В понедельник, 23 мая, Росстат сообщил о новом резком падении доходов россиян. По данным статистического ведомства, реальные располагаемые доходы населения в апреле, по сравнению с тем же периодом 2015 года (в так называемом годовом выражении), снизились на 7,1%. А если смотреть с января по апрель, падение реальных доходов составило 4,7%.
Заметим, что обеднение населения в России ускорилось. Ранее Росстат сообщал о снижении в годовом выражении реальных доходов россиян в марте 2016 года на 1,8%, в первом квартале — на 3,9%.
О том, что у граждан все меньше реальных денег, свидетельствует и падение оборота розничной торговли. В апреле в сопоставимых ценах он сократился на 4,8% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. При этом в январе-апреле оборот снизился на 5,2%, составив 8,68 трлн. руб.
Однако безработица не растет. По данным Росстата, в апреле она снизилась на 0,1 процентного пункта — до 5,9% экономически активного населения. В марте же число безработных выросло на 0,2 процентного пункта. В численном выражении безработными официально зарегистрированы 4,5 млн. человек.
Повлиять на ситуацию правительство не в силах. В ходе нового кризиса на рынке труда кабмин прибегнул к тем же мерам, которые использовались в 2008—2009 годах. Так, Минтруда начало реализовывать программы поддержки занятости, на которые регионам в федеральном бюджете было зарезервировано 5,2 млрд. рублей. Из них 3,9 млрд. было потрачено уже в 2015 году, однако в конце года Счетная палата предупредила: ощутимого результата программы по переобучению уволенных сотрудников, которые начали применяться в большинстве регионов, не принесли.
Напомним: в феврале министр труда и социальной защиты Максим Топилин в интервью телеканалу НТВ заявил, что за 2015 год число россиян с доходами ниже прожиточного минимума увеличилось на три миллиона человек — до 19 миллионов, из которых 60−70% - это семьи с детьми. Топилин тогда оптимистично дал понять: «дно» падения доходов достигнуто, и снижение уровня реальных зарплат россиян в 2016 году составит всего 3−4%. «Я считаю, в этом году не будет столь драматичного падения реальных зарплат. Они будут, может быть, чуть-чуть снижаться — реальные зарплаты», — сказал министр.
И вот теперь оперативный отчет Росстата показал, что Топилин сильно просчитался. Чем растущее обеднение грозит России?
— Бизнес в России и в нынешней ситуации хочет получить больше прибыли, - отмечает доктор экономических наук, профессор Академии труда и социальных отношений Андрей Гудков. — Для этого он идет проторенным путем: заставляет работников больше работать, и при этом меньше им платит. Но при этом бизнес проигрывает стратегически: потребительский кризис, вызванный падением реальных доходов, приводит к инвестиционному кризису.
По данным того же Росстата, инвестиции в основной капитал в России в I квартале 2016 года сократились на 4,8% в годовом исчислении. А дальше начинает работать другая причинно-следственная цепочка. Если нет инвестиций — нет рабочих мест, а если нет мест — нет другой возможности для бизнеса выживать, кроме как усиливать эксплуатацию.
«СП»: — Почему именно в апреле располагаемые доходы упали так резко?
— Причины такого скачка неочевидны. Но он доказывает, что все разговоры о том, что достигнуто «дно» кризиса, лишены оснований. Именно поэтому невозможно прогнозировать, когда прекратится сокращение доходов граждан.
Чтобы экономика оттолкнулась от «дна», ВВП должен начать устойчиво расти. С 2015 года показатели прибыльности российских предприятий действительно растут, и это идет в «плюс» ВВП. Но одновременное сокращение реальных доходов граждан играет в «минус». В результате, суммарно получается «баш на баш», и ВВП не двигается.
Замечу, с точки зрения классической экономики, это парадоксальная ситуация. Поскольку рост прибыльности, по идее, неизбежно должен увеличивать и потребление.
«СП»: — О чем это говорит?
— Что ситуация не так проста, как кажется. И что нынешнее положение экономики не является устойчивыми. Надо понимать: у нас был спад, и сейчас мы находимся в фазе депрессии. Так вот, эта фаза может смениться либо оживлением, либо новым спадом. И вопрос здесь, на мой взгляд, упирается почти исключительно в инвестиции.
Я считаю, правительство должно установить льготы по налогу на прибыль, и позволить предприятиям направлять эти деньги на собственное развитие. Иных источников финансирования инвестиций сегодня в России нет.
Раньше фирмы брали ресурсы на развитие на внешних финансовых рынках, но теперь эти каналы закрыты. Остается заниматься самофинансированием, но это должно быть выгодным.
Кроме того, необходимо ввести 9-процентные отчисления с дивидендов на солидарные цели вместо отмененного с 1 января 2015 года налога на дивиденды, который также составлял 9%. Это позволило бы кабмину финансировать социальную политику, в том числе, программы по устранению перекосов на рынке труда.
«СП»: — Почему бизнесу нужны дополнительные льготы, почему сейчас он не вкладывает в саморазвитие?
— Сейчас у него для этого нет мотивации. Бизнесу, напротив, выгоднее сегодня откусить кусок прибыли, и утащить его за границу. Напомню, что согласно оценке компании Global Financial Integrity (GFI), за период с 1994 из России в обход установленных законом правил выведено более $ 1,341 трлн. Это колоссальная сумма, сопоставимая с объемом ВВП нашей страны.
В то же самое время внутри страны мы никак не можем достигнуть оптимального соотношения между текущим потреблением и инвестициями — а это 22−25% ВВП. Как недавно заявил глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев, для этого инвестиции в ближайшие годы должны расти на 7−8% в год, а уровень потребления стоять на месте — только тогда мы достигнем среднегодового роста ВВП в 4%.
Это говорит о колоссальном недоверии российского бизнеса к власти, и крайними в такой ситуации оказываются, как ни странно, работники.
«СП»: — Что при таком раскладе будет происходить с безработицей?
— Думаю, безработица в ближайшее время расти не будет. Дело в том, что к настоящему моменту значительное число рабочих мест уже потеряно, и люди соглашаются интенсивно работать за меньшие деньги. Они банально боятся потерять работу, поскольку устроиться на новое место крайне трудно.
Но эта ситуация имеет оборотную сторону. Как только дела в экономике начнут улучшаться, и появятся новые рабочие места, мы будем наблюдать парадоксальный всплеск безработицы. Начнут добровольно увольняться множество работников, которым в период кризиса не доплачивали работодатели — у них, наконец, появится возможность трудоустройства на новых, более выгодных, условиях.
«СП»: — Обеднение населения и ужесточение ситуации на рынке труда ведет к росту социальной напряженности?
— На мой взгляд, да. Об этом говорят результаты праймериз «Единой России», которые прошли 22 мая. Праймериз фактически стали репетицией грядущих выборов в Госдуму — их проводили в тех же школах, где в сентябре можно будет голосовать за депутатов. И очень симптоматично, что сообщения о нарушениях напоминали предыдущие выборы в Госдуму: наблюдатели зафиксировали и массовый своз на участки бюджетников, и «карусели». Как выяснилось по итогам голосования, в Госдуму могут не попасть известные депутаты — они не сумели подтвердить свой мандат.
Такое недоверие к действующим политическим фигурам, бесспорно, означает недоверие работников к власти.
«СП»: — Как можно было бы исправить ситуацию на рынке труда?
— В условиях рыночной экономики кабмин не имеет для этого широких возможностей, тем более когда бюджет напряжен.
Но сейчас, как ни странно, правительству имело бы смысл сосредоточиться на посевной. Дело в том, что российская экономика имеет ярко выраженные черты, характерные для экономик развивающихся стран. Одна из них — значительная зависимость от сельского хозяйства. Если осенью у нас будет плохой урожай зерна (из-за холодной весны для этого имеются предпосылки), я не исключаю, что поднимутся цены на мясо (скотину кормят фуражным зерном) и даже на хлеб. А поскольку российских малоимущих отделяет от полной нищеты сумма в несколько тысяч рублей ежемесячно, так и до бунтов недалеко…
— Чисто математически действительно получается, что резкий обвал реальных доходов населения произошел в апреле, — отмечает председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова, профессор кафедры международных финансов МГИМО (У) Валентин Катасонов. — Эта версия косвенно подтверждается другими событиями. Например, сразу после празднования Дня Победы Минэкономразвития неожиданно заявило, что нам необходимо сократить реальные пенсии и доходы населения в 2016—2017 годах, чтобы активизировать процесс накопления основного капитала. Это вызвало сильный резонанс в обществе — казалось, ведомство выбрало крайне неудачный момент для озвучивания такой инициативы.
Теперь же это событие представляется в ином свете. Видимо, Минэкономразвития уже тогда получило апрельские данные Росстата, и попыталось сделать вид, что дальнейшее реальное сокращение доходов населения — это продуманный шаг, затеянный ради благой цели. Излишне говорить, что в реальности никакого накопления основного капитала на фоне обеднения граждан не произойдет.
«СП»: — Когда прекратится процесс обеднения?
— «Дна» здесь быть не может. Полагаю, мы будем наблюдать процесс автоматического перераспределения доходов в пользу работающих путем роста показателей естественной смертности населения. Это жестокий механизм социально-экономической саморегуляции, но власти запускают именно его.
Неслучайно экс-министр финансов Алексей Кудрин обмолвился, что необходимо повышать возраст выхода на пенсия и для мужчин, и для женщин до 63 лет, а потом, не исключено, до 65 лет. Если исходить из нынешней ситуации, среднестатистический мужчина, выйдя на пенсию в 65 лет, будет получать ее в течение всего 11 месяцев, после чего умрет. В результате, экономия для бюджета получится очень существенной, а пенсионная система де-факто будет существовать только на бумаге.
Экономика в этом случае, возможно, действительно получит ресурсы для развития и загрузки работников. Но какой ценой…
