Ужесточение денежно-кредитной политики в США дало определенные результаты: появились первые признаки замедления инфляции. Однако цена этой (далеко не окончательной, а лишь возможной) победы – резкое замедление экономики, которое вот-вот перейдет в полномасштабную рецессию.
В нашей недавней статье «Между инфляцией и рецессией» (Правда, №, 23.06.2022, https://kprf.ru/roscrisis/211600.html), мы писали, что разгон инфляции в развитых странах привел к необходимости резкого ужесточения их денежно-кредитной политики (ДКП) и это уже оказывает негативное влияние на экономику и финансовую стабильность в этих странах. Ведущие мировые центробанки оказались зажаты в ловушке между разгоняющейся инфляцией, требующей ужесточения ДКП, и замедляющейся экономикой, которая после многих лет сверхмягкой ДКП более не в состоянии развиваться без постоянного монетарного стимулирования.
Среди ведущих мировых центробанков подходы разрешению этого противоречия несколько разнятся – в зависимости от специфики соответствующих экономик и финансовых рынков. Так, обремененная непомерными долгами Япония все еще продолжает придерживаться сверхмягкой ДКП. Европа также несколько задержалась с началом ужесточения ДКП из-за рисков банкротства некоторых особенно закредитованных южноевропейских стран; однако Европейский центробанк все-таки переходит к осторожному ужесточению ДКП: с начала июля остановлен «печатный станок», а к концу месяца обещано первое повышение ставки.
А вот США, напротив, выбрали своим безусловным приоритетом борьбу с инфляцией – чего бы это ни стоило для экономики (см. «Пузыри начинают лопаться», Правда, №52, 19.05.2022, https://kprf.ru/roscrisis/210742.html). Этот приоритет понятен: у США на кону стоит гораздо больше, чем у других развитых стран, а именно, статус доллара как основной мировой резервной валюты. Потеря этого статуса была бы катастрофой для США, поэтому «рукотворная» рецессия – это не слишком большая цена для предотвращения подобного сценария.
Напомню, как развивались события. Инфляция в США начала разгоняться еще в начале 2021 года. Чиновники Федеральной резервной системы (ФРС) сначала ее «в упор не замечали», а когда не замечать ее уже стало невозможно (примерно в конце весны 2021 года), они стали говорить, что взлет цен носит временный характер, так как вызван временными «постпандемийными» факторами, и все наладится само собой, как только эти факторы ослабнут (см. «В ожидании “идеального шторма”», Правда, №49, 14.05.2021, https://kprf.ru/roscrisis/202626.html). Поэтому до середины осени прошлого года печатный станок ФРС продолжал работать на полную мощность: объем выкупа гособлигаций на баланс ФРС (так называемого «количественного смягчения») оставался на уровне 120 млрд долларов в месяц.
Однако время шло, а инфляция даже и не думала замедляться – вопреки уверениям чиновников ФРС. И вот наконец в ноябре 2021 года ФРС была вынуждена признать, что инфляция не является временной и что сама собой она не рассосется, а значит, требуется переходить к ужесточению ДКП (см. «Монетарный разворот: надолго ли?», Правда, №141, 23.12.2021, https://kprf.ru/party-live/opinion/207521.html).
С ноября 2021 года началось постепенное сокращение объемов количественного смягчения. Сначала оно было медленным и осторожным: месячный объем выкупа облигаций в ноябре и декабре сокращался на 15 млрд долларов (хотя по сравнению с предыдущей попыткой нормализации ДКП, предпринятой на выходе из кризиса 2007-2008 годов, даже такие темпы являются весьма агрессивными). В январе темпы сокращения объема количественного смягчения удвоились, так что к марту выкуп гособлигаций на баланс ФРС сошел на нет. И сразу же после этого ФРС начала цикл подъема учетной ставки: в марте на 0.25 процентных пункта (п.п.), в мае – еще на 0.5, в июне – еще на 0.75 п.п. В итоге за период с марта по июнь ставка ФРС поднялась на 1.5 п.п. – с диапазона 0–0.25% до диапазона 1.5–1.75%. По меркам ФРС это очень агрессивный темп ужесточения ДКП. Плюс к тому, с начала июня ФРС начала так называемое «количественное ужесточение», то есть операцию, обратную количественному смягчению: ФРС сокращает свой баланс на 47.5 млрд долларов в месяц.
Сейчас уже можно оценить некоторые последствия монетарного ужесточения в США.
Наиболее заметное к настоящему времени следствие ужесточения ДКП в США – это фронтальное падение котировок на мировых финансовых рынках, начало которого по времени «удивительным образом» совпало с разворотом политики ФРС. Что еще раз подтвердило вывод о том, что ДКП в ведущих экономиках и, в особенности, в США – это самый значимый (с большим отрывом) фактор в ценообразовании всего того, что торгуется на мировых финансовых рынках.
Напомним, проводимая в 2020–2021 годах беспрецедентно мягкая ДКП ведущих мировых центробанков спровоцировала надувание «всеобщего пузыря» (в англоязычной прессе выражение «everything bubble» в отношении постпандемического состояния мирового финансового рынка уже давно стало устоявшимся термином). Пузыри надулись во всем – в сырье, продовольствии, энергоносителях и прочих товарных активах, на фондовом рынке, в корпоративных облигациях, включая облигации компаний с «мусорными» рейтингами, в недвижимости, не говоря уже о криптовалюте.
Сейчас процесс пошел в обратном направлении: ужесточение ДКП в США спровоцировало падение котировок на финансовых рынках. Раньше всех развернулся самый спекулятивный рынок – криптовалюты, пик которого пришелся на ноябрь 2021 года; пик американского фондового рынка был пройден в начале января нынешнего года; пики мировых биржевых цен по большинству промышленных металлов пришлись на февраль-март, когда их котировки взлетали на геополитических событиях, но с тех пор большинство из них не только сбросили всю геополитическую премию февраля марта, а откатились к уровням середины 2021 года.
В качестве примера приведем динамику биржевых цен на медь, которая считается важным индикатором состояния мировой экономики из-за широкого применения этого металла в различных отраслях промышленного производства. От мартовского максимума (в районе 10.8 тыс. долларов за тонну) цена меди потеряла уже более 30%. По состоянию на утро среды 6 июня медь торгуется в районе 7.5 тыс. долларов за тонну – минимум с ноября 2020 года, притом что еще три месяца назад, в марте и первой половине апреля 2022 года цена меди стабильно превышала 10 тыс. долларов за тонну. Падение котировок меди особенно ускорилось в последние три недели, то есть как раз после неожиданно жесткого решения ФРС о подъеме ставки на 0.75 п.п.
Более того, пошли вниз не только цены на сырье, используемое в промышленности; биржевые цены на продовольствие также пошли вниз. Это касается даже пшеницы, о сокращении мирового производства которой сейчас очень много говорится, особенно на Западе; падение спроса оказалось более сильным фактором. Так, котировки американских фьючерсов на пшеницу от максимума середины мая уже упали на 40% (с 1277 до 800 долларов за бушель).
Показательна также динамика индекса цен на продовольствие FAO, составляемого одноименной организацией под эгидой ООН. С минимумов середины 2020 года (в районе 90 пунктов) этот индекс практически непрерывно рос вплоть до марта текущего года и достиг исторического максимума порядка 160 пунктов. С апреля он стабилизировался на достигнутом максимуме и даже чуть-чуть снижается (159.7 в марте, 158.3 в апреле, 157.4 в мае). Это наглядно иллюстрирует тот факт, что и для мировых цен на продовольствие денежно-кредитная политика в развитых странах – это самый значимый фактор.
Таким образом, вполне можно ожидать, что падение цен по широкому спектру сырьевых товаров на горизонте нескольких месяцев будет способствовать замедлению инфляции – как в США, так и, возможно, в целом по миру. Точно так же, как разгон цен на сырье и товары низких переделов, начавшийся полтора года назад, транслировался в рост цен конечной продукции, став одним из основных факторов разгона инфляции – как и было предсказано: см. «Стагфляция уже у порога» (Правда, №125, 22.12.2020).
Указанная статья была написана в декабре 2020 года, когда цены на товарные активы уже резко выросли, но потребительская инфляция в развитых странах была все еще весьма скромной (по итогам 2020 года годовая инфляция в США составила всего лишь 1.23%), поэтому в то время мало кто ожидал, что за год с небольшим она вырастет до нынешних «космических» значений (в США по итогам мая она достигла 8.6% в годовом выражении).
Сейчас ситуация зеркально противоположна той, что описана в указанной статье: ФРС начала резкое ужесточение денежно-кредитной политики, к настоящему времени оно уже привело к значительному падению цен на сырье и прочие товарные активы (кроме энергоносителей – о них ниже), но потребительская инфляция пока продолжает разгоняться, каждый месяц обновляя максимумы за несколько десятилетий. Однако если ФРС не сойдет с пути ужесточения ДКП, то мы, вероятно, увидим довольно быстрое сокращение темпов инфляции в США, хотя сейчас это кажется невероятным.
Дело в том, что инфляция обычно резко замедляется, когда экономика входит в рецессию: при рецессии доходы населения сокращаются, потребительский спрос падает, что в свою очередь приводит к падению цен (этот механизм работает, если еще не успела раскрутиться инфляционная спираль, основанная на росте инфляционных ожиданий). Именно этот механизм сейчас запускается в американской экономике: она стремительно входит в рецессию. Надвигающаяся рецессия в США – это еще одно следствие ужесточения денежно-кредитной политики ФРС.
Первые признаки грядущей американской рецессии уже заметны невооруженным глазом. В первом квартале этого года ВВП США снизился на 1.6% (здесь и далее имеется в виду динамика ВВП в квартальном выражении, то есть по отношению к предыдущему кварталу, в пересчете на год, со снятой сезонностью). Само по себе одно квартальное снижение ВВП еще не повод для далеко идущих выводов: такое иногда случается из-за влияния тех или иных разовых факторов. Поэтому падение ВВП США в первом квартале не вызвало особой реакции в СМИ, так сразу нашлись объяснения этому через разовые и даже чисто технические факторы; тогда все ожидали возобновления экономического роста во втором квартале. Однако постепенно – по мере поступления оперативной статистики за май-июнь – оптимизм начал угасать.
Мы не будем вдаваться в детали этой оперативной статистики: то, насколько удручающей она оказалась, наглядно показывает эволюция прогноза Федерального резервного банка (ФРБ) Атланты (это один из банков, в совокупности составляющих ФРС) по ВВП США за второй квартал. ФРБ Атланты публикует прогноз ВВП США на текущий квартал (так называемый GDPNow), регулярно обновляя и уточняя его по мере поступления новой оперативной информации. Еще в конце мая ФРБ Атланты оценивал квартальный рост ВВП США за второй квартал на уровне 1.9%, 1 июня оценку снизили до 1.3%, 6 июня – до 0.9%, 15 июня – до нуля, 30 июня – до минус 1.0%, 1 июля – до минус 2.1%. Так что велик шанс, что когда выйдет официальная статистика по ВВП США за второй квартал, она покажет сокращение. Получится, что ВВП США сокращается два квартала подряд, а это уже очень серьезно.
Одна из основных причин замедления американской экономики – это падение потребительского спроса во всем, кроме самого необходимого – продовольствия, энергоносителей, аренды жилья. Люди вынуждены покупать необходимое по высоким ценам, поэтому на все остальное денег у них уже нет. На складах у продавцов в непродовольственном сегменте скапливаются огромные объемы нераспроданного товара (отношение складских запасов к объему продаж с конца прошлого года резко растет, обновляя исторические максимумы). Это будет способствовать замедлению инфляции, поскольку продавцы будут вынуждены снижать цены, чтобы распродать товар, хранить который становится все более затратно из-за роста процентных ставок. Но это же будет усугублять начинающуюся рецессию, так как новый товар они будут заказывать в гораздо меньших объемах.
Итак, благодаря наступающей рецессии инфляция в США, вероятно, будет постепенно снижаться. Правда, тут есть одна оговорка: цены на нефть и прочие энергоносители из-за санкций против российского нефтегазового сектора пока еще остаются на очень высоком по историческим меркам уровне даже в условиях денежного сжатия. Возможно, что падение котировок нефти на 10% во вторник 5 июля, произошедшее на фоне опасений о грядущей глобальной рецессии, – это начало разворота динамики нефтяных цен вниз. Однако главным фактором для цен на энергоносители остается санкционная политика Запада, так что однозначно говорить о развороте цен вниз пока рано. Так что вклад цен на энергоносители в инфляционную динамику в США может еще какое-то время перевешивать описанные выше дефляционные факторы.
Но и здесь американские власти нашли «креативное» решение, которое поможет несколько снизить остроту проблемы цен энергоносителей в стране. В начале июня произошел пожар на экспортном терминале Фрипорт, через который проходила большая часть экспорта американского сжиженного газа в Европу. Тогда компания предупредила, что для восстановления пропускной способности терминала потребуется порядка трех недель. На этой новости цена природного газа в США начала заметно снижаться, а в Европе, наоборот, ускорила рост. Но это еще не все: сейчас прошло уже больше трех недель, а работа терминала Фрипорт по-прежнему не возобновлена. Дело в том, что американские власти запретили начинать ремонт терминала, пока не будет завершено расследование причин аварии, которое по прогнозам продлится еще три-четыре месяца.
Таким «креативным» решением американские власти перенесли часть инфляционного давления с США на Европу, где и без того инфляция свирепствует и пока не думает останавливаться. Вот такие «партнерские» отношения в антироссийской коалиции!
______________________
Статья опубликована в газете «Правда», №72, 07.07.2022, под заголовком «Иголка для “всеобщего пузыря”», https://gazeta-pravda.ru/issue/72-31275-7-iyulya-2022-goda/igolka-dlya-vseobshchego-puzyrya/
