полиции: «11-го распоряжением атамана казаки разогнали толпу, залпом убито 5 мужчин, одна женщина, ранено 14...».
Кровавая расправа лишь укрепила рабочих в решении стоять до конца, добиваться выполнения своих требований. Лишь к 26 ноября путем угроз и обещаний администрации мастерских удалось добиться от рабочих решения возобновить работу, пойдя на удовлетворение части требований.
В выросшем из стачки политическом выступлении ростовских рабочих, отмечал В. И. Ленин, "пролетариат впервые противопоставляет себя, как класс, всем остальным классам и царскому правительству" (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 9, с. 251). Около 30 комитетов и групп РСДРП, связанных с "Искрой", откликнулось на Р. с. выпуском листовок. Она получила общероссийский резонанс, вызвала отклики в странах Западной Европы.
