| < Предыдущая | Следующая > |
|---|
Неподалёку от известного и популярного места досуга в Москве — ВДНХ в 1964 году был построен не менее известный монумент «Покорителям космоса», считающийся, кстати, одним из самых высоких в России — 107 метров. У подножия этого монумента был установлен памятник учёному — основоположнику науки о возможности полётов человека в космос Константину Циолковскому.
Справедливо было увековечить память великого учёного именно там? Вполне. Но ещё справедливее было бы установить возле взметнувшейся в небо космической стелы ещё один такой памятник — надолго забытому историей, в отличие от Циолковского, гению, который первым в мире стал мечтать о полётах человека к звёздам и создал за несколько десятилетий до Циолковского опять же первый в мире проект ракетного двигателя. Речь идёт о выдающемся русском инженере, учёном-самоучке, революционере-народовольце Николае Кибальчиче, казнённом в апреле 1881 года по приговору суда за активное участие в покушении на императора Александра II, закончившемся гибелью самодержца. 31 октября исполняется 170 лет со дня рождения первого русского учёного, мечтавшего о космических далях.
Тогда, в марте 1881 года, надзиратели тюрьмы, наблюдавшие за государственными преступниками, приговорёнными к смерти за участие в убийстве императора Александра II, всерьёз полагали, что один из их «подопечных» сошёл с ума. Молодой человек, которому оставалось жить всего несколько дней, был погружён в работу, поглотившую его целиком. Он сначала что-то непонятное для стороннего глаза чертил на стене тюремной камеры, затем, выпросив у тюремщиков бумагу, перо и чернила, много писал, но это были не прощальные приветы родным или прошения о помиловании. Смертник трудился над каким-то инженерным проектом.
Тюремщики не могли понять, о чём идёт речь. В то время суть идей этого увлечённого своей предсмертной работой заключённого во всей Российской империи были в состоянии оценить от силы несколько десятков человек. Да и те сочли бы его предложения фантастическими, поскольку трудился смертник над… проектом создания первого в истории человечества ракетного двигателя, способного, по его мнению, в случае его создания и необходимого усовершенствования позволить человечеству полететь в космос.
«Находясь в заключении, за несколько дней до своей смерти, я пишу этот проект. Я верю в осуществимость моей идеи, и эта вера поддерживает меня в моём ужасном положении. Если же моя идея, после тщательного обсуждения учёными и специалистами, будет признана исполнимой, то я буду счастлив тем, что окажу громадную услугу родине и человечеству. Я спокойно тогда встречу смерть, зная, что моя идея не погибнет вместе со мной, а будет существовать среди человечества, для которого я готов был пожертвовать своею жизнью. Поэтому я умоляю тех учёных, которые будут рассматривать мой проект, отнестись к нему как можно серьёзнее и добросовестнее и дать мне на него ответ как можно скорее», — писал приговорённый к смертной казни.
Но ответа он не дождался. Письмо, как и сам проект ракетного двигателя для воздухоплавательного аппарата с чертежами, сделанными на листках тюремной бумаги, на долгие годы оказались в архивах царской охранки. Россия не оценила тогда подвижничество талантливого учёного, чья жизнь прервалась по приговору суда всего в 27 лет. Следственная комиссия посчитала, что «некие выдумки» цареубийцы не должны рассматриваться членами Российской академии наук…
Пройдёт без малого 40 лет, и лишь в 1918 году проект Николая Кибальчича будет впервые опубликован в журнале «Былое». А спустя ещё несколько десятилетий, когда на орбите Земли окажутся первые спутники и совершит свой полёт Юрий Гагарин, учёные признают: предложения Кибальчича опередили своё время не менее чем на полвека. Свой судьбоносный для будущего ракетостроения проект — идею покорения пространства с помощью аппарата с реактивной тягой — он создал на 20 с лишним лет раньше Константина Циолковского, признанного патриарха мировой космонавтики.
Но как могло случиться, что столь талантливый молодой учёный-самоучка оказался в рядах революционеров-народовольцев и стал одним из главных действующих лиц в успешном покушении на царя?
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо обратиться к главным вехам в биографии Николая Кибальчича. Судя по всему, тяга к свободомыслию и свободе вообще были заложены в нём на генетическом уровне.
Николай Кибальчич родился 31 октября 1853 года в городе Коропе Черниговской губернии. Его предок, сербский священник Грегор Кибальчич, был руководителем партизанского отряда, воевавшего с турками. После разгрома отряда янычарами он вынужден был бежать с семьёй в Россию, где и поселился на Черниговщине. Отец Николая продолжил династию священников, был очень образованным человеком и дал хорошее образование своим детям. Правда, его попытка направить сына Николая на ту же стезю священнослужения успехом не увенчалась. Юноша наотрез отказался стать служителем церкви.
При этом Николай, отличавшийся пытливым умом и склонностью к точным наукам, окончил гимназию с серебряной медалью, хотя мог получить и золотую. Помешало всё то же вольнодумство: гимназиста Кибальчича неоднократно ловили за чтением запрещённой литературы. Однако, несмотря на это, руководством гимназии были отмечены и высоко оценены способности молодого человека в области математики, физики, химии. Не осталось без внимания наставников и желание Кибальчича использовать полученные знания и талант на благо своей стране. Юноше было рекомендовано поступать для продолжения учёбы в один из столичных вузов. Так Николай оказался в Петербурге.
Там романтически настроенный Кибальчич в 1871 году поступил в столичный университет путей сообщения, по-прежнему мечтая принести пользу стране. Один из его друзей по университету позже вспоминал слова Кибальчича: «Вот почему я поступаю в Институт инженеров путей сообщения: чтобы быть потом строителем железных дорог, чтобы иметь потом право сказать, когда процветёт наша страна: «и моего тут капля мёда есть…»
Железные дороги в то время были вершиной прогресса, и институт готовил грамотных инженеров, не только давая теоретические знания, но и постоянно соединяя теорию с практикой. Многочисленные лабораторные работы по физике, химии и механике в будущем очень помогут Кибальчичу, получившему позже в организации «Народная воля» почётное прозвище «Главного техника».
Но это будет позднее. А сначала была учёба в вузе. Студенческая среда всегда была на острие политической жизни, и взгляды Кибальчича постепенно начинают меняться. Романтизм уступает место практицизму, а с ним — и желанию действовать на благо России, вступив в ряды революционеров. Через два года учёбы он бросает институт, поступив в Медицинскую академию. Возможно, на это его решение повлиял и брат Степан, военный врач, отличившийся в войне с Турцией (1878—1879). Но не исключено, что таким образом Кибальчич хотел приносить конкретную ежедневную пользу народу. Ведь он вступил в организацию «Земля и воля», участие в которой посредством популярного тогда «хождения в народ» с просветительскими и политическими целями предшествовало его вступлению в ряды более активно и агрессивно настроенных в отношении действующей власти народовольцев.
Как следствие участия в революционно-политической деятельности учёба Кибальчича в 1875 году прерывается арестом за хранение запрещённой литературы. Молодой студент почти три года проводит в тюрьме, ожидая суда. Однако суд оказался достаточно мягким в отношении Николая: его в итоге приговаривают к месяцу тюремного заключения и году полицейского надзора. При этом в восстановлении его в Медицинской академии было отказано царской охранкой — III отделением. Опасаясь нового ареста, Кибальчич переходит на нелегальное положение и живёт по поддельному паспорту. Тюрьма окончательно изменила романтика Кибальчича, теперь все его силы и знания были приложены к работе в «Народной воле».
«Специализацией» народовольцев была «охота» на представителей высшей власти, в первую очередь царя, с целью их физического устранения. Покушения на жизнь императора следовали одно за другим, всего их было одиннадцать и только последнее — успешным. Словно какие-то высшие силы уберегали императора Александра II от гибели. Вот уж действительно, чем не иллюстрация к российскому гимну того времени «Боже, царя храни»…
После очередного неудачного покушения на жизнь царя с использованием огнестрельного оружия (револьвера), когда стрелявший в него боевик Соловьёв просто промахнулся, народовольцы приняли решение использовать более надёжный способ убийства самодержца — с помощью начинённой динамитом бомбы. Тем более что после этого покушения охрана императора была усилена.
Именно в это время и наступает «звёздный час» Кибальчича, сделавший его «Главным техником» и одним из руководителей организации. Народовольцы попытались добыть взрывчатку с армейских или флотских складов, но путь оказался сложным и небезопасным. В итоге решено было наладить собственное производство взрывчатки. Николай, отлично разбиравшийся в химии, физике и механике, знал к тому же четыре иностранных языка, и для него не составило труда прочитать всю имеющуюся русскую и европейскую литературу. На основе полученных знаний он разработал свой собственный «рецепт» динамита.
В результате этого при помощи динамита Кибальчича был взорван свитский поезд под Москвой и произведён теракт в Зимнем дворце. Царь оказался словно в осаде в собственной стране. Покушения на Александра II следовали одно за другим с пугающей всех периодичностью…
В минно-взрывном деле Кибальчич проявил весь свой талант. Для фугасов и стационарных мин Кибальчич разработал один вид динамита, а для ручных бомб — другой, с меньшей чувствительностью. Не случайно в расследовании о последнем покушении на императора приводится следующая цитата изумлённых специалистов: «Особенного удивления наших химиков заслужило устройство запалов, составляющих по своему совершенству последнее слово смертоносной науки. Взрывчатое вещество, находящееся в мине, состоит из так называемого угольного (чёрного) динамита. Динамита особо сильного действия, который изготавливается насыщением угольного сахара нитроглицерином. Однако и этот вид динамита в случаях, когда он замерзает, может не взорваться, даже от гремучей ртути. Эта случайность, которая могла помешать взрыву, была предвидена преступниками. Они устроили такой запал, от которого загорался даже мёрзлый динамит».
Ручные бомбы или «разрывные снаряды» были лишь вспомогательным средством на случай, если царь уцелеет при взрыве, но именно при их разработке проявился в полной мере инженерный талант Кибальчича. При их проектировании и изготовлении Кибальчичу пришлось решить целый ряд технических задач, таких как достаточная мощность, компактность, простота изготовления, малая зона поражения, безопасность перевозки, простота и надёжность применения.
При этом, поскольку теракт был направлен против конкретного человека, Николай осознанно отказался от применения поражающих элементов. В современной классификации это было «безоболочечное взрывное устройство». Есть упоминания, что Кибальчич проводил под Петербургом опыты с целью определения оптимальной массы и мощности заряда такой бомбы, чтобы ограничить радиус её действия и не задеть случайных людей.
В феврале 1881 года охранка напала на след «Народной воли» и над организацией нависла угроза полного разгрома. За несколько дней до запланированного на 1 марта очередного покушения на царя Кибальчич успешно испытал бомбы под Петербургом в Парголово. Подготовка к теракту шла полным ходом, но 27 февраля был арестован руководитель организации Андрей Желябов, возникла опасность дальнейших арестов и срыва планов покушения. В таких условиях 28 февраля всего за 15 часов Кибальчич изготовил 4 бомбы. «Метальщики» были расставлены на набережной Екатерининского канала, где должна была проехать царская карета.
При появлении царского кортежа с расстояния около трёх метров боевик Рысаков бросил под карету первую бомбу. Карета царя была повреждена, обломками конструкции бомбы были смертельно ранены два казака конвоя, но сам Рысаков не получил серьёзных повреждений и был схвачен. Расчёты Кибальчича на минимальный ущерб окружающим оказались верны.
От взрыва на мостовой образовалась воронка диаметром метр и глубиной 20 см. Царь был контужен, но невредим. Несмотря на протесты охраны, Александр II стал лично осматривать место происшествия, в этот момент другой народоволец, Игнатий Гриневицкий, бросил под ноги себе и царю вторую бомбу. Смертельные ранения получили оба.
Вскоре арестованный на месте убийства царя Рысаков стал давать показания против своих товарищей по «Народной воле». Всё руководство организации было арестовано, сама она разгромлена. Николай Кибальчич был схвачен через две недели после покушения в тот момент, когда… выходил из библиотеки. Начался судебный процесс над народовольцами, по итогам которого все руководители организации, в том числе Кибальчич, были приговорены к повешению.
Но вот что удивительно: в ходе процесса у Кибальчича, объявленного цареубийцей, появился неожиданный шанс на спасение от смертной казни и замены её пожизненным заключением. И дело даже не в том, что знаменитый русский юрист Эдуард Фукс, который вёл судебный процесс по делу об убийстве Александра II, скрыто симпатизировал Кибальчичу и дал чрезвычайно лестную оценку его поведению в зале суда. Фукс, в частности, впоследствии писал, что «у него был замечательный ум, необыкновенная выдержка и поразительное спокойствие». Информация о том, что Кибальчич и в тюрьме занимается научными изысканиями, впечатляла, кстати, и многих других представителей власти, которые по долгу службы не должны были испытывать к цареубийце ничего, кроме отвращения.
Но дело оказалось вовсе не в симпатиях к Кибальчичу, а именно в его научных талантах. Как известно, относительно незадолго до этих событий, в 1867 году, знаменитый европейский учёный Альфред Нобель запатентовал взрывчатую смесь страшной разрушительной силы — динамит. А Николай Кибальчич всего через какие-то 10 лет после открытия Нобеля смог наладить производство подобной взрывчатки в кустарных условиях, обеспечивая единомышленников запасом, который позволял осуществлять масштабные диверсии. Ведь, действительно, не случайно он носил в своей организации почётный титул «Главного техника».
Однако, обеспечивая революционеров взрывчаткой и уникальными видами краски для подпольных лабораторий, Николай продолжал заниматься и чистой наукой, мечтая о времени, когда в новом справедливом обществе его талант будет служить людям. Именно тогда и созрела у него идея разработки проекта такого воздухоплавательного аппарата, который с помощью двигателя на реактивной тяге положит начало полётам в космос. Молодой инженер начал активную исследовательскую работу в этой области, которая, как сказано выше, продолжалась даже в тюрьме буквально до последних дней его жизни…
На процессе Кибальчич держался мужественно и прекрасно понимал, что его ждёт. При этом он был готов поделиться, что называется, секретами мастерства. Во время судебных слушаний обвинение, ссылаясь на мнение специалистов и некоторых военных, заявило, что такую качественную взрывчатку, какой пользовались террористы, изготовить в России в кустарных условиях невозможно, а значит, заговорщикам помогали иностранцы. Такую версию отстаивал на суде, в частности, военный эксперт генерал Мравинский, считавший нереальным изготовление динамита вне специальных лабораторных условий. Но оказавшийся в заключении молодой учёный спокойно разъяснил, как всё обстоит на самом деле, прочитав целую научную лекцию о динамите и частично превратив заседание суда в подобие научного диспута.
А по итогам этого обсуждения присутствовавшие в зале российские военные специалисты схватились за головы: выяснилось, что взрывчатка Кибальчича по своим характеристикам превосходила всемирно известную и всеми признанную продукцию Нобеля!
После такого неожиданного открытия среди влиятельных русских генералов во главе с известным военным специалистом, генералом инженерных войск Тотлебеном немедленно созрело мнение: «Главному технику» народовольцев необходимо сохранить жизнь. Посадив его в заключение пожизненно, надо создать ему все условия для того, чтобы он смог работать в интересах русской армии. Соответствующая петиция была тут же направлена вступившему на престол императору Александру III.
Но новый российский самодержец не слишком жаловал учёных вообще, а уж об учёных-революционерах он и вовсе ничего не хотел слышать. В голове государя в этот момент жила одна идея: показательное повешение цареубийц укрепит Россию на многие годы вперёд. Так страна лишилась молодого научного гения: смертный приговор Кибальчичу и другим руководителям «Народной воли» был приведён в исполнение 15 апреля 1881 года…
Как отмечалось выше, почти на 40 лет научная деятельность Николая Кибальчича, и в первую очередь его идея воздухоплавательного аппарата на ракетной тяге, была предана забвению. Но сначала Константин Циолковский, а затем и его многочисленные ученики дали высочайшие оценки идеям Кибальчича, не скрывая, что внимательно изучали тот самый написанный в тюрьме проект, который и дал старт великому делу, на начало которого так надеялся перед смертью казнённый революционер-народоволец и забытый на долгие десятилетия научный гений…
Исправить историческую ошибку и вернуть для науки и памяти потомков имя Николая Кибальчича удалось только в советское время. Помимо высокой оценки его научных разработок советскими учёными, в 60-е годы прошлого века в честь Николая Кибальчича была названа одна из улиц в Невском районе Ленинграда, в том же городе на Лиговском проспекте, на доме №83, где до ареста проживал Кибальчич, установлена мемориальная доска. Есть и памятник Николаю Кибальчичу: он установлен в его родном городе Короп на Черниговщине также в советское время и находится рядом с музеем, экспонаты которого рассказывают о короткой, но яркой жизни молодого учёного и революционера-народовольца.
И всё же остаётся какая-то недосказанность: проживший столь недолгую жизнь талантливый учёный-самоучка, первым в мире выдвинувший идею о возможности освоения космоса с помощью ракетных двигателей, безусловно, заслуживает большего внимания современников. Ведь своё собственное время, по мнению специалистов, он как учёный действительно смог опередить более чем на полвека.
Тем более что вместе с Циолковским, а это признавал и сам «патриарх» советской науки в этой области, Кибальчич стал одним из предвестников новой ракетно-космической эры. Ведь именно брошюра Кибальчича попалась в 1923 году в школьной библиотеке Одессы молодому любознательному парнишке и полностью изменила его жизнь. Звали того мальчика Сергей Королёв. Спустя десятилетия он станет первооткрывателем космической эры человечества, конструктором знаменитого корабля «Восток-1» и запустит на своём летательном аппарате в космос первого человека — Юрия Гагарина.
